Ингрид набрала высший проходной балл, однако декан мистер Ричард Ливермор был ошеломлен, узнав, что первокурсник И. Нордстрём вообще-то женского пола.

Такого еще не бывало. Декан спешно вызвал заведующих кафедрами и председателя приемной комиссии, дабы решить, как исправить ошибку и поизящнее вытурить девицу. Однако новость достигла ушей декановой супруги, и та явилась на собрание.

– Лучше примите эту девушку, мистер Ливермор, – сказала она. – Иначе вам достанется от всех женщин Айовы. От меня первой.

Перечить миссис Ливермор никто не рискнул.

– Цена отчисления слишком высока, – резюмировал декан.

Ингрид приняли. Она понимала, что в ближайшие годы ее ждут тяжкий труд и враждебность студентов, весьма недовольных появлением в их рядах особы женского пола. Но отвагой и решимостью она пошла в мать. К счастью, все-таки нашелся один студент, который был ей ужасно рад.

В тот год произошло еще одно удивительное событие, только уже на «Тихих лугах». В один прекрасный день Нэнси Нотт распевала свою любимую немецкую застольную песню и вдруг посреди куплета смолкла. Слушатели ждали продолжения, но стояла тишина. Раз-другой певицу окликнули, она не отозвалась, и тогда все поняли, что ее здесь попросту нет. То есть опять человек сгинул.

Когда Лордор и Катрина рассказали соседям о загадочном исчезновении мистера Чапмэна, Генри Нотт досадливо проговорил:

– Уж это совсем не в духе Нэнси – взять и исчезнуть посреди песни. Право слово, баба эта себе на уме. Вот, извольте – смылась, даже не попрощавшись. Зараза!

Про старика Хендерсона говорили, что этакая сволочь вовек не помрет, однако и он объявился на «Тихих лугах».

Выслушав приветствия соседей, Хендерсен ясно дал понять, что не намерен вступать в разговоры:

– Я рад, что вы мне рады, но какой же это, к чертям собачьим, вечный покой, если вы неумолчно балаболите? Я хочу спать. Доброй ночи!

– Хорошо, когда на свете есть нечто неизменное. Пусть поспит, – рассмеялся Лордор, и старика оставили в покое.

В ближайшую пару лет на холм прибыли старая миссис Тилдхолм, Ларс Свенсен, миссис Линдквист и чета Эгстрём.

К счастью, обитатели «Тихих лугов» не разучились смеяться, ибо поводов для смеха было хоть отбавляй. Каждый Хэллоуин городские мальчишки неизменно подзуживали друг друга доказать свою смелость, проведя ночь на кладбище. В прошлом году двое парнишек только расстелили спальные мешки, как с ветки, заухав, сорвался огромный филин. Смельчаки завизжали, точно девчонки, и опрометью кинулись с холма. За мешками они так и не вернулись. Еще одно развлечение – водонапорная башня. Мальчишки пытались забраться на самый верх, но многие трусили еще на полпути. Покойники заключали пари и делали ставки на победителя.

В сентябре 1923-го миссис Хэтти Смит последней из первых поселенцев присоединилась к старым друзьям. Ей просто не терпелось сообщить добрую весть:

– Мы получили право голоса! Билль прошел!

– Ой, как хорошо! – обрадовалась Катрина. – Ты слышал, Лордор? Женщины могут голосовать!

Не дав ему ответить, Хэтти зачастила:

– Это еще не все. Только не падайте. Теперь вы дед и бабушка! Малыш крупненький, в честь деда его назвали Джин Лордор Нордстрём.

Катрина была в восторге:

– У нас внук, Лордор!

– Мальчик? А на кого похож? Ты его видела?

– А то! Вылитый ты, Лордор. Светленький, глаза голубые… Маленько потерпите, на Рождество они вас навестят, сами всё увидите.

Так и вышло. В канун Рождества Тед и Герта пришли обиходить могилы, и Лордор с Катриной впервые увидели своего девятимесячного внука – голубоглазого блондина Джина Лордора, и впрямь очень похожего на деда.

Как и всюду, в Элмвуд-Спрингс одно поколение сменяло другое. Пополнилось семейство Нордстрёмов, ждала прибавления дочь Линдквистов Хейзл, которая была замужем за Кларенсом Гуднайтом и уже воспитывала восьмилетних близняшек Бесс и Аду.

В 1927-м Чарлз Линдберг взбудоражил мир своим перелетом через Атлантику, и народ приплясывал под новомодную песенку «Счастливчик Линди»[5].

А весь Элмвуд-Спрингс гудел из-за предстоящей свадьбы Ингрид Нордстрём.

– Это ж надо! – сказала Хейзл, заглянув в булочную Теда. – Годами о ней ни слуху ни духу, и вдруг она приезжает с никому не ведомым женихом.

– Мало того, он техасец! – подхватила Терта, вручая ей большое пирожное со взбитыми сливками, упакованное в розовую коробочку.

Рэй Уоллес, избранник Ингрид, напоминал ей отца. Он преклонялся перед умными женщинами и с первого взгляда безумно в нее влюбился. Целых два года он безуспешно добивался взаимности. Но однажды прямо на занятиях Ингрид вдруг решила, что тоже любит его, и известила о своей готовности по окончании колледжа стать его женой. Рэй едва не лишился чувств, а Ингрид продолжила препарировать бычью тушу на анатомическом столе. Она была очарована репродуктивной системой, значительно превосходившей ту, какой природа наделила представителей семейства лошадиных.

Вместе с родителями, братьями и сестрами жениха молодые прибыли в город накануне бракосочетания. Венчание вышло семейным мероприятием. Тед, испекший свадебный торт, сопроводил сестру к алтарю. Его жена Герта и Беатрис, семнадцатилетняя кузина новобрачной, стали подружками невесты. И наконец, Джин Нордстрём, четырехлетний племянник Ингрид, исполнил немаловажную роль хранителя колец. Все вокруг сокрушались, что Лордор и Катрина не дожили до этого счастливого дня.

Поздравить молодых собрался весь город, кроме Морриса Шингла. С тех пор как Ингрид съездила ему по мордам, он ее побаивался и посему за торжеством подглядывал из кустов, а затем в окошко. Но все же командировал своего сынка Лестера за куском свадебного торта.

На другой день молодожены отбывали в свадебное путешествие. Но утром Лордор открыл глаза и над собой увидел Ингрид.

– Катрина, просыпайся! – окликнул он жену.

Ингрид положила букет на могилу.

– Мама и папа, познакомьтесь, пожалуйста, с моим мужем, доктором Рэем Уоллесом. Вчера мы поженились. – Она подтолкнула Рэя вперед. – Он хочет вам что-то сказать.

Молодой человек в новеньком синем костюме откашлялся и начал речь:

– Здравствуйте. Очень жаль, что мы не встретились раньше, но я хочу, чтоб вы знали, как сильно я люблю вашу дочь. Ингрид лучшая девушка на свете, спасибо вам за нее… Пожалуйста, не тревожьтесь, отныне я буду о ней заботиться вместо вас.

Ингрид взяла его за руку: