11. Снимок

Обратно пчеловод-путешественник летел, как на крыльях. Не сбавляя скорости, и не обращая внимания на возраст автомобиля. Его подгоняла маленькая спичечная коробка, которая из кармана штанов перекочевала в бардачок. Внутри что-то скреблось, и пыталось вылезти наружу. Что-то с большим полосатым брюшком, усиками на голове и мохнатыми лапками.

С заброшенной пасеки он забрал одну пчелиную матку. Он хотел, чтобы она устроилась у него в улье, и дала новое потомство. Конечно, у него не такие роскошные апартаменты, но они уютные и построены с любовью. Рядом с коробкой лежал конверт, в который Бартеломью заботливо положил фотографию.

Бимен начал мысленно представлять, как он разведет супер-пчел, сильных и выносливых, способных на многое. Он представлял, как будет их тренировать, как они будут выглядеть внешне, и сколько их у него будет. Замечтавшись, пчеловод чуть было не вылетел с трассы.

Машина стала цеплять обочину, и ее мгновенно потянуло в кювет. Опомнившийся водитель попытался исправить ситуацию, крутанув руль влево. Вязкая обочина никак не хотела отпускать колеса, но уже не затягивала, а просто держала. А потом, словно что-то обрезало эту невидимую нить, резко отпустила, выбросив автомобиль на середину дороги. Хорошо еще, что скорость снизилась, поэтому Бимен смог удержать и выровнять на трассе свою старушку, которую изрядно трепануло. Можно даже сказать, что ее чуть удар не хватил. Притормаживая, как можно аккуратнее, она сбавила скорость до минимальной, и остановилась.

Минуту не происходило ничего, потом водительская дверь открылась, и из нее вылез совершенно бледный человек, обошел спереди машину, опираясь временами на капот, и на не негнущихся ногах поковылял к лесополосе.

Справив там естественную надобность, он вернулся, открыл пассажирскую дверь, и плюхнулся на сиденье. Руки тряслись от пережитого, в горле пересохло, в ушах гремело колотившееся сердце. Он откинулся в кресле, и только сейчас заметил распахнутый бардачок.

Лежащий на полу конверт был раскрыт, из него торчала примерно половина фотографии. Рядом с ней покоился спичечный коробок, через щель в котором выползала на поверхность большущая пчела. Она выбралась наружу, потопталась по своей тюрьме, а потом перебралась на фотоснимок, где и осталась, не проявляя никакого интереса к свободе.

Бимен, только что сходивший в туалет, снова захотел посетить кусты. Он бережно поднял конверт, мысленно успокаивая пчелу, поднес к лицу, и попробовал, как следует рассмотреть королеву. Но вместо этого, его взгляд зацепился за детское лицо на фотографии.

Лицо девочки, с удивительно ясными глазами, рядом со своей взрослой подругой. И эти глаза показались ему очень знакомыми, просто до жути, до мурашек под кожей.

Королева пчел покружилась по снимку, как раз в том месте, где стояли две девочки, и не спеша, словно уставшая старушка, поползла к большому пальцу, который теперь ничего не загораживал. Заползла на него, и остановилась.

Бимен поднял с пола второй рукой коробок, открыл его, выдвинув лоток указательным пальцем, и пересадил насекомое внутрь. Потом он убрал фотографию в конверт, напоследок взглянув еще раз, а следом за этим вернул содержимое бардачка на свое прежнее место.

Дальнейшее путешествие проходило без эйфории, в спокойной сосредоточенности на дороге. В памяти постоянно всплывала девочка со старого снимка, подсознание пыталось отыскать кого-то похожего среди знакомых, но безуспешно. «Нет, определенно, кого-то она мне напоминает, где-то я уже видел этот взгляд! И причем не так давно». — Размышлял, шевеля губами пчеловод-путешественник.

***

Он вывернул руль влево, въезжая в город, часть которого надо было пересечь, что бы доехать до своего поселка. На подъезде к своей улице была не большая пробка, которую решено было объехать, чтобы не тратить драгоценное время и, не менее драгоценное топливо.

Как ни странно ехал он мимо того самого, злополучного дома, где произошла пчелиная битва с осами. Автомобиль медленно катился по безлюдной улице, окно было открыто, один дом сменял другой. Вот показался ведьмин палисадник, калитка, крыльцо. Дверь ее дома открылась, во двор вышла Ален, и замерла, словно почувствовала взгляд проезжающего на автомобиле. Она повернула голову, а затем и все тело, у нее был такой вид, будто она увидела покойника. Но продолжалось это мгновенье, выражение ее лица стало меняться, на серьезно-злобное.

От увиденного, у Бимена аж похолодело внутри. На него смотрели, ничуть не изменившиеся от времени, глаза девочки с фотографии.

Воспоминания, связанные с рассказами Бартеломью, с бешеной скоростью пронеслись в голове, накатило осознание чего-то важного. Чего-то, что до сих пор оставалось не замеченным, словно он досмотрел детектив до середины, а уже догадался, кто убийца. Оставалось теперь проверить. Но действовать без прикрытия опасно, смертельно опасно, это он теперь знал наверняка. Поэтому нужно быть предельно осторожным, и не подставляться.

«Уж не знаю, как она это делает, но то, что моей жизни угрожает опасность, это верно как дважды два!» — Продолжал разговаривать сам с собой водитель удаляющегося автомобиля.

Первое, что он сделал, когда появился во дворе, громко крикнул: «Мам, я дома». Разувшись на крыльце, зашел внутрь, где его обняла мать, хлопотавшая на кухне. Она словно знала, что он приедет, и готовила его любимые вареники.

— Ну, нашел, что искал? — спросила счастливая родительница.

— Ага. Только надо проверить кое-что.

— Давай тогда, иди помойся с дороги, и ужинать. Видишь, что у нас сегодня будет? Твои любимые.

— Сейчас, до ульев добегу, и в душ.

«Хорошо, когда тебя дома ждут», — подумал Бимен, засовывая ноги в шлепки, и направляясь к машине.

Почему-то сразу представился Бартеломью, одиноко сидящий возле печки со своим неизменным чаем, и печениками. За окном наступающий вечер, гасил яркую картинку дня, превращая ее в черные, пустые глазницы окон. На которые, чтобы не смотреть, люди вешают занавески. Они придумали оправдание, типа это для того, чтобы не подглядывали с улицы, а на самом деле, чернота за окном пугает своей неизвестностью, холодом, оживающими в ней детскими страхами. А вдруг там, в темноте ходит невидимое нечто, которое тебя видит, а ты его нет. И оно знает, что ты делаешь, потому что каждый вечер следит за тобой. Оно настолько пугающее и страшное, что даже представить его себе невозможно, из-за сковывающего ужаса.

Он вернулся из страны размышлений, когда вынимал из бардачка бесценные сокровища. «Сейчас надо устроить нашей