– Буду очень рада, – произнесла она равнодушным тоном, испугавшись, что он увидит дурацкое возбуждение, охватившее ее. Это всего лишь приглашение пойти вместе и встретиться с его родными.

Нет, ей вовсе не надо «отныне и навсегда», особенно с таким типом, как этот Дрю. Но это не значит, что она не может получать удовольствия от его общества. А вдруг она заведет себе собственную записную книжку. Розовую. И первым запишет Дрю, окажет ему такую честь. И нарисует четыре поцелуйчика рядом с его именем.

Дрю вздохнул с таким облегчением, что Эмили улыбнулась.

– Венчание назначено на шесть, но Бен заедет за мной в три, чтобы мы с ним успели привезли Кэйла в церковь. Давай встретимся в церкви? А потом поедем на прием в твоей машине.

После своих опасных экспериментов с общественным транспортом Эмили решила быть умнее и взяла машину напрокат.

Она кивнула и подала ему тарелки с восхитительной едой.

– Прекрасно.

Дрю отнес тарелки на круглый стол в углу кухни.

– Как они познакомились? – спросила Эмили, когда они уже сидели за столом.

Дрю рассмеялся. Открыто, искренне.

– Мадж – одна из принцесс, которых Кэйл спасал от драконов.

– Мадж? Я думала, ее имя Аманда.

Дрю отрезал кусок пирога и положил в рот.

– Так и есть, – сказал он. – Мадж – это женщина, которой она себя вообразила, пока к ней не вернулась память.

Эмили смаковала вкуснейший пирог и с восхищенным вниманием слушала, как Дрю описывал прежнюю страсть Кэйла – спасать попавших в беду женщин. Он, не задумываясь, предложил Аманде пожить у него после несчастного случая на складе красок, в результате которого она потеряла память. По словам Дрю, Аманда представила себя персонажем своего романа. К изумлению Эмили, имя одного из ее любимых писателей, Адам Лоуренс, оказалось псевдонимом невесты Кэйла.

– Кэйл втюрился по уши, – выдавал брата Дрю. – Боюсь, он предложил бы ей руку и сердце, даже если бы она действительно являлась закоренелой преступницей, как хотела всем внушить.

Эмили не стала пододвигать ему остаток своего пирога. Она отрезала кусочек и на вилке поднесла к его губам.

– А твой старший брат женат? – спросила она.

Он отказался от кусочка, взял у нее вилку и поднес лакомство к ее рту. Она взглянула ему в глаза, приоткрыла рот и, бесстыдно сомкнув губы вокруг вилки, осторожно сняла кушанье, застонав от удовольствия. Теперь его воображение взовьется, подумала она.

И действительно, взгляд Дрю зажегся желанием. Эмили еще подлила масла в огонь, слизнув кончиком языка крохотный мазок крема, оставшийся на вилке.

Надежд на совместное будущее с Дрю она не питала, но решила, что не стоит жить, если все время бояться печальных последствий очередной неудавшейся связи. И потом, говоря по правде, ее предыдущие любовники не были такими плохими людьми. Просто они ей не подходили.

Может, и Дрю ей не подойдет, но Эмили не хотела дальше противиться его магнетизму. Кроме того, приходилось признать, что ее чувства не ограничиваются элементарным сексуальным влечением.

Дрю кашлянул.

– О чем ты спросила? – В его голосе пробилась хрипотца.

– Я спросила, женат ли твой старший брат.

– Чтобы притащить Бена к алтарю, надо его сперва связать и законопатить рот.

Немного не тот разговор с мужчиной, которого ты намерена уложить в свою постель.

– Убежденный холостяк?

Он взглянул на вилку в своей руке и положил ее на салфетку. Уголки губ у него приподнялись в улыбке. Не спуская глаз с Эмили, он окунул палец в десерт.

– Бог с ним, с моим братцем.

Дышать стало трудно. Дрю принял ее вызов, и не такова Эмили, чтобы идти на попятную. Он протянул ей палец, и Она взяла его в рот. Медленно, дразняще пососала, потом принялась водить языком по губам, пока сладкая смесь не растворилась во рту.

– Люди слишком высоко ценят разговоры, они того не стоят, – пробормотала она.

Не отводя от нее взгляда, Дрю встал и медленно пошел вокруг стола. Она встретила его на полдороге и обхватила за шею. Он приподнял ее за бедра, сажая на прохладную поверхность стола, и нетерпеливо раздвинул ей ноги.

Она хотела Дрю. Хотела его внутри себя, хотела, чтобы жар страсти вспыхнул пламенем и поглотил их.

Такого страстного, первобытного стремления Эмили никогда еще не испытывала. Вот и будь тут начеку; все равно, Дрю проник сквозь придуманную ею защиту и добрался до самого сердца.

Его рот соблазнял ее, как и руки, скользящие вдоль тела. Все запреты рассудка остались позади.

Эмили выдернула рубашку из его брюк и ощутила, как гладко его тело; она теряла голову, пока Дрю покусывал мочку ее уха, потом продвинулся к подбородку…

Как массивны мускулы под ее пальцами! И этот запах! Прижаться грудью к этой живой стене – и больше ничего не надо в мире!

Эмили слегка отстранилась и сорвала с себя футболку. Потянулась руками назад, чтобы расстегнуть бюстгальтер.

– Нет, – шепнул Дрю, – не сейчас.

Обжигающие поцелуи провели эротическую тропу вниз по шее к груди. Эмили вскрикнула – сводящее с ума наслаждение смешалось в сознании с нетерпеливой досадой.

– Еще, – пробормотала она в ухо Дрю. – Хочу больше.

Он шептал ей что-то, но помутившийся ум улавливал только мягкий тембр голоса и тепло дыхания.

Дрю вернул ее к реальности с необычайной нежностью, заставляющей тосковать сердце. Девушка с трудом успокоилась и почувствовала смущение. Как это она повела себя так дико, словно животное? И это при том, с какой невероятной самоотверженностью Дрю лишил себя удовольствия от любовной игры, стремясь лишь доставить удовольствие ей.

Он, видимо, почувствовал ее замешательство, протянул руку и приподнял ей подбородок. Его нежная улыбка, ласковый взгляд, заботливость, с которой он привел в порядок ее одежду, довели бедняжку до крайности. Слезы замутили ей глаза.

– Не надо смущаться, дорогая, – спокойно произнес Дрю. – Ты очень красивая и очень страстная женщина, и стыдиться тут нечего.

Одевшись, Эмили постаралась быстренько выскользнуть из кухни. Ей нужно было восстановить самообладание, успокоить и загнать на место свое глупое сердце, которое, казалось, билось у нее в горле.

Но ускользнуть не удалось. Ей на руку легла ладонь.

– Эмили? Что с тобой?

– Этого не должно было случиться, – ответила она невнятно.

Секс и ничего более – вот что она планировала.

– Чего именно не должно было случиться?

– Давай поговорим о чем-нибудь другом…

Он нахмурился.

– Ты жалеешь о том, что сейчас было?