храмов? – язвительно спросил князь. Но, впрочем, больше возражать против присутствия старика он не стал.

Египетский зал тонул в полумраке, только отдельные витрины и экспонаты были подсвечены. И оттого черные фигуры богов со звериными лицами, стоявшие вдоль стены, казались еще более зловещими, а от взгляда на громады каменных саркофагов в центре зала мурашки ползли по коже. Проходя мимо, Андрей мельком взглянул внутрь одного такого и увидел на дне, где сгущалась тьма, золотой блеск внутреннего, закрытого саркофага. Он представил, что там, под золоченой крышкой, лежит мумия какого-нибудь древнего фараона, черная, высохшая и неподвижная. Или не совсем неподвижная?.. Он вспомнил жуткие истории, которые показывали по магзеркалу: как маги-преступники оживляли мумий и те выбирались вот из таких саркофагов, отодвигая тяжелые каменные крышки черными высохшими руками. Маги не рассчитали своих сил и не смогли удержать мумий под своим контролем – и те захватили город и уже подбирались к захвату всей страны, а потом и мира. Потом, конечно, вмешались храбрые инквизиторы и их стражи, разобрались с плохими магами и упокоили древних мертвецов. Но шороху те навели изрядно. Конечно, все это было выдумками, на самом деле даже самые сильные маги не умеют оживлять мертвецов, как сказал ведущий перед показом этого магфильма. То есть фильм этот был записан в магзеркало не с натуры, не из настоящих воспоминаний, а из фантазий или снов. Но выглядело это все натурально и очень жутко.

– Юноша, – позвал князь, – не отвлекайтесь. Вот наш первый экспонат. Расскажите, что вы тут видите, – и указал тростью на каменную статую возле стены.

– Женщина с лицом кошки, – ответил Андрей. – Наверное, какая-то богиня. Не знаю.

– Уровень современного государственного образования меня иногда удручает, – иронически заметил князь.

Андрей смутился и попытался припомнить, что за богиня это может быть, но история древних цивилизаций у них в школе была довольно давно и про мифологию там рассказывали немного. Да, в общем, он не очень-то и слушал. Честно говоря, его познания о Древнем Египте исчерпывались тем самым фильмом про оживших мумий.

– Это, молодой человек, – сказал маг, – Бастет, одна из важнейших богинь в пантеоне Древнего Египта, прекраснейшая и грациозная. Богиня-мать, защитница дома, очага, покровительница матерей, детей и кошек. Олицетворение света – солнечного и лунного, доброты, красоты и нежности. И притом – храбрости и силы. Одна из лучших богинь, когда бы то ни было снисходивших до человечества. Стыдно этого не знать.

Андрей опять смутился. Но тут Михаил Иванович неожиданно его подбодрил:

– Парень-то небось не кошачьего роду, – пробурчал он, – как ваше сиятельство. Чего бы ему это все знать-то?

– При чем тут кошачий род? – поморщился князь. – Это всего лишь зачатки элементарного образования. Я вот к медвежьему роду не имею никакого отношения, однако про ваших легендарных предков, драгоценный Михаил Иванович, могу рассказать поболее вашего.

– Ну уж, – с сомнением хмыкнул билетер. – Вы, ваше сиятельство, – про медведей?

«Ого, а старик-то этот тоже, получается, непрост, – подумал Андрей. – Выходит, у него в фамильярах медведь? И он тоже маг, а не просто билетер и музейный смотритель? Но медведь – это ведь даже посильнее пантеры будет! Почему тогда этот князь с ним обходится почти как с прислугой?..»

– Извольте, – с некоторым недовольством сказал князь, – при случае непременно расскажу. А сейчас не будем отвлекаться. Пожалуй, ваша необразованность, юноша, в целом безусловно прискорбная, сейчас как раз будет кстати. У вас не будет лишних подсказок. Итак, кроме богини с головой кошки – как мы выяснили, Бастет, – что вы еще тут видите?

Андрей неуверенно покосился на Михаила Ивановича. Тот еле заметно поощрительно кивнул.

– Еще я вижу кошек возле ее ног. Маленьких, – добавил Андрей.

Сначала он подумал было притвориться, что больше не видит никаких фамильяров, благо он уже, кажется, наловчился отличать обычным взглядом видимое от невидимого. Невидимое так по-особенному мерцало, будто смотришь на него сквозь стекло. Чтобы проверить, достаточно поменять точку зрения, и мерцание становится очевидным. Кошки у ног каменной богини точно были фамильярами.

