— Да не пью я, я книги пишу! — прикрикнула Элиана на старушку, пробуя оттолкнуть от себя палку.

— Пьяные бредни слушать не собираюсь. Ой, какая молодая и пьет. Стыд да срам, — увидев, что Элиана уходит, старушка отпустила палку и подошла к соседке, вышедшей на шум.

— Что за молодежь пошла, — услышала Элиана соседку.

— Не говори. Совсем как сын брата моего, совсем от рук отпал. Ни работы, ни жены, пьет, да и только.

— Не говори, вот у моей…

Элиана отошла на приличное расстояние и перестала их слышать. Ей было обидно от такого недоразумения и хамского обращения с ней. Она понимала, что бабушка от незнания всей ситуации, преувеличила, приняв ее за алкоголичку. Можно было бы и дальше спорить, но был ли смысл? Лучшим для нее было вернуться к Динаре и поговорить с ней, чем тратить силы на незнакомых женщин. К тому же, ей очень сильно хотелось пить.

Подойдя к калитке дома Динары, Элиана заметила, что она всё так же заперта. Во дворе никого не было видно, а кричать не хотелось. Может Маша осталась ночевать…

Постояв немного, Элиана решила сесть на скамейку и подождать, когда Динара появится во дворе или выйдет на улицу. Голова болела и ее подташнивало, поэтому она прилегла, но уже не спала, только лежала. Через какое-то время, Элиана услышала, как открылась и закрылась входная дверь. Обрадовавшись, она осторожно приподнялась на скамейке, посмотрела вглубь двора, и, к своему разочарованию, увидела Раиля. Но, подумав, что уж лучше он, чем Маша, Элиана подошла к калитке и позвала его.

Когда Раиль услышал ее и подошел ближе, на лице его она увидела раздражение, из-за чего, пожалела, что не подождала всё-таки Динару.

— Что? — грубо спросил он, открыв калитку. Элиана не обиделась на него, голова так болела, что ей было уже всё равно, как к ней обращаются.

— Можешь позвать Динару?

— Нет. Ты домой должна была идти, разве нет?

— Я…

— Так вот, иди к себе и сюда больше не приходи.

— Раиль, позови Динару…

— Нет. Уходи Элиана, иначе я за себя не ручаюсь.

— Раиль, если ты из-за вчерашнего, я правда ничего не делала, это всё Леонид…

— Ваши разборки меня не интересуют. С тобой моя жена только пьет. Хватит уже.

— Что? Это из-за вас я пью! Я никогда не пила! Я пишу книги, а не пью, как вы, целыми днями! — уже второй раз за день ее обвиняли в пьянстве, чего она выдержать не смогла. Особенно, когда услышала это от человека, который наливал ей и пил вместе с ней ни один раз.

— Отлично, иди домой писать книги, а от жены моей отстань, — он грубо оттолкнул ее руку от двери калитки, из-за чего она испугалась и решила больше не спорить, но, всё же перед тем, как он закрыл дверь, в отчаянии задержала его руку и попросила дать хотя бы воды.

— Пожалуйста, Раиль. Иначе я до дома не дойду…

Он вошел во двор и вернулся с маленьким бидоном.

— Держи и забери себе. Главное, не возвращайся больше.

Элиана жадно впилась в воду, выпив почти всю, но остановилась, понимая, что ее еще ждала обратная дорога домой. Раиля уже не было, и звать Динару ей расхотелось. За последние дни, ее уже столько раз выгоняли, что стало тошно. Хотелось только одного, вернуться домой, к своей нормальной жизни, к своей деревне, и забыть про всё это, как страшный сон.

Солнце уже встало, но было прохладно. Элиана укуталась плотнее в теплый кардиган Динары, держа в руках бидон, и направилась в сторону леса, планируя дойти до дома, пока было еще светло.

В лесу она нашла нарисованные краской знаки, которые заметила в прошлый раз. В голове вспыхнуло воспоминание об одном из разговоров с компанией уже, как ни странно, бывших друзей. Элиана рассказывала о Сафии, о том, что она любила рисовать, и знаках, оставленных ею для Элианы, чтобы она смогла ее отыскать. На это ее открытие, Леонид сочувственно рассмеялся, сказав, что знаки рисовала не Сафия, а студенты-практиканты, приезжавшие к ним в деревню летом два года назад. Они разметили разные дорожки в лесу от деревень до деревень, чтобы не потеряться. Элиану тогда сильно разочаровала и расстроила эта информация, она была уверенна, что сестра не бросила ее на совсем, но тот факт, что знаки оставляла не она, показал Элиане, что Сафия ушла, отрезав пути назад. Разве что она знала о том, что в лесу есть разметки, и это придало ей смелости уйти, но Элиана уже потеряла всякую надежду и поняла, что сестру нужно отпустить и жить дальше, без нее. Тогда ей легко было принять это решение, сейчас же, снова оказавшись одной, к ней вернулся страх одиночества.

Идя по красно-белым полоскам, она знала, что дойдет до своей деревни — об этом, в тот вечер, сказал ей Раиль. Благодаря разметкам, хорошей погоде и исправности конечностей, успевших зажить, она чувствовала себя намного увереннее, чем в прошлый раз. Голова болела, но уже не так сильно.

Некоторые деревья пожелтели, поэтому лес принял совсем другие краски, нежели в августе. Птиц почти не было слышно. Элиана осматривалась по сторонам на случай, если появится Таисия или Лена — с тех пор она их так и не видела — но лес снова казался пустым. Тропинка и знаки привели ее к развилке, где появилась еще одна разметка, на этот раз красно-белая в виде круга, которую она тоже заметила в прошлый раз, но по ней не пошла, зная, что они ведут к дому Таисии и поляне с ягодами. Поэтому, выбрав белую, с красной полосой, она шла дальше, вперед.

Шла Элиана долго, в какой-то момент ноги начали болеть, поэтому она решила присесть на землю и отдохнуть, выпить воды. В этот раз она не смогла удержаться и выпила всё. Посидев немного и начав чувствовать озноб, Элиана отправилась дальше, оставив бидон у дерева. Ей уже не хотелось его нести, к тому же дома был свой, чужой ей был не нужен.

Постепенно лес снова начал редеть. Временами она слышала какие-то шорохи, отчего пугалась, но никого живого так и не встретила по пути. Солнце поднялось уже высоко и постепенно садилось. Дни были короче, темнело раньше, чем в августе, но сумерки еще не успели спуститься, когда Элиана наконец разглядела поле за деревьями.

Выйдя к опушке, она остановилась и внимательно всмотрелась в деревню, виднеющуюся впереди. На этот раз она была уверенна, что это