князя. Тогда, если бандиты опять будут приставать, можно просто натравить на них большую кошку – и готово. Но бабочка, наверное, тоже неплохо. Она может… светить… и еще указывать дорогу…» Тут Андрей огорчился, потому что быть магом, конечно, здорово, но бабочка выглядит каким-то несерьезным фамильяром…

– Юноша, очнитесь! – поторопил князь. – И отзовите наконец своего фамильяра!

– Но… как? Я… я не знаю…

– Просто протяните руку и позовите ее! Представьте, что подзываете… ну, свою собаку!

– Ко мне! – позвал Андрей. Бабочка вспорхнула и опять зависла перед лицом царицы Софьи. Бледные щеки царицы, казалось, постепенно наливались румянцем.

– О нет, – простонал князь сквозь зубы. – Что вы делаете?

Андрей покосился на него и протянул вперед дрожащую руку.

«А что будет, если я не смогу?» – подумал он. Бабочка, кажется, не собиралась его слушаться.

– Геката, – позвал князь свою пантеру.

– Не справимся, – хмуро сказал Михаил Иванович. – Тут разве птица нужна. И потом, как оно с такой крохой-то – только придавишь ее… Ловчей сетью тоже нельзя…

– Если потребуется… – недовольно сказал князь, наблюдая за бабочкой, теперь вспорхнувшей к потолку. – Бесконтрольный фамильяр…

– Да еще с такими опасными свойствами… – добавил Михаил Иванович.

– Догадались, – быстро спросил князь, – или знали?

Михаил Иванович неопределенно хмыкнул.

– Все одно, ваше сиятельство, не станете вы ее давить. Триста лет ведь все ее ждали, неужто вы сейчас упустите?

– Значит, знали, – нахмурился князь. – Глава ваш болтлив сверх меры… Юноша, – строго обратился он к Андрею, – сосредоточьтесь. Если вы не возьмете под контроль собственного фамильяра, нам придется применить не очень приятные методы… и, возможно, в результате ваша бабочка не выживет. Я ведь уже объяснял, что происходит с магами, потерявшими фамильяра и силу.

– Сейчас, подождите! Я… стараюсь.

– Старайтесь лучше, – жестко сказал князь.

Андрей испуганно покосился на него и снова повернулся к бабочке, которая беззаботно порхала под потолком. Если она не послушается, тогда что, они ее убьют?! И тогда сам Андрей не только перестанет быть магом, но и погибнет? Но так… нечестно! Он вообще только сейчас узнал о фамильярах и даже не представляет, как с ними обращаться! И это слишком несправедливо – внезапно узнать, что ты, оказывается, маг, и тут же потерять не только сами магические способности, но и свою жизнь!

– Запугали парнишку-то, ваше сиятельство, он аж с лица сбледнул, – укоризненно заметил Михаил Иванович. – Ты, паря, не паникуй. Просто зови ее. Не бойся. Мы подождем, скока можно. Это небось инквизиторы рассусоливаться не стали бы – ловчую сеть бы на нее, и все дела. А мы, что ж, звери какие?

– Возможно, времени у нас не так много, – заметил князь нервным голосом и указал на царицу Софью. – Я теперь тоже отчетливо вижу ее лицо. Как быть, если…

– Разберемся, – хмуро пробурчал Михаил Иванович и вдруг, просияв, воскликнул: – А вот чего! В Египетском зале, в кладовой-то, струменты есть. И бинты с веревками тоже.

– Те самые? – изумился князь. – Они у вас?

– А как же, – с гордостью ответил старик. – Вороны-то прилетали, клювами щелкали, да все зазря. Шиш им, а не исторический раритет! Так что, ежели что, упокоим голубушку как миленькую, глазом не успеет моргнуть… хм…

– Царицу Софью упокоим? – скептически спросил князь. – Египетским ритуалом?

– Ну… хм… неловко получится… А что делать? – Михаил Иванович, кажется, смутился.

– Хорошо бы все же обойтись без таких радикальных мер, – недовольно пробормотал князь и опять обратился к Андрею: – Юноша, послушайте. Фамильяр – это часть души мага. Воплощенная суть его магии. Поэтому вы должны ее чувствовать, вашу бабочку. А она – вас. Душа, положим, – понятие трудноуловимое, но вы представьте, что эта бабочка, например, ваша рука. Или что вы сам – бабочка. На самом деле вы сейчас одновременно и человек, и бабочка. Бабочка – ваша часть, но и вы – часть ее. Притча про Лао-цзы, полагаю, в школьную программу тоже не входит? Ладно, обойдемся без нее. Представьте, что вы сейчас уснули, превратились в бабочку и теперь порхаете под потолком. А когда это ощутите, спускайтесь и превращайтесь обратно в человека. Это очень просто. Обратное превращение всегда легче. Закрывайте глаза. Засыпайте. Геката намурлыкает вам дрему на первой грани осознанности.

Андрей послушно зажмурил глаза. Многое из слов князя осталось непонятным, но суть он, кажется, уловил. Обратное превращение? Точно! Ему ведь уже казалось, что он превратился в бабочку, – только что, когда холодный ветер утащил его в темноту. Значит, теперь нужно, чтобы бабочка превратилась обратно в человека? То есть чтобы магическая часть души вернулась к Андрею?

И он попробовал представить, что порхает под высоким потолком на хрупких серебряных крыльях. Сначала ничего не получалось, и еще раздражало басовитое мурлыканье пантеры. Но потом, когда он вслушался, мурлыканье показалось, наоборот, приятным и успокаивающим. И Андрей почувствовал, что засыпает, напряженные мысли расслабляются и тревога отпускает. А он просто безмятежно парит в воздухе, плывет в потоке теплого восходящего воздуха, только иногда неторопливо взмахивая крыльями…

А еще сидит за постаментом, прячется в тени. Он умеет сливаться с тенью так, чтобы его не было видно. Даже та большая хищница не видит его…

И разглядывает ворона на потолке, хищно растопырившего крылья. Вороны! Лиза что-то про них говорила. Но этот ворон не опасный, он нарисован. Опасаться сейчас нужно другого… других… не воронов – людей. Вот они, внизу, внимательно следят за его полетом. Хотели его поймать. Говорили про ловчую сеть. Хотели сломать его хрупкие крылышки. Злые, жестокие люди. Собирались его убить. А сами-то боятся. Странно: боятся его, такого маленького и слабого, с прозрачными крылышками? Вон та большая черная кошка может подпрыгнуть и раздавить его одной лапой. А они боятся. Почему?

«Да нет же, – возразил Андрей сам себе, – они, наоборот, мне помогают. Но я тоже хочу узнать, что происходит. Почему они боятся безобидной бабочки? Но для этого надо вернуться. Снова стать самим собой. Пожалуйста, это очень важно. Иначе они убьют нас. Сейчас надо опять спрятаться. Скорее».

И он полетел вниз…

И побежал к человечку – к самому маленькому из троих. К своему. Прячась в тенях, сумел проскользнуть мимо большой хищницы, которая как раз удачно зажмурила глаза…

Слетел на протянутую человеческую ладонь…

Скользнул к ноге. Своей…

На свою ладонь.

– Отлично! – сказал князь с явным облегчением. – У вас все получилось, юноша, поздравляю!

– Нас всех, – заметил Михаил Иванович, вздыхая и улыбаясь, – поздравляю. Обошлось.

– На этот раз, – заметил князь.

– Что обошлось? – спросил Андрей, поднимаясь наконец с пола. Тело казалось деревянным и почти не слушалось. А еще было странно стоять на двух человеческих ногах, а не парить в воздухе и не бежать на четырех маленьких лапках, ловких и сильных, для баланса чуть подруливая на поворотах хвостом.

– Вы, юноша, безусловно, талантливы, – сказал князь, не ответив на вопрос, – поэтому, хотя так обычно не делается, но случай исключительный, я предлагаю вам стать моим учеником. Кстати, мы до сих пор не представлены. Князь Дионисий Родосский. – Он чуть склонил голову и протянул Андрею руку.

– Андрей… Снежный, – представился в ответ Андрей и растерянно пожал узкую ладонь князя.

– Даже так? Просто Снежный? – удивился князь, хмыкнул и спросил: – Ну так что насчет ученичества?

Светло-серые, с кошачьей прозеленью глаза князя смотрели нетерпеливо. Пантера, усевшаяся у его ног, нервно подергивала хвостом.

– Эгей, ваше сиятельство, – встрял Михаил Иванович, – не гоните медведей, то есть кошек. Сами говорите: так не делается. Парень сам должен выбрать, не давите на него.

– Случай, – холодно продолжил князь, поворачиваясь к старику, – как я сказал, исключительный. Да вы и сами видели. Юноша не управляет фамильяром даже на уровне призыва. А учитывая свойства… э… бабочки… в следующий раз все может обернуться не так хорошо. Кстати, давайте уйдем отсюда в более безопасное место.

И князь, положив Андрею руку на плечо, подтолкнул его к двери.

Перед тем как выйти из зала, князь Родосский еще раз оглянулся и нервно посмотрел на царицу Софью. Андрей проследил за его взглядом.

Сейчас у царицы опять было серое тряпочное пятно вместо лица. И даже не верилось, что совсем недавно там блестели живые темно-вишневые глаза и алели губы, умолявшие Андрея: «Помоги…»

– Куда вы опять уставились, юноша? – одернул его князь и поторопил старика: – Михаил Иваныч, да закрывайте уже скорее эту воронову дверь!

Старик торопливо зазвенел ключами и обеспокоенно спросил:

– Что, ваше сиятельство, думаете, по второму разу вылетит?

– А кто ее знает, – досадливо буркнул князь. –