понять, каковы скрытые мотивы братьев ДеАнджелис в отношении меня — это бесполезно. Я чертовски уверена, что они даже сами не знают.

Я пристально смотрю в ответ на большой комок меха, почти вызывая его на движение. Если этот ублюдок хочет быть упрямым мудаком, тогда я более чем счастлива сидеть здесь всю ночь.

— Я жду, — говорю я ему. — Объясни свое появление.

Из его груди вырывается тихое рычание, и я бледнею, мои глаза расширяются от ужаса, задаваясь вопросом, понимает ли этот ублюдок каким-то образом, что я веду себя как злобная сука. Он не двигается, не моргает и не издает больше ни звука, пока я, наконец, не сдаюсь и не делаю свой ход.

Я откидываю одеяло и с трудом принимаю сидячее положение, ненавидя то, как мои мышцы в глубине живота взывают о мести. Поворачиваясь, я опускаю ноги на мягкий ковер, и пальцы ног мгновенно погружаются в желанную мягкость под ними.

Когда я поднимаюсь с кровати и хватаю свой шелковый халат, волк встает и направляется к двери, оглядываясь на меня, чтобы убедиться, что я понимаю, что нужно следовать за ним. Вздохнув, я запахиваю халат и следую за большим волком.

Он идет с высоко поднятой головой, слишком гордый собой за то, что так легко смог манипулировать мной, заставляя выполнять его приказы. Мы выходим в длинный коридор, и он идет медленно, каким-то образом понимая, я еще не набрала полную скорость.

— Итак… — Говорю я, опуская глаза и встречаюсь с его угольно — черным взглядом. — У тебя есть миссис Волк? Щенки? Может быть, подружка на стороне? Я знаю, что на это смотрят неодобрительно, но я знаю, как вы, маленькие грязные уродцы, любите сношаться, взбираясь на каждую волчицу, с которой сталкиваетесь. Держу пари, Маркус научил тебя всему, что знает сам.

Волк фыркает и отворачивается, чтобы посмотреть в конец коридора, у него нет абсолютно никакого желания раскрывать все пикантные подробности, но если бы мне пришлось предположить, я бы сказала, что этот парень — ловелас.

Комок шерсти ведет меня прямо по коридору и, наконец, останавливается перед дверью спальни Маркуса. Он смотрит на меня с самодовольным выражением лица, прежде чем влететь в комнату Маркуса и забрать угощение прямо из рук ублюдка.

Я прислоняюсь к дверному косяку, глядя на Маркуса, который садится на своей кровати, выставляя напоказ свою широкую татуированную грудь с раной, открытой всему миру. Я поджимаю губу в тонкую линию, и когда волк разворачивается и выскакивает обратно за дверь, выполнив свою миссию, я остаюсь в изумлении смотреть на мужчину, в то, что все еще не могу поверить, что он прямо передо мной.

— Знаешь, есть более практичные способы привлечь внимание девушки, чем посылать за ней пса- посыльного.

Маркус усмехается.

— Если бы он знал, что ты назвала его псом-посыльным, он бы сразу перегрыз тебе глотку.

— Неужели? — Я ухмыляюсь, скрещивая руки на груди, веселье разгорается в моей груди, как быстрый пожар. — Похоже, он не возражал, когда я назвала его волчьей версией развратной шлюхи.

Маркус приподнимает бровь, высоко выгибая ее, а его губы растягиваются в дьявольской ухмылке.

— Иди сюда.

Я ухмыляюсь ему в ответ.

— Какого черта я должна подходить к тебе?

— Не искушай меня, Шейн, — говорит он, его глаза темнеют от голода. — Ты чертовски хорошо знаешь, что я вылезу из этой гребаной кровати и притащу твою задницу сюда. Делай, как тебе сказано.

— Ааааа, так вот как это будет, да? — Спрашиваю я, мои глаза мерцают от беззвучного смеха. — Знаешь, с этой большой зияющей дырой в середине твоей груди, держу пари, что сейчас, вероятно, единственный раз, когда я могла бы убежать от тебя.

Маркус прищуривается, глядя на меня, и в одно мгновение откидывает одеяло.

— Не рассчитывай на это.

Мои глаза расширяются, как блюдца.

— Какого черта ты творишь? — Кричу я, подбегая к нему и кладя руки ему на плечи, чтобы удержать его тупую задницу в постели, наплевав, что звук моих криков разбудит двух других дьяволов, которые живут в этом замке. — Ты что, дурак? В тебя стреляли два дня назад. Тебе нужно оставаться в постели.

Маркус смеется и обхватывает меня рукой за талию со скоростью, к которой я не была готова, опуская меня на себя, его твердый член крепко прижат к моей киске.

Он не произносит ни единого чертова слова, просто смотрит на меня своими смертоносными глазами, безмолвным сообщением передавая между нами — его план сработал безупречно.

— Ты мудак, — бормочу я, не в силах злиться на него.

Он прижимается ко мне, и я смеюсь, когда его глаза сверкают.

— Ты бы предпочла, чтобы я пришел к тебе?

Я издаю стон. Он чертовски хорошо знает, что я бы надрала ему задницу, если бы он рискнул встать с кровати, прийти, чтобы пошалить в моей комнате. Хотя я уверена, что он нашел бы способ заслужить мое прощение. В отличие от своих придурковатых братьев.

— Хорошо, прекрасно, — бормочу я, мои руки опускаются на напряженные мышцы его живота. — Ты победил, но тебе действительно нужно было посылать волка? Он смотрит на меня, как на жевательную игрушку.

Маркус приподнимает бровь, в его глазах читается любопытство.

— Ты бы предпочла, чтобы я послал за тобой одного из своих братьев? — спрашивает он. — Волки со временем проникнутся к тебе. Они не самые приятные ублюдки, с которыми можно поладить.

Я закатываю глаза.

— Ты чертовски хорошо знаешь, что я бы не предпочла твоих братьев. Что бы я предпочла, так это позволить себе провести ночь в постели, не беспокоясь о том, что кто-нибудь прокрадется в мою комнату.

Маркус усмехается и снова трется своим толстым членом о мою киску.

— И пропустить все это? — дразнит он, протягивая руку и нежно развязывая шелковый кушак у меня на талии, пока он не падает свободно. Его пальцы скользят под мой халат, поднимаясь по плечу и отодвигая материал в сторону, позволяя халату упасть до талии, обнажая мое голое тело.

Моя кожа мгновенно реагирует. Мои соски напрягаются, когда дрожь пробегает по спине, мое тело жаждет его прикосновений.

— У тебя крыша поехала, если ты думаешь, что я собираюсь тебя трахнуть, — говорю я ему, изо всех сил стараясь сосредоточиться на чем угодно, кроме его мозолистых пальцев, скользящих по моей коже. — У тебя пулевое отверстие в груди. Не говоря уже о том, что его бы следовало перевязать прямо сейчас. Если бы ты лежал достаточно спокойно, держу пари, я могла бы видеть сквозь рану. Последнее, что тебе