— Блин, как я сразу не допер! — Юрьев стукнул себя кулаком по лбу. — Если Гендос не расколется, то мы его Томсону сдадим.

— А этот расколется? — с сомнением в голосе спросил Зыков.

— Да вроде начал уже.

— А кто Соеву задушил, не сказал.

— Я задушил, — выдавил из себя Мирон. — А что мне оставалось делать? Шарик сказал, что сестру мою кончит.

— Где твоя сестра живет?

— В Нижнем.

— А сами вы откуда?

— С Нижнего.

— Сюда как попали?

— Шарик сказал, что работа есть.

— Кто работу заказал?

— Люди тут…

— Кто?

— Я не знаю.

Помазов опять достал телефон, набрал номер.

— Быков, давай, оформляй задержанного.

— Радик его зовут! — не выдержал прессинга Мирон.

— Кто такой?

— Он тут в авторитете.

— Где живет?

— Не в курсе. Может, Степа знает.

— Кто такой?

— Мы у него жили.

— Адрес?..

— Не знаю, нам не говорили. Привезли, выгрузили. Красноармейская улица.

— А говоришь, не знаешь.

— Это я сейчас вспомнил. Из машины видел. Дом там стоял большой, ворота высокие и табличка. Да, Красноармейская, семнадцать.

— А Степин дом где?

— Рядом. Дом частный.

— Степа один живет? — спросил Помазов.

— Вроде бы. Там забор низкий. Собака трусливая. Ее пнешь, она хвост подожмет.

— Все равно спецов придется звать.

— Ты начальник, тебе видней, — сказал Максим. — Но ехать сейчас надо.

Сначала они подъехали к дому под номером семнадцать, потом потихоньку покатились в направлении, которое указал Мирон. Вскоре опера увидели джип, стоявший на обочине дороги. Возле него переминался с ноги на ногу парень крепкого сложения в кожаном пиджаке. Со стороны дома, напротив которого находилась машина, шли двое не самых слабых ребят. Они вели под руки тощего молодого человека с крупной головой.

— Это Степа! — крикнул Мирон.

Люди, которые вели Степу, не могли услышать его. Видимо, их внимание привлек сам автомобиль, медленно приближавшийся к ним. Они вдруг бросили Степу. Один сунул руку под полу куртки. Он явно полез за пистолетом.

— К бою! — скомандовал Помазов, но машину не остановил.

Напротив, майор разогнал ее и долбанул бампером парня, стоявшего у джипа. Этот тип оказался не столь догадливым, как его коллеги.

Опера выскочили из машины. Зыков вытащил за собой Мирона, повалил его на землю и оседлал.

Когда Максим выбрался наружу, Помазов и Зыков уже отстреливались, прижимаясь к тыльной стороне джипа. Юрьев же занялся сбитым парнем. Тот с трудом поднимался с земли, ошалело мотал головой. Максим сбил его, заломал, окольцевал. Только затем он схватился за оружие.

Противник к этому времени уже ретировался. Забор перед домом действительно оказался низким. Парни легко перескочили через него и бросились бежать со всех ног.

Максим понесся за ними.

— Отставить! — заорал Помазов.

Но Максим все же перемахнул через забор, обогнул дом, заметил беглецов и выстрелил. Расстояние и темнота помешали ему поразить цель. Слишком быстро бежали бандиты, очень резво перемахнули через забор.

Максим все же продолжил преследование. Он заскочил в соседний двор. Ему на пути попалась подстреленная собака. Пес не умер, с визгом крутился на земле.

Юрьев обогнул дом, выскочил на передний двор, но беглецов там уже не было.

Зато из дома вынесся здоровенный мужик с двустволкой в руках.

— Убью! — заорал он.

— Не стрелять, полиция! — крикнул Максим.

Но мужик все же пальнул. Юрьев почувствовал сильную боль. Мелкая дробь чиркнула по макушке, содрала волосы и кожу.

Миловидная женщина средних лет шустро наматывала бинт на голову раненого героя. Ее муж уже вызвал «Скорую помощь».

Зыков только что ушел. Максим сказал товарищам, что сам справится с ситуацией. У них и без него работы валом. Трех бандитов в отдел доставить надо.

— Вы не бойтесь, я уже десять лет операционной сестрой работаю, — скороговоркой сказала Ольга.

— Да я и не боюсь. — Максим улыбнулся.

— И не надо. Царапины там, заживет как на собаке.

— Спасибо вам.

— Я вовсе не хотела вас обидеть. Просто про Рекса подумала. Как он там?..

Собака уже затихла, но непонятно было, жива или все-таки сдохла.

— Бандитская пуля, — сказал Максим.

— Да-да, именно бандитская, — согласилась Ольга.

— А меня, значит, утиной дробью!..

— Извините, пожалуйста. Кто ж знал, что вы из полиции!

— Бывает.

— Вы уж простите моего дуралея.

— Зачем же так о муже?..

Ольга заканчивала бинтовать, Максим это понял по тому, что она собралась связать косички у него под подбородком.

— А вот это лишнее, — сказал он.

— Да-да, не надо.

— Мне котелок с ручкой на голове не нужен.

Котелок остался, а ручку женщина убрала.

Максим поднялся со скамейки, расправил плечи. Голова болела, конечно, но только снаружи. Да и тошноты нет, значит, и в больницу ехать нет нужды.

— Ольга, скажите своему ворошиловскому стрелку, чтобы машину из гаража выгонял. В отделение поедем, — сказал Юрьев.

— Может, не надо? — Женщина всплеснула руками, затем скрестила их на груди и жалобно взглянула на Максима.

— Мне что, пешком прикажете идти?

— Если только туда и обратно.

Машина выезжала со двора, когда к дому подъехала «Скорая помощь». Но Максим не велел хозяину дома останавливаться. Не то сейчас время, когда можно отлеживаться в больнице. Может быть, потом, когда все уляжется. Чтобы не оставаться на ночь под одной крышей с длинноногим искушением.

В город уже вкрадывалось утро, а уголовный розыск не спал и другим не давал.

Помазова и Зыкова Максим обнаружил в помещении для допросов. Водитель джипа сидел с понурой головой, исподлобья посматривал на своих мучителей. На Юрьева он тоже глянул косо:

— Ничего я не скажу.

— Степа скажет! Сейчас его приведут в чувство, и он все изложит! — наседал на него Помазов.