Сегодня нет хуже ругательства, чем «обывательщина». Мещанин, мелкий буржуа (хотя последнее на русской земле звучит просто смехотворно) не может и не должен быть писателем. Хотя мы уже несколько лет как вступили в то время, когда обывательская пошлость стала добродетелью, требующей защиты – в сравнении с пассионариями, жаждущими войн, любая пошлость ослепительно прекрасна. («Без войны нам будет скучно – пусть будет скучно! Мы сошьем рубашки всем из наших жил – чтобы мир жил», – исполняет группа «Встреча рыбы»). В мире, стоящем на грани войны, обыватель становится главным лицом – именно потом, когда его уже сметут, его слово не будет ничего значить, но сейчас это слово – самое важное, что есть на Земле. Да, современный мир наделяет каждого иллюзией обладания тем, что прежде было сакральным – талантом. Все эти мастер-классы, охватившие городское пространство, работают на общую идею: каждый творец, каждому достаточно послушать час, сделать пару простых движений, и все – ты уже не такой, как все: ты умеешь лепить фигурки, рисовать картиночки, шить платочки, писать стишочки… Но эти развлечения милых и добрых людей в сотни и тысячи раз лучше того, к чему приводят манифесты, чего хотят бунтари, чем завершается неизбежно логика тех, кто презирает простое человеческое счастье, обычную человеческую жизнь. Почему-то среди писателей много таких. Я не говорю, что все, конечно. И не говорю, что большинство. Но много. И эти многие свое место в литературном процессе, свой вес и влияние определяют через возможность презирать обывателя. Вместо того, чтобы прислушаться к нему.

Что писал бы в фейсбуке Пушкин

При этом присутствие и любое проявление активности в социальных сетях (фейсбук) – вот, казалось бы, маркер обывательства! – таковым не воспринимается. Это считается отнюдь не пошлостью, а, наоборот, прогрессивным поведением. Любой писатель «из обоймы» считает хорошим тоном вести фейсбук, а те, кто вне его – зачастую оказываются и вне литературного процесса в целом. И зачастую именно по этой причине. То, что писатель в фейсбуке недалеко уходит от тех же журналистов, блогеров, а то и выглядит глупее и примитивнее их – не имеет значения. Редакторы, критики, издатели, благодарные, пускай и странноватые читатели – все они здесь же, в той же самой ленте. И у них – все то же самое.

Бесконечная лавина пошлости, демонстрируемой писателями и всеми остальными участниками литературного процесса, а главное – бесконечными поддакивателями, которых вроде никто не просил, но которые создают крайне удручающее впечателение своими восторженными комплиментиками, смайликами и картинками после каждого вздоха Большого Писателя приводит к тому, что становится стыдно и за писателя, и за людей, и за то, что родился на свет Божий. Зависимые от соцсетей участники литпроцесса зачастую апеллируют к тому, что многие великие писатели прошлого вели дневники и активную переписку по почте, даже сам Александр Сергеевич Пушкин. А фейсбук – это якобы современный аналог тех дневников. Я читал дневники Пушкина и признаю, что они действительно довольно органично смотрелись бы в фейсбуке, но даже в страшных снах не хочу представить себе весь мусор, который бы вывалился на поэта в «комментах».

Кстати, именно из журналистики берет свое начало отвратительная привычка транслировать любое свое действие и любую мысль в соцсети, выкладывать на всеобщее обозрение. Но с этим еще можно было бы смириться – хорошим тоном считается выкладывание на всеобщее обозрение личной переписки. Редакторы СМИ смеются над соискателями, главные редакторы – над редакторами, все вместе – над теми, кто не редактор и не главный редактор, и это давно никого не коробит. В литературе все грустнее. Так, редактору популярного, одного из лучших в стране, издательства, сыпятся рукописи, и вполне понятно, что многие из них будут бездарными, лишенными таланта или просто перспектив в конкретном издательстве. Чтение таких рукописей и принятие решения по ним – неотъемлемая часть работы. Что было бы логичным при ознакомлении с очередным таким экземпляром? Вежливый отказ, правда, сейчас не отказывают, просто молчат, что «равносильно отказу». Время такое – упростились коммуникации, но усложнилось общение. Хорошо – можно промолчать. Но редактор выбирает третий путь – она пишет об этом в сети, непременно цитируя рукопись и унижая автора (безвестного) и возможно, руша ему жизнь (кому, как не редакторам издательств, знать, насколько тонки души начинающих писателей? И насколько архиважны их собственные посты) – но желание поржать, получить от 100 до 150 лайков за лояльность – перевешивает. Ради этого можно.

Понимаете? Ради лайков.

И было бы все это удивительным, выходящим из ряда вон! Так нет же. Это норма. Редакторы жалуются на авторов, авторы – на редакторов, писатели – на других писателей – то называя, то не называя имен, то поливая грязью, то просто упоминая вскользь…

Литературный мир и журналистский в соцсетях объединяет еще одна тема, «вечнозеленая» для обоих – это тема «быдла», неправильного народа, который окружает исключительных его представителей и мешает им жить. Так, один редактор ленты новостей (! – погуглите, что входит в обязанности на данной позиции) возмущается менеджерами, которые по вечерам «торопятся с унылых своих работ домой». Он сравнивает настроение спешащих людей с собственными эмоциями времен учебы в шестом классе: тогда одноклассники (разумеется, сплошь одно быдло) докучали ему своими неправильными развлечениями, а дома ждали правильные. Но то настроение у автора поста «давно прошло», чем он по праву гордится, а вот усталых офисных работников клеймит – мол, чему они-то радуются? Что их дома ждет? «Только лишь возможность полежать», заключает автор. «Тогда зачем они вообще идут домой?»

Надо сказать, таких постов – тьма, миллионы. «Дура-кассирша и я, приличный(ая)» – это не просто классика фейсбука, это то, на чем он стоит, основа основ, несменяемый номер один всех топов. Каждый день с утра до ночи измученные суровой действительностью интеллектуалы фейсбука жалуются на таксистов, официантов, рабочих, которые вместо того, чтобы делать свою работу и заткнуться, еще позволяют себе как-то там жить… И жить совсем не по стандартам редакторов новостной ленты, а по тем, которые им позволяют жизненные обстоятельства – не снившиеся авторам постов и в кошмарных снах. Интеллектуалы фейсбука почему-то считают это невероятно важным – фиксировать каждый такой случай, каждую встречу с «быдлом» и скорее тащить ее в сеть, в вечность. К сожалению, не чураются такого подхода и писатели, и книжные редакторы, и сотрудники уважаемых литературных журналов.

«Острят тогда, когда говорить не о чем»

Фейсбук вообще порою кажется средоточием человеческой мерзости. (По моим собственным ощущениям,