За ними, подобно стае охотничьих собак тащились деревенские парни. Конечно, сегодня канун Иванова дня, время для солнца, смеха и цветов.

«Опасное сочетание», – подумал он и понял, что рассуждает, как дед, и так же строго, как Уэстлейк. Они выросли красавицами! Какой парень устоит?

Алек распахнул объятия, едва успев поймать первую девушку.

– Сорча, ты пахнешь вереском!

– Я Алана, – поправила она, слегка нахмурившись, глядя на него серыми дедовскими глазами.

– Прости, когда я видел тебя в последний раз, ты была…

Он поднял руку примерно на три фута от травы.

– А ты все такой же! – воскликнула она, блестя глазами. – Мама сказала, что ты умер, но Мойра знала, что ты придешь!

Рядом появилась еще одна девушка.

– Сорча? – осторожно спросил он.

Когда он уезжал, ей едва было четыре года. Вся в веснушках и с непокорными рыжими локонами.

– Да! – ухмыльнулась она.

Алек заметил, что веснушки по-прежнему на месте. И был этому несказанно рад. Через несколько месяцев маленькая Сорча тоже будет красавицей.

Его сердце сжалось при мысли о годах, которые он провел вдали от дома и еще проведет в будущем.

– И Меган, – добавил он, улыбаясь юной особе, державшейся немного в стороне. Она присела и протянула руку.

– Здравствуй, лэрд. Я Меган Макнаб!

Она вскрикнула, когда он притянул ее к себе и стал кружить, прежде чем снова поставить на ноги.

– Ты не была такой тяжелой в последний раз, когда я это делал, – поддразнил он, наблюдая, как она краснеет. – Это лавандовая вода?

Сорча рассмеялась, беря его под руку.

– Это так по-английски! Мать заставляет Алану душиться розовой водой.

Алек взъерошил ей волосы:

– А как насчет тебя? Чем душишься ты?

– Я слишком маленькая, – хихикнула она.

– Она совсем ребенок, Алек, – вступилась Меган.

– Мне почти двенадцать! – запротестовала Сорча. – Когда мне будет пятнадцать, как Алане, пошлю во Францию за лучшими духами! Лилиями, или фиалками, или даже гардениями!

Деревенские юноши и девушки выступили вперед, приветствуя лэрда застенчивыми улыбками.

– Это Броуди Макнаб, – пояснила Меган, когда подошел последний парень. При упоминании его имени девушки дружно завздыхали.

– Я наследник, – сообщил он. – Сын Конора Макнаба. Помните меня?

Алек видел мальчишку на похоронах деда и вспомнил его, вечно угрюмого и голодного дикаря. Тот день он провел под столом и все время жевал. Наследник. Его наследник. Если бы он не приехал домой, этот высокий парень с пустыми голубыми глазами был бы сейчас лэрдом.

– Ты долго был в Гленлорне? – спросил Алек. Дом Конора был за много миль отсюда.

– Графиня позвала меня, когда последний лэрд умер, на случай, если вы тоже мертвы. Но вижу, вы живы.

Алек заметил, что это обстоятельство ему не слишком нравится. Он также заметил, как смотрит на него Меган. Выступив вперед, он обнял за плечи сестру.

– Уверен, меня ждет много новостей, о которых еще предстоит узнать, – бросил он, отвернувшись от Броуди.

– Который час? – спросила Меган, когда облако закрыло солнце.

Алек вынул часы:

– Почти пять. А что? Сегодня будут зажигать костры?

– Конечно, нет! Тебя слишком давно не было. Иванов день только завтра, – покачала головой Алана.

– Я буду королем праздника, – похвастался Броуди.

– Теперь, когда Алек дома, он, как лэрд, будет королем, верно, Алек? – настаивала Алана.

– Мы опаздываем к чаю, – встревожилась Меган. – Мама будет вне себя!

– Вне себя? – переспросил Алек.

– Разозлится, – пояснила Сорча. – Возможно, она сидит в гостиной вместе с мисс Форестер, обе уже переоделись к чаю и гадают, где мы?

– Кто такая мисс Форестер? – спросил Алек.

– Наша гувернантка, – рассеянно обронила Меган, по-прежнему глядя на Броуди.

– Ты привез нам подарки? – допытывалась Алана, беря его под руку и весело улыбаясь. Когда-то у нее были косички, за которые он любил дергать. Но теперь ее волосы были распущены и развевались на ветру.

– Конечно, привез.

– Книги?

– Шелк? Кружева? – умоляюще спросила Меган.

– Сладости? – вставила Сорча. Алек рассмеялся.

– Погоди и увидишь, – ответил он и предложил младшей сестре другую руку. Меган стала спускаться с холма вместе с Броуди и девушками, которые так же обожающе смотрели на парня.

Только когда Алек добрался до подножия холма, вспомнил, что оставил бедную леди Софи у башни. Кто еще это может быть, кроме Софи? Англичанок так редко можно встретить в шотландских горах. Он оглядел холм, башню, окна, чтобы быть уверенным, что она не взобралась наверх. Никакого следа леди Софи.

Она, возможно, ускользнула, вернулась в гостиницу, или туда, где остановилась вместе с отцом, чтобы ждать его официального прибытия и представлений. Как это Брею удалось приехать так быстро?

Софи была красавицей. Алек вспомнил мягкое, женственное тело, его тяжесть в своих объятиях, когда он поймал ее в башне. Ему не хотелось ее отпускать.

Возможно, женитьба – это не так уж и плохо.

Ангус и Джорджиана наблюдали, как Алек спускается с холма. Ангус вытер слезу:

– Наконец он дома. Думаю, начало неплохое, верно?

– Ты до смерти напугал Кэролайн, когда толкнул ее, – ответила Джорджиана.

– Все это к лучшему. Видела взгляд Алека, когда он ее поймал? – хмыкнул Ангус. – Я знаю, что чувствовал парень: то же самое, что почувствовал я, когда тебя увидел.

– Помню, – кивнула Джорджиана. – Как я могу забыть?

Графиня отвела Кэролайн покои на верхнем этаже башни. Комната была большая, с кроватью, массивным деревянным столом, полкой с книгами и окном, откуда открывался поразительный вид на узкую горную долину. Это, конечно, не помещение для прислуги, но и далеко не семейные покои. Оказавшись в безопасности своего убежища, Кэролайн поплескала холодной водой на разгоряченное лицо, тронутое легким загаром, но румянец стыда за свое поведение не сходил со щек. Она как могла туже затянула волосы, надела самое простое платье, которое только могла найти – мягкий серый муслин с высоким воротом, – купленное в Эдинбурге, перед приездом сюда. Теперь она походила на гувернантку.

В комнату заглянула Мойра:

– Девушки вернулись. Нашли своего брата на склоне холма и разве что не принесли домой. – Старушка улыбнулась почти беззубой улыбкой: – Хорошо, что лэрд вернулся в Гленлорн. Теперь он все уладит.