— БАБАХ… БАБАХ… БАБАХ… — мерно лупит батарея гаубиц, сегодня это люди Германа фон Эйхгорна.

Получаю образы от Борзого и Дикого, духи показывают места наибольшей концентрации живой силы противника, данные по ментальной сети уходят наводчикам, так что артиллеристы накрывают пехоту весьма точно. Вечером заранее наметили ориентиры и сектора, «помощник» все это запомнил, теперь просто даю немцам номера квадратов, а профи вбивают в нужные координаты тяжелые бомбы. Противник естественно не сидит на месте, а постоянно меняет диспозицию, по идее в темноте этого достаточно, чтобы уйти из-под обстрела, но не в нашем случае.

Дожидаюсь, когда пехота найдет очередное убежище и передаю новые координаты. Лайми пробовали рассредоточиться, но тогда отдельные неосторожные товарищи становятся жертвами засевших в степи боевиков. Есть у нас специалисты, охотники из Хэджэ, орочоны, люди Хабарова, некоторые, кажется, вообще профессиональные киллеры. В общем ночью мы действуем даже эффективнее чем днем, по крайней мере британцам гораздо страшнее, я еще жути навожу при помощи эфирных созданий, волки рвут души, Дикий с Борзым озорничают, ну и Проныра навострился рисовать разные ужасы…

Глава 9

Капитуляция

Ночка выдалась отчаянная, полковник Читтам, устав от беготни, бросил батальон на штурм артиллерийских позиций, только наемников еще на подходе накрыли минометами, потом «дикие гуси», спотыкаясь в темноте, наталкиваясь на кусты и камни, матерясь и грозно рыча, добрались до минного поля. Пришлось его поневоле деактивировать, телами первой роты, а прорвавшиеся вперед остатки штурмовиков нарвались на кинжальный пулеметный огонь, в общем наступление закончилось, не успев начаться. Командир приказал оттянуться назад, в одной из воронок устроили военный совет.

— БАБАХ… БАБАХ… — бомбардировка не прекращалась ни на секунду, враг боеприпасов не жалел.

— Тра-та-та-та-та, — на переднем крае надрывались крупнокалиберные пулеметы, через такой плотный огонь не прорваться.

— Доложите обстановку, — коротко рявкнул Читтам.

— Третий батальон попытался атаковать позицию вражеской батареи, столкнулись с хорошо укрепленной оборонительной линией, колючая проволока, мины и растяжки на тропинках, уверен, дальше будет только хуже, но, потеряв до роты ранеными и убитыми, мы отступили, — доложил майор.

— Подверглись нападению со стороны кочевников, налетел небольшой отряд, гранатами закидали наши секреты, пулеметным огнем посекли лагерь, — взял слово следующий комбат и эмоционально добавил, — Они как будто видят ночью, идут строго на цель!

— На самом деле противник применяет неизвестную нам систему наведения, мы несколько раз меняли дислокацию пехоты, они невероятно точно определяют наибольшее скопление живой силы и бьют именно туда, такое чувство, что вся земля под нами напичкана датчикам, — сделал выводы начальник штаба, должность обязывала его заниматься аналитикой даже в таких условиях.

— Долго мы не продержимся, личный состав не спит вторые сутки подряд, много раненых, боеприпасы на исходе, — взял слово следующий офицер, — Потери уже сейчас превышают треть, а в отдельных ротах доходят и до пятидесяти процентов, и они растут.

— БАБАХ… БАБАХ… — подтверждая докладывающего, совсем рядом взорвались несколько фугасов.

— Сколько еще до побережья? — без особой надежды уточнил полковник.

— В обычном темпе осталось три дня марша, но за вчерашний день мы не только не приблизились к Бохайскому морю, а даже наоборот удалились от него! — ответил начальник штаба, — Враг поменял тактику, почувствовал оперативное превосходство и все чаще идет на лобовое столкновение, боюсь они готовят генеральное сражение, к которому мы подойдем уставшими, голодными и без боеприпасов.

— Хмм… положение критическое, предлагаю прекратить сопротивление и сдаться, надо спасть жизни людей, — Томас Читтам принял непростое решение, здесь в Манчжурии законы не работают и какова будет судьба пленных известно только богам и туземцам. Учитывая тот погром, который они устроили в начале кампании, месть аборигенов может оказаться весьма суровой…

— Согласен!

— Другого выхода нет!

— В бою нам не выжить, а так есть хоть какой-то шанс, — в сложившихся обстоятельствах наемники решали дело голосованием, но в итоге подтвердили инициативу командира.

Спустя пятнадцать минут «дикие гуси» прекратили стрельбу и с поднятыми руками вышли навстречу противнику…

* * *

— БУХ… БУХ… БУХ… — часто работали минометы.

— БАБАХ… БАБАХ… — пушки палили реже, но тяжелые снаряды причиняли куда больший урон.

— ВУУУХХХ… ВУУУХХХХ… — неожиданно прозвучал странный залп.

— Что это? — спросил бригадный генерал, он как раз собрал командиров полков, чтобы обсудить текущее положение дел, в условии отсутствия связи это был единственный способ понять истинное состояние в войсках.

— Используют боеприпасы, вроде неуправляемых ракет, наносят очень серьезный вред, — доложил полковник.

— Но там же точность никакая, да еще и ночью, а стоимость огромная, — прокомментировал начальник штаба.

— Тем не менее, мы на собственном печальном опыте убедились в том, что враг бьет прямо в цель, по крайней мере не зафиксировано ни одного случая траты снарядов впустую, — аргументировал офицер, с его доводами было трудно поспорить, каждый почувствовал меткость туземцев на собственной шкуре.

— Понятно, — кивнул Ким Хониль и начал брифинг, — Какая общая обстановка?

Корпус встал лагерем на заранее разведанной территории, четыре полка растянули позиции по сторонам света, пятый во главе с бригадным генералом расположился в центре. При этом боевые подразделения переднего края изначально также были рассредоточены: далеко в степь уходили патрули и дозоры, ближе к основным позициям располагались усиленные заставы, а уже дальше рыли траншеи линейные подразделения. Получался настоящий, глубокоэшелонированный укрепрайон.

И хотя в распоряжении бригады не было средств усиления, отдельные направления защитили пулеметными гнездами, снайперами, вместо мин использовали растяжки, а колючую проволоку по возможности заменили естественные препятствия в виде полей острого скальника, кустарника, а иногда и просто наспех вырытых небольших ям. Грамотное расположение и подготовка укреплений давали возможность солдатам отдыхать ночью, несмотря на непрекращающиеся обстрелы, и производить ротацию наиболее пострадавших подразделений.

— Положение тяжелое, враг с завидным постоянством уничтожает все дозоры, заставы накрывает минометами, по позициям пехоты работает гаубицами и неуправляемыми ракетами, нам нечем ответить, — доложил начальник штаба.

— Сформировал несколько противодиверсионных групп, пытались пробраться в тыл, чтобы вырезать расчеты артиллеристов, взорвать боеприпасы и уничтожить командные пункты, — взял слово глава спецназа, — Вы знаете, мои ребята профессионалы, за линию обороны просочились небольшими группами, с соблюдением всех отвлекающих мероприятий, однако миссия успеха не достигла, в степи пехоту вылавливают патрули кочевников, за счет скорости и превосходства в численности они легко уничтожают наших лучших бойцов.

— Мы пытались контратаковать всей