Но потом он подумал, что толку в притворстве сейчас уже немного; все равно этот князь про Андрея понял. К тому же Андрею самому было любопытно, в чем смысл того экзамена, который ему устраивал сейчас маг. А раз Михаил Иванович, который, судя по всему, симпатизировал Андрею, не возражал против откровенного ответа – значит, и особой опасности в этом не было.

– Маленькие кошки – наверное, котята? – чуть насмешливо уточнил князь, видимо намекая, что Андрей не знает даже, что такое котята.

– Тут не разобрать, – буркнул Андрей, – камень сточился. А что, невидимые каменные кошки… то есть животные… тоже со временем разрушаются? И почему тут сама статуя целая, а котята такие, как будто их камнями побило?

– Зависит от того, на каком слое большее воздействие, – объяснил князь. – Обычно больше разрушается первый, явно видимый, слой. Но тут наверняка рядом со статуей было какое-то магическое воздействие, которое задело как раз второй слой, поэтому затронуло и котят.

– А бывает еще третий?

– И не только, – усмехнулся князь. – Кстати, скольких котят вы видите?

Андрей пригляделся. Трое были видны отчетливо, а четвертый, прижавшийся к самым ногам богини, почти сливался со складкой длинного каменного одеяния. При попытке разглядеть этого котенка взгляд все время будто соскальзывал в сторону – и начинало казаться, что никакого котенка тут вовсе и нет. Но когда Андрею все-таки удалось справиться со странным наваждением и рассмотреть зверька, он удивился, насколько тот отличается от остальных. Он был сделан столь искусно, что казался живым. Даже глаза у него сверкали как у настоящего.

– Четырех, – сказал Андрей, – и четвертый очень необычный…

– Отлично! – обрадовался князь. – А теперь, когда вам удалось увидеть всех четырех котят Бастет – а значит, совместить сразу три слоя, – посмотрите еще раз на лицо богини. Постарайтесь не потерять концентрацию.

Андрей перевел взгляд на лицо – то есть кошачью мордочку – Бастет и ахнул. Через кошачьи черты, будто сквозь полупрозрачную звериную маску, проступало человеческое лицо.

– Видите? – спросил князь довольным голосом. – Теперь понимаете смысл, который хотел нам передать творец этой прекрасной скульптуры? Не отвлекайтесь, юноша, смотрите. Вглядитесь в лицо. Чувствуете, что, однажды заметив, невозможно перестать его видеть? Всего один раз увидев человека под маской зверя – или, если угодно, бога, – вы будете знать теперь, что он там есть, и постоянно видеть его. И чем внимательнее вглядываетесь, тем сильнее стираются черты звериной маски и отчетливее проступает лицо человека. Представляя бога, мы наделяем его чертами: иногда прекрасными, иногда ужасными, но всегда странными, нечеловеческими. А потом, пытаясь разглядеть его суть, видим человека. Более того, мы видим зеркало. Это – послание, которое нам оставил древний гениальный скульптор, мудрец и могучий маг. И только понимающие способны прочитать это послание. Остальные увидят просто каменную женщину с головой кошки.

Он замолчал, восхищенно глядя на статую Бастет. Черная пантера князя, опять материализовавшаяся из темноты, неслышно подошла ближе. Усевшись напротив скульптуры, она замерла и тоже завороженно уставилась на богиню, сама похожая на прекрасное изваяние из черного камня.

Статуя богини Бастет действительно завораживала. Теперь, когда Андрей разглядел женское лицо под кошачьей маской, он не мог от нее оторваться. Это было так удивительно, необычно и красиво, что хотелось смотреть и смотреть. В отличие от неподвижной каменной маски, лицо под ней казалось живым. Кошачья маска не исчезла – она становилась то плотнее, почти полностью закрывая лицо, то почти прозрачной. И тогда под ней отчетливо различались полные губы, чуть широковатые скулы, маленький подбородок и живые человеческие глаза, ярко подведенные черной краской. И казалось, что вот-вот, еще секунда – и эти губы улыбнутся и лицо оживет по-настоящему.

– Ну что ж, – оборвал князь фантазии Андрея, – теперь самое время обратиться еще к одному экспонату, – и, цепко схватив Андрея за плечо, бесцеремонно поволок его через весь зал к другой каменной фигуре, стоявшей как раз напротив Бастет.

– Смотрите, – велел строго. – И слушаю ваш комментарий.

– Богиня, – уверенно сказал Андрей, не боясь ошибиться. – Лицо у нее…

Он вгляделся, но тут и на первом, видимом, слое понять что-то с первого взгляда было сложно. Лицо, то есть морда, этой богини было изрядно разрушено.

– Львица, – заключил Андрей, – у нее морда львицы.

– Дальше, – поторопил князь.

От изуродованной каменной