группы — просто зверь.

— А ты в какой группе? — спросила мама у Лиды.

— Я еще не знаю, — растерялась она.

— Давай к нам, — предложил Миша. — У нас тихо, мирно.

— Главное, чтобы учили хорошо, а то язык такая штука — сам не выучишь, — заметила мама.

— Почему не выучишь? Можно. Вон Вика в прошлом году полгода пропустила, а потом догнала. Говорит, сама занималась, — возразил Игорь, утаскивая на свою тарелку второй кусок торта.

— Много она наговорит, ты ее только слушай! — с легким презрением в голосе отозвался Миша, не отставая от приятеля в части поедания торта. — Наверное, с кем-то занималась. У родителей денег полно.

— А что случилось? Почему она пропустила столько? Болела? — деликатно выспрашивала мама, поглядывая на дочку. А дочка сидела прямо, не ела и внимательно слушала.

— А никто не знает. Говорит, в кино снимали, а в каком — не говорит, — ответил Мишка.

Мама подлила им еще чай, и в конце концов торт ребята «уговорили». Даже крошек не осталось. Переглянулись и стали собираться уходить. Лида вышла их проводить до двери.

— Здорово, что помогли, — сказала она. — А то мы бы так там и заночевали, на свертках.

— Да ладно, чего там, — солидно ответил Миша и сказал. — Если чего прибить или передвинуть надо, звони.

— А у нас телефона нет, — с сожалением сказала Лида.

— И не обещают?

— Обещают, через год или два.

— Ну тогда заходи.

Мишка сказал номер своей квартиры. Игорь тоже, и они ушли.

Лида вернулась на кухню, где мама домывала тарелки.

— Хорошие ребята, — сказала мама. — Игорь очень зажат, может быть, в семье отношения сложные. Но мальчик неплохой.

Ей можно было верить. Она работала психологом. В своей фирме мама всегда беседовала с новыми сотрудниками и принимала меры, если у штатных сотрудников начиналась депрессия. Как правило, людей она видела насквозь. Но в семье почему-то забывала о своих способностях и становилась самой обычной мамой. Ну и хорошо. Иначе — что за удовольствие жить под рентгеном? Это же ужас что такое!

— А вот эта Вика… Я бы с ней попробовала побеседовать. Боюсь только, одними беседами там не обойдешься.

Лида не совсем поняла, что мама имеет в виду.

— Удивительно, как это они тебя за один день так запомнили? Да еще за такой суматошный день, — переключилась мама на сегодняшних гостей.

— Мы еще позавчера познакомились. В школу ходила заявление подавать, и меня там пристроили отбирать учебники. Вот мы с ними их и таскали.

Лида хотела еще сказать, что и Вику эту видела не раз, но передумала. Ну, видела, ну и что? Дружить она с ней не собирается. Воевать, надо надеяться, тоже.

Вечером рано лечь не удалось, потому что мама распаковала свертки со шторами, и они начали отмерять и отрезать куски ткани. Мама вытащила из угла швейную машинку, пристроила ее на кухонный стол и принялась с Лидой подшивать шторы. Пришел папа, посмотрел на часы и сказал:

— И куда вы это вешать собираетесь?

— Как куда? — удивилась мама, отрываясь от работы. — На окна.

— Карнизов еще нет, — пояснил папа. — Вешать не на что.

— Ну и что? — мама невозмутимо продолжила шитье. — Сегодня нет, а завтра будут.

— Хитрые, — засмеялся пала.

— Пап, ну в самом деле, — взмолилась дочка. — Плохо без штор. Мне вон уже кошмары снятся.

— Ладно, завтра сделаю, — пообещал папа и ушел работать дальше.

А Лида с мамой подшили все шторки, осталось только пришить петельки сверху. Мама запоздало вспомнила, что в этом же магазине, где они покупали ткань, продавалась и шторная тесьма. Но завтра магазин не работал.

— Если завтра папа сделает нам карнизы, мы и петельки пришьем. А не сделает — купишь в понедельник тесьму, и мы ее на машинке быстренