залпами, до действий по быстрому освоению будущих трофеев. У каждого бойца была своя задача, действия по выполнению которой отрабатывались до автоматизма.

Я не забыл и об отработке порядка действий при отступлении. Если придётся драпать, будем делать это организованно, без паники.

Меня сильно напрягала одежда моих бойцов. Одеты они были кто во что горазд. Надо срочно что-то придумать по этому поводу. Не воинское подразделение, а сборище бомжей, прости Господи. Буду озадачивать Степана поиском подходящего материала. Деньги есть. Может получится купить, если, конечно, французы не выгребли все подчистую. А если отобрали, то нужно найти место, где все это хранят. Мы придумаем, как реквизировать награбленное.

Надо сказать, что за прошедшее время набранные крестьяне реально кое-чему научились. По крайней мере, строем ходят бодро и стреляют не в ту степь, а прицельно. Правда, с боеприпасами из-за этого становится туго. Но для такого дела не жалко. По словам моих солдат, они здесь стреляют иногда за день больше, чем раньше за все время службы в армии.

Посмотрим, получится ли толк из моего подразделения. По крайней мере, я для этого сделал все возможное в существующих реалиях.

Перед выходом на дело решил сделать один выходной себе и моим людям. Всё-таки, темп, взятый в подготовке, выматывает. Надо дать бойцам немного прийти в себя.

Сам, понятно, понесся отдыхать домой. Соскучился по жене. Чего уж тут скрывать?

Добрался в селение я поздно вечером. Даже узнав о прибытии нескольких разведчиков с важной информацией, не стал сегодня выяснять у них новости. Потерпят до завтра, некогда мне.

Утром измученная жена предложила порыбачить. Ей, видите ли, одной не так интересно, как со мной. Пришлось соглашаться. Куда деваться? На самом деле, мне и самому нравится подобное времяпрепровождение. К озеру помчался, можно сказать, вприпрыжку.

В процессе рыбалки я обратил внимание на местных пацанов. Они кучковались в сторонке и с завистью наблюдали за нашими действиями.

Я решил, несмотря на дефицит, поделиться с ребятнёй кусочком счастья. Оставив жену вместе со служанкой возле озера, сам направился в лес. Там срезал десяток орешниковых удилищ, и расположившись рядом со своей женщиной, принялся собирать обычные удочки. Такие, как у меня когда-то были в детстве. Хоть и неказистые, но работающие не хуже навороченных, которые появились гораздо позже.

В принципе, запасы лески и шнура я притащил довольно приличные, хватит надолго. Даже с учётом того что одну ста пятидесятиметровую катушку потрачу на пацанские удочки. С крючками тоже порядок. Их много разных размеров. Проблема только с поплавками, в наличии только пять штук. Поэтому, пришлось строгать их из древесной коры. Провозился почти до обеда, но задуманное сделал. Даже показал, как ими пользоваться, поймав карася приличного размера. Счастью ребят не было предела. Я отдал им удочки с условием, что они будут делиться друг с другом, и обиженных не будет. Вроде договорились. Засада получилась в другом.

Жена, глядя на пойманного карася, тоже захотела попробовать рыбачить подобным образом. Пришлось ещё и для неё делать удочку и учить, как правильно с ней обращаться.

Когда она самостоятельно вытащила на поплавковую удочку первую рыбешку, то от избытка чувств повисла у меня на шее. Это, как вы понимаете, закончилось затяжным поцелуем. Нам не помешал даже непонятный шум, возникший ниоткуда. Прервали нас самым беспардонным образом. Прозвучал возмущенный вопросительный возглас:

— Ольга?

Он заставил напрячься расслабленную в моих руках жену и прервать поцелуй. Повернув голову в сторону возгласа, она неуверенно произнесла:

— Брат?

А я про себя подумал:

— Началось! Только родственников мне сейчас здесь и не хватает!

Глава 7

Я повернул голову вслед за женой, метрах в десяти увидел пяток офицеров в потрепанной одежде и стоящего чуть в стороне Степана, который с виноватым видом мял в руках головной убор. Чуть вперёд выступил довольно высокий, стройный даже по виду аристократ. Очень уж его высокомерный вид напомнил подобные ухватки жены, когда она включала режим пупа земли.

Ольга тихонько сказала:

— Это мой брат.

Потом ненавязчиво выскользнула из моих рук, приняла не менее горделивую позу и уже нормальным голосом достаточно громко представила нас друг другу.

Начала, как и положено, с младшего. То есть с меня. А вот брата представить не успела. Тот перебил:

— Я не понял. Ты вышла замуж за простолюдина?

Жена легкомысленно махнула рукой и ответила:

— Не знаю. Он память потерял. Да и не важно. Главное, что по любви.

У её брата, реально, глаза на лоб полезли. А офицер, стоящий рядом с ним, чем-то напоминающий кавказца, неожиданно произнес:

— А Бойко реально бойкий! Не находите, господа?

Ни фига себе! Это что за смертник тут появился? Такие наезды нужно разруливать сразу и конкретно. Не важно, дворянин я или нет. Спускать подобное не намерен.

Жена поняла, что сейчас что-то будет, и попыталась вмешаться. Я не позволил. Первым спросил:

— Ко мне есть вопросы? Или может моя фамилия кому-то не нравится? Готов обсудить здесь и сейчас, оружие любое.

Больше не обращая внимания на офицеров, я повернулся к жене и сказал:

— Милая, ты иди пожалуйста в дом. У нас тут мужской разговор намечается. Думаю, что мы сами дальше разберёмся. Да, тебе твой брат живым нужен?

Она только утвердительно кивнула головой, и повернувшись, спокойно зашагала в сторону дома. Привыкла к тому, что спорить не надо, когда я начинаю говорить подобным тоном.

Дождавшись её ухода, попутно полюбовавшись совершенством форм, я повернулся к офицерам, молчавшим все это время, и чуть не рассмеялся, глядя на отвисшую челюсть её брата. Честно сказать, вспоминая некоторые моменты её поведения, я его понимаю. Обуздать этот комок строптивости дорогого стоит. Сам не понимаю, как мне это удалось. Хочется верить в неземную любовь, но на ум почему-то приходят только пошлости.

Я не стал долго предаваться размышлениям и обратился к лицу с не совсем русской физиономией:

— Каким оружием драться-то будем? Не надо переживать, я тебя не больно зарэжу.

Сам не знаю, почему схохмил на последнем слове, копируя поведение Никулина из известного фильма. Офицеры слегка прифигели от моего поведения, а меня понесло. Вот всегда так. Перед схваткой появляется непонятная бесшабашная удаль. Ничего с этим поделать не могу. Как только начнётся бой, куда все девается? Рулят холодный расчёт и зашкаливающий прагматизм. Но до начала меня несёт не по-детски.

Офицер, схохмивший не подумавши, хмыкнул и ответил:

— Предпочитаю шпаги, если они, конечно, есть в этом захолустье.

Я