шее, а левая скула запылала огнём. И Дукс опять с размаху ударился, приложившись всё к той же стене. Боль в спине не сравнилась с горящей щекой, от которой из глаз катились слёзы, и руки непроизвольно накрыли рану.

Он подвывал тоненько, всё внимание сосредоточив на боли, вливая сiлу едва заметными капельками в пострадавшее место. Этого делать не следовало — нельзя направлять собственную сiлу на себя же, это противоречило этическому кодексу разумных жителей Леса — людей. Но все противоречия бледнели на фоне ужасной боли, что пульсировала, разрывая его лицо, и гран-шеф легко, не задумываясь, пренебрёг всеми правилами. И только когда боль чуть утихла под ладонями, заметил, что двое крепких парней смогли схватить бандита, что посмел напасть на него.

Дукс неловко поднялся, опираясь о стену одной рукой, а другой — придерживая ноющую челюсть. В нём разгоралось бешеное негодование, замешенное на унижении и ярости. Оказывается, он ошибся — Эрвин готов был его убить вовсе не за Айли.

— Ты!.. — взвизгнул избитый глава. — Ты! Я тебя отошлю в самую глушь! Я сгною тебя в Лесу! Ты в жизни не увидишь Центр!

Сдерживаемый с двух сторон, молодой человек плюнул под ноги Дуксу, и молча, ненавидяще смотрел ему в лицо.

* * *

Эрвин! Охранитель Леса от пожаров. Точно! Дукс на секунду замер, обдумывая идею, и вдруг расцвёл такой радостью, будто Зверя уже изловили и отдали ему для опытов.

Он распрямился, стал до невозможности важным, уверенным в себе, и даже его сморщенное лицо разгладилось. Главы стейтов, кто постарше, сразу узнали в этом преобразившемся Дуксе того самого человека, которого когда-то давно, ещё молодым, они общим решением выбрали на пост гранд-шефа.

Идона больше почувствовала, чем поняла, что наступил решающий момент, и она вот-вот услышит то, о чем давно мечтала. Всё внутри сжалось в ожидании триумфа.

— Полит, сюда! — Дукс хлопнул ладонью по столу. — Быстро! Пиши!

Помощник возник мгновенно, будто этого и ждал: в руках — пишущая ящерка с налитым хвостиком и стопка бумаги. Шефы стейтов, наполняясь надеждой, казалось, перестали дышать. Дукс с лёгкой довольной улыбкой посмотрел в потолок и начал диктовать:

— Первое: призвать в Центр всех, кто охраняет Лес от пожара. Второе: организовать из них отряд по защите Центра…

Недовольное движение со стороны шефов западных стейтов заставило Дукса на какое-то мгновенье потерять уверенный вид. Он дернулся, состроил недовольное лицо и вовремя успел исправиться:

— …и всего Леса, — воздел к потолку палец для наглядности — помнит он, всё помнит! — от Зверя. Третье: поручить отряду защитников Леса изловить и обезвредить Зверя. Четвёртое: после поимки доставить животное ко мне в лабораторию для проведения серии опытов!

И ещё раз припечатал ладонью по столу. Затем резко поднялся, развернулся и бодро прошагал в сторону лаборатории. Мимоходом освободил спутанных сетью помощников, выпустив сiлу в ловчую сеть, спутавшую их.

На этот раз никто не стал удерживать гранд-шефа, который не мог спокойно посидеть на месте, — каждый пытался сообразить, о ком шла речь и кто будет заниматься сбором этого отряда.

— Прежде всего, мы исследуем порождён ли Зверь Лесом или выведен искусственно… — затихающий за перегородками уверенный голос Дукса долетал до шефов стейтов, переваривающих его решение, всё слабее и слабее.

Глава 5

Зверь

Зверь двигался по утоптанной узкой дорожке. Впереди, он чувствовал, было много вкусной и сытной пищи, и это отзывалось в его нутре приятными, тёплыми и довольными ощущениями. Он стремился к этому изобилию не слишком быстро: еда была малоподвижна, её было много и опасаться, что она скроется, не стоило.

Зверь уже передохнул, предусмотрительно уйдя поглубже в лес от остатков, непригодных в пищу. Их было не жаль — твёрдые части еды приходилось разламывать с усилием, которое тратить не хотелось. Да и мягкая плоть приятнее на вкус, к тому же легче усваивается. Впрочем, первый, самый жуткий голод он утолил, и теперь ощущал, что не все содержащие сiлу существа одинаково хороши. Те, что поменьше, и другие, совсем маленькие, приятнее. При этом вполне отчётливо ощущал, что живительной для него сiлы в них маловато. Но теперь, когда бешеного голода не было, это было не самым важным. Пожалуй, стоило по-другому распоряжаться таким неожиданно богатым выбором вкусной и полезной пищи.

И он неспешно продвигался по Лесу. Длинный бесформенный фиолетовый язык высунулся из пасти и аккуратно, деликатно, словно салфеткой, обтёр шерстку вокруг рта — Зверю показалось, что на мордочке засохли капельки еды, а это было неприятно, ведь Зверь был чрезвычайно опрятен и чистоплотен.

Глава 6

Идона

Молчание после ухода гранд-шефа длилось недолго. Эсбен, глава стейта Сердце Леса, поднялся и сопровождаемый сочувствующими взглядами, пошел в почтовую башню — отправлять голубя с распоряжениями.

Идона, немного разочарованная тем, что Дукс не оставил никакого указания по ней, придвинула своё сиденье ближе к отцовскому. Тот, как и остальные главы, всё ещё сидел с тревожным выражением лица. — Прошу, отец, расскажи про отступивших больше.

Мариджн скривился и уставился в окно.

За спиной шуршал бумагами Полит, ходил между своим столиком и резным шкафом, доставая какие-то свитки, перебирая пачки листов и вливая сiлу в пишущих ящерок, что ровной шеренгой расположились на его рабочем столике.

— Они отступают от наших традиций и обычаев, — с нескрываемой неохотой заговорил Мариджн. — Одиночки, что не чтут правил, уходят в Лес и там занимаются своими неправильными опытами. Они… они могут вывести что-нибудь такое, как этот Зверь.

— Уважаемый Марджн, — обратился к нему щуплый глава стейта Предгорье, — позвольте я с вами не соглашусь…

От этих слов Идону едва не передёрнуло — такие выражение из списка под названием «Дипломатия» отступившие не могут вывести такую огромную тварь. У них попросту не хватит на это ресурсов!

— Уважаемый Дьюр, — Мариджн, оказавшись в родной стихии научного спора, оживился. Теперь на его лице читалось удовольствие и даже наслаждение научной дискуссией. Он принялся обстоятельно излагать свои соображения. Было заметно, что они родились у него не сейчас, хорошо и с разных сторон обдуманы, а ещё — сильно его тревожат. — Мы очень мало знаем о них. Но не найдётся ни одного стейта, в котором не было бы подобной ошибки генетики, разумного, возжелавшего отделиться, потому что наши устои ему не по нраву. Но мы никогда не интересовались, как они живут там, вдали от нас. И кто знает, возможно, с удовольствием объединяют свои силы и ресурсы для каких-то запрещённых опытов, о которых мы не знаем.

— Не