и надо уничтожить какую-нибудь колонну с пополнением. А сделать это без участия пушек, даже не буду пытаться. Поэтому, надо ехать самому и подбирать места. Да и пару фуражирских обозов зачастили ездить по одной и той же дороге, тоже непорядок.

Поездка затянулась на четыре дня. Помимо выбора мест, подходящих для засады, я, пользуясь случаем, занялся составлением карты местности, прилегающей к Смоленску. Побывал и в городе, переодевшись в крестьянскую одежду. Правда, чуть не спалился. Как оказалось, хреновый из меня получился крестьянин. Только чудом я смог сбежать от одного из французских патрулей. Зато получилось рассмотреть подходы к паре особняков. В одном из них вольготно проживали российские офицеры, захваченные в плен. С одним из этих пленных даже получилось поговорить, без каких бы то ни было проблем. Аж целым майором оказался офицер, с недоумением меня рассматривающий. Когда я объяснил, что переоделся в крестьянина, он только покривился и через губу произнес:

— Только шпионов мне тут и не хватало. Удивил, нечего сказать. Тем не менее, я стерпел и даже попытался наладить диалог. Получалось плохо, но кое — какую информацию из этого сноба я вытянуть сумел. На моё предложение о помощи в организации побега, он сначала ответил с негодованием. Дескать, он обещал не убегать, и слова своего нарушать не намерен. Мудак, по-другому и не скажешь. Правда, он рассказал о ещё одном месте содержания пленных офицеров. Они такого слова не давали, и из-за этого жизнь у них была совсем несладкая. Также я у него выяснил, что где-то в Смоленске есть и пленные солдаты. Но, где их держат, он не в курсе, не интересовался он этим моментом.

После разговора с этим уродом хотелось блевать. Бесхребетное существо, для которого главное — своя шкура. На державу ему насрать с высокой горы, зато гонора больше, чем у какого-нибудь императора. Дерьмо, если охарактеризовать кратко. Распрощавшись с ним, я потихоньку переместился к другому особняку с теперь уже реальными заключёнными.

Когда крутился возле места, где взаперти сидели пленные офицеры, отказавшиеся сотрудничать, нарвался на патруль. Вернее, это патруль на меня нарвался. Заметил я их вовремя. Начал уходить, не дожидаясь неприятностей, но французам что-то не понравилось, и их командир отправил за мной вдогонку двух подчинённых. С моей ногой особо не побегаешь. Поэтому, перемахнув через пару заборов, в укромном месте, мы взяли преследователей в ножи. Как выяснилось, Степан оказался тем ещё ухорезом. Сработал как бы не получше меня. На вопрос, где так наловчился, он только отмахнулся, ответив коротко:

— Научили, чтобы хозяина мог защитить в случае нужды.

Вот так, с виду и не признаешь в нем бойца. А оказывается, рядом — готовый учитель для разведчиков. Надо будет провести на этот счёт беседу. Не видел я, чтобы он занимался подобным с подчиненными.

После этого случая мы свалили из города от греха подальше. Пока уходили, провёл беседу насчёт обучения бойцов Степана и по поводу поиска места размещения пленных солдат. Они мне очень пригодились бы. А если освободить ещё и офицеров? Но здесь я не уверен, что они придутся ко двору, надо разговаривать. Воюют сейчас совсем не так, как я собираюсь это делать. Как бы не вышло конфликта интересов. Освободить, конечно же, я их попытаюсь. А вот смогу ли использовать их в отряде, не знаю, буду смотреть.

Со Степаном мы распрощались сразу, как только добрались до опушки леса. Здесь меня дожидался десяток бойцов с лошадьми, сопровождающий в поездке. Я отправился домой, а Степан решил возвращаться в город. После разговора у него появилось здесь множество дел.

В селении за время моего отсутствия ничего значимого не произошло. Стройка продолжалась, бойцы тренировались, жена ждала с нетерпением. Благодать.

Это место потихоньку реально становилось домом, куда хочется вернуться. Понятно, что главным образом, из-за молодой жены. Но не только. Незаметно для себя я душой прирос к этому острову спокойствия и уюта. Расслабился по приезду до такой степени, что на следующий день даже на рыбалку сходил, да ещё и с женой. Надо было видеть её счастье, когда после нескольких попыток она зацепила на блесну щуку приличного размера. О подготовке и нервах, связанных с обучением использования спиннинга, промолчу. Радость любимой женщины от вываживания рыбы, приличной по размеру, стоит любых мучений. Азартной оказалась моя супруга! Страсть! Только ближе к обеду смог утащить её домой и с грустью понял, что спининга с рыболовным ящиком я лишился. Вцепилась в него, как младенец в пустышку, мертвой хваткой. Правда, и благодарность за новую игрушку была фееричной. Если бы я сам не горел, как мотылек в пламени свечи, мог бы сказать, что даже с перебором. А так — в самый раз.

Как бы ни было хорошо дома, а дела сами себя не переделают. Пришлось собираться в кулачок и перебираться в тренировочный лагерь.

Больше подобных ошибок, которые совершили при последнем нападении на французский обоз, я делать не собираюсь. Поэтому, пока не отработаем взаимодействие, а каждый из бойцов не выучит отведенную ему роль назубок, никаких засад не будет.

Почти неделю убили на тренировки. Я старался для будущих нападений предусмотреть всё и подготовиться к любому развитию событий. Не хочу, чтобы меня снова одного атаковали злые обозники. Исходя из применяемой ими тактики, когда они после залпа понеслись в атаку, строил процесс обучения. В этот раз между мной и обозом будут находиться замаскированные бойцы, которые, в случае атаки, встретят врагов своим залпом, а при нужде, и в рукопашную не постесняются сойтись. А, чтобы в ближнем бою они чувствовали себя нормально, мы по всем подконтрольным деревням собрали рогатины, которых нашлось довольно приличное количество. Оказывается, это, по сути, охотничье оружие. Здесь они очень даже распространены, и не только среди охотников. У некоторых крестьян хранится ещё со времен царя гороха. От предков осталось. Им в свое время приходилось участвовать во всевозможных ополчениях, а может быть, и на большой дороге использовалось. Кто знает? Да и не важно. Главное, что в наличии нашлось, и мои люди в ближнем бою смогут его использовать.

Понятно, что и от прошлого плана не стал оказываться. Это, когда я думал, что французы прятаться начнут от губительного огня, и разместил бойцов по другую сторону дороги.

Итогом стало разделение отряда на две части. Одна будет находиться между мной и обозом, а вторая — тихо сидеть с другой стороны в засаде и ждать своего часа.

Учились всему, начиная от маскировки и стрельбы