Вендал ответил, не раздумывая. Но на лице больше не было ни следа радости.

— Эдвермор.

— Почему? — удивилась чародейка. — Это пустошь. Королевство праха и пепла. Вода там отравлена. Даже плесень не растет. А воздух пропитан смертью.

— Столько лет прошло. Ты не можешь знать наверняка, — заметил принц. — Кто знает, быть может, там уже поселились новые формы жизни, но мы до сих пор боимся ступать на эти земли. И да, ты права, что это королевство праха и пепла. Но это наше наследие, Эстлин. Это мы — наследники праха и пепла. И нам решать, что будет в этих землях однажды — ухоженные райские сады или заброшенные рассадники чудовищ.

Чародейка перевернулась на живот и легла грудью на подушку, устроившись поудобнее. Она неопределенно покачала головой. То ли соглашаясь, то ли опровергая слова юноши.

— Возможно, — наконец, протянула она. — Может быть, ты и прав. Но вряд ли кто-то решится отправиться туда снова.

— А как же ты и другие нефилимы? — Вендал легкими касаниями пальцев обвел стигмы на ее спине. Она зажмурилась от удовольствия, как кошка. — Ты бы пошла со мной?

— Нет, — не открывая глаза, сказала Авершам.

— Нет? — переспросил Вендал, убирая руку.

— Нет, — повторила она. — Потому что я уже отдала Эдвермору все, что могла. Меня туда не тянет. Ни с тобой, ни с кем бы то ни было еще. Уж прости.

— Тогда придется найти себе другую красавицу-чародейку, — с досадой заметил принц.

В ответ Эстлин легонько толкнула его локтем. Вендал усмехнулся.

— Я придумала новую ассоциацию, — сообщила чародейка. — Но ты ни за что не угадаешь и после сотни вопросов. Поэтому начинай. Спрашивай.

— Хм, — Вендал почесал кончик носа. — Это животное?

— Нет, — радостно ответила девушка.

— Это вещь? — принцу казалось, что за годы игры при дворе он стал настоящим мастером.

— Да, — кивнула Эстлин.

— Это что-то съедобное? — Вендал пошел по своему обыкновенному кругу вопросов.

— Нет, — покачала головой она. — И это уже третий вопрос.

— Я этим часто пользуюсь? — продолжал юноша.

— Откуда я знаю? — девушка звонко рассмеялась. — Но думаю, что да.

— Может, это трон? — предположил наследник престола.

— Мимо, — отозвалась Эстлин. — Будь внимателен. У тебя осталось пять вопросов.

— Это личная вещь или много людей ей пользуются? — попробовал схитрить Вендал.

— Уточни вопрос, — чародейка подняла указательный палец вверх.

Принц одарил ее широкой улыбкой.

— Этой вещью пользуется много людей? — попытал он счастье снова.

— Нет, — ответила Эстлин.

Принц задумался.

— Это какая-то одежда? — ему показалось, что он понял, к чему она клонит.

— Да, в некотором роде, — согласилась девушка после секундного колебания. — Осталось два вопроса.

— Это обувь? — не унимался принц.

— Определенно нет, — она приподняла бровь. — Последний вопрос. Сдаешься?

— Ну нет.

Принц некоторое время пристально смотрел ей в глаза, силясь отгадать, о чем она думает. Авершам улыбалась сладко и победоносно. Как лисица, забравшаяся в курятник, полный маленьких цыплят. Кроме того, ее нежные белые плечи и контуры тела под покрывалом отвлекали от размышлений. Вендал попробовал сосредоточиться.

— Итак, это вещь, которую я часто ношу. Притом, такой вещью пользуются не все. Хм… Это королевская мантия, я полагаю?

— И снова мимо! — она радостно захлопала в ладоши, как счастливый ребенок. — По-моему, ответ очевиден. Это корона!

Настала очередь Вендала смеяться. Юноша откинулся на подушку и засмеялся громко и от души. Будто Авершам очень остроумно пошутила.

— Что? — она насупилась. — Что я такого уморительного сказала?

— Я не ношу корону, — принц лег на бок и одной рукой обнял ее за талию.

— Почему? — не поняла чародейка. — Все нормальные принцы носят короны. Это их отличительный знак. Или ты ненормальный принц, и твой подростковый бунт против отца все еще не окончен, поэтому ты принципиально отказываешься носить королевские регалии?

— Это традиция Винграйнов, — пояснил Вендал. — Корону имеет право надевать только монарх. Даже матушка никогда корону не носила. Только диадемы. У меня есть королевский венец. Как обруч из серебра. Но его я тоже не ношу. Только по случаю больших праздников и торжеств. Голова от него болит, знаешь ли.

— Тоже мне принц, — Эстлин картинно закатила глаза. — Корону носить не может. Как ты будешь править, когда придет твоя очередь? Смысл короны ведь как раз в том, чтобы символизировать не богатство, а бремя носящей ее головы. Бремя ответственности за народ. Оттого носить корону нелегко.

— Надеюсь, отец будет жить до ста лет. А к тому времени я что-нибудь придумаю, — отшутился Вендал.

Эстлин приблизилась к нему совсем тесно. Так, что чувствовала его дыхание на своей щеке.

— И все-таки, — он не удержалась, чтобы не поцеловать эти растянутые в довольной улыбке губы. Поцелуй получился быстрым и легким. — Я выиграла и задаю тебе новый вопрос.

— Нет, ты не выиграла, — возразил принц. — Ты думала, что я часто ношу корону, а это не так. Поэтому я не понял, что ты загадала. Ты ошиблась, чародейка.

— Я же сказала, что не знаю, как часто ты этим пользуешься, — она перевернулась на спину. — Итак, что бы такое у тебя спросить…

— Эстлин, — принц сокрушенно покачал головой. — Это не честно.

— Ну хорошо, — Авершам махнула рукой, садясь в кровати. — Давай прервемся. Тем более, что я устала лежать.

— Что будем делать? — Вендал зевнул и потянулся. Девушка была права. Стоило встать и размяться.

— Погуляем, — скомандовала она.

День выдался солнечным и на редкость ясным. Синева в вышине казалась нереальной после всех этих недель бесконечных метелей. Прогулка по сосновому лесу могла бы даже выйти изумительной, если бы не пронизывающий мороз. Вендал надел все, что только мог, и все равно чувствовал, что пальцы на ногах ноют от холода. Двое брюк, пара теплых носков, две рубахи, свитер, сапоги, меховую куртку, длинный шарф (которым частично покрыл и голову). Вероятно, стоило взять из домика и меховое покрывало. Зря он не додумался до этого прежде, чем они вышли. И как Эстлин не мерзнет в этом своем плаще? Чародействует, не иначе. Он поднял порыжевший меховой воротник повыше и спешно засунул руки обратно в карманы.

Весь минувший час они занимались тем, что бродили вокруг дома от дерева к дереву. Авершам проверяла охранные чары. Касалась рун, высеченных на стволах деревьев. И если руны при прикосновении не начинали светиться ровным голубым светом, дотрагивалась до них посохом и неразборчиво шептала слова заклинания. Монотонное и утомительное занятие. Особенно когда снег норовит засыпаться в сапоги, которые увязают в высоких сугробах. А то и вовсе насыпаться за шиворот с нагруженных веток. Незаметно они набрели на небольшую прогалину меж высокими свечками сосен.

Принц уже собирался попроситься обратно, поближе к