Рядом с ним сидела девушка в изящной беретке. Молодожены, решила Элнер.

– Сочувствую, что вы заплутали, – сказала она, – но коли уж так вышло, заходите в дом. Угощу вас вкусным холодным чаем или чашкой кофе, прежде чем отправитесь в путь.

Молодые люди переглянулись; девушка пожала плечами.

– Звучит заманчиво, – сказал мужчина. – Мы уже давно в дороге, и если это не слишком обременительно…

– Бог ты мой, ничуть. В нашей глухомани гости нечасты, я всегда рада обществу. – Элнер распахнула дверь: – Входите. У нас тут кошки, ничего? Я – Элнер Шимфизл. Мой муж Уилл сейчас работает в поле, вот уж расстроится, что не повидался с новыми людьми. А вас как зовут?

– Меня – Клайд. А это Бонни.

– Приятно познакомиться.

Элнер провела гостей в большую кухню, где вкусно пахло беконом. Штук шесть кошек прыснули врассыпную. Хозяйка показала на белый эмалированный стол в окружении четырех деревянных стульев:

– Присаживайтесь. Наверняка вы голодные. Позавтракать-то успели?

– Вообще-то, нет, – ответил Клайд. – Мы собирались перекусить в Джоплине.

Элнер оглядела девушку:

– Вы такая худенькая. Вам непременно нужно поесть, а то еще грохнетесь в обморок. Пока не накормлю, я вас не отпущу. Я кликну, как будет готово. Чувствуйте себя как дома. Если вам, дорогуша, нужно в ванную, не стесняйтесь. Там даже есть фабричное мыло. Обычно-то я сама его варю, но сейчас маленько обленилась.

Через десять минут пара угощалась яичницей с беконом, свежими горячими булочками и домашними соленьями.

– Ешьте, пока не остыло, – сказала Элнер.

Через кухню вперевалку прошествовал здоровенный жирный енот, видимо ручной, и остановился перед сетчатой дверью. Ничего не объясняя, Элнер встала из-за стола и выпустила его на улицу.

– Заходи попозже, Ричард, – сказала она, после чего вернулась к гостям. – Значит, вы в Джоплин? Это совсем недалеко, но я там не бывала. Я выросла на ферме, где папаня мой разводил свиней, и чуток побаиваюсь больших городов. Вот Ида, сестра, ездила в Джоплин и очень его хвалила.

Под вкуснейшие булочки уминая яичницу, Клайд разговорился. Девушка сперва отмалчивалась, но вскоре поддержала беседу, поведав, что дома в Техасе была дамской парикмахершей.

– Ой, правда? – восхитилась Элнер. – Это ж надо уметь… Какая вы умница, что владеете таким ремеслом. Поди знай, как оно сложится, а это у вас всегда в запасе. У нас тут есть одна молодуха, Тотт ее звать, на дому делает прически, но, по-моему, она самоучка. А вы чем занимаетесь, Клайд?

– Да так… работаю по банкам, – с полным ртом ответил молодой человек.

– Надо же, какое совпадение! Сестра моя Ида, я вам о ней говорила, вышла за банкира Герберта Дженкинса. Знаете его?

– Нет, вряд ли, – помотал головой Клайд.

– В Элмвуд-Спрингс у его папаши свой банк. Можете к нему заглянуть, поздороваться. В Джоплин ехать через Элмвуд-Спрингс. Прелестный городишко. Там сестра моя Терта с мужем Тедом держат пекарню. А подруга моя Беатрис и муж ее Андер тоже там живут. У них огромная молочная ферма, вы ее проезжали.

После того как гости получили полную информацию о Джине, десятилетнем племяннике Элнер, и рассмотрели все его бойскаутские значки, они ознакомились со старой фотографией хозяйкиных родителей, снявшихся вместе с их призовой свиноматкой Пышкой № 3.

– Их обоих уже нет, – сказала Элнер. – Упокоились на «Тихих лугах». Мама выпала из повозки и замерзла насмерть, а папу унесла чахотка. Я по ним очень скучаю.

Прошло еще три четверти часа, и гости стали собираться в дорогу.

– Погодите, я вам кое-что дам с собой. – Элнер сходила в кладовку, забитую домашними заготовками, и вернулась с двумя банками консервированных фиг. – Вот, держите, милая. Только вчера сорвала с дерева и закатала. Надеюсь, вам понравится.

– Спасибо. – Девушка приняла банки. Пара зашагала к машине.

– Счастливого пути, ребятки! Если еще окажетесь в наших краях, заглядывайте, ладно?

– Непременно.

– И не забудьте заехать в банк. Найти его легко, он прямо на Центральной улице. Скажете, вы от Элнер.

Потом она занялась грязной посудой, чрезвычайно довольная приятным общением с такой милой парой.

Лишь позже, увидав газетный снимок, Элнер узнала, что это были знаменитые гангстеры Клайд Бэрроу и Бонни Паркер.

В Джоплине полиция накрыла их тайное логово, но им удалось бежать; в квартире нашли камеру с непроявленной пленкой, и местная газета опубликовала фотографии печально известной пары. Бонни позировала с кольтом и сигарой. Уилл пришел в ужас, узнав, кого жена его накормила завтраком:

– Дорогая, неужели ты не разглядела в них хладнокровных убийц?

– Нет, конечно, я даже не знала, что она курит. С виду такие милые ребята, и я просто не понимаю, зачем убивать и грабить, когда девушка может прекрасно зарабатывать прическами. – Осененная мыслью, Элнер встревожилась: – Господи, а вдруг через эти фиги полиция выйдет на меня и решит, что я их подельница?

– Даже не знаю, Элнер. В консервированных фигах тебе нет равных. Вполне возможно.

Элнер выпучилась.

– Да шучу я, милая! Не бойся, ничего не будет.

Элнер не ведала, что в тот день пара ехала к Баку, брату Клайда, и по дороге собиралась ограбить банк в Элмвуд-Спрингс, но встреча с гостеприимной хозяйкой изменила планы.

Не знала она и того, что Бонни соврала насчет своей былой профессии. Дамским мастером была Бланш, жена Бака. В газетах не сообщалось, что на тайной квартире полиция обнаружила ополовиненную банку с консервированными фигами. К счастью, с нее не сняли отпечатки пальцев, иначе шериф непременно навестил бы Элнер.

1934

В основном благодаря неуклонному развитию Сыроварни «Сладкий клевер» в 1934-м Элмвуд-Спрингс обзавелся собственной железнодорожной станцией. И вот в один прекрасный день в город прибыл поезд, его протяжный, ласкавший слух гудок всколыхнул воспоминания обитателей холма.

– Как сейчас помню тот день, – поделилась Катрина с Бёрди Свенсен, – когда вы с Лордором встречали меня в Спрингфилде.

– Да, все как будто случилось вчера, – сказала Бёрди. – Ты была такая элегантная. Я и подумать не могла, что мы подружимся на всю жизнь.

– И даже дольше.

– Верно, – рассмеялась Бёрди. – И даже дольше.

В тот же год Джин Нордстрём и его приятель Кутер Колверт на спор залезли на водонапорную башню. Набив карман красными воздушными шариками, Джин лез первым, не подавая виду, что до смерти боится. Стоял знойный июль. Наконец взмокшие распаренные мальчишки достигли площадки, оба без сил, но ликующие. В доказательство своей победы они надули и привязали к перилам воздушные шарики. Друзья смотрели на город внизу, и их просто распирало от надежд и мечтаний о славном будущем, расстилавшемся перед ними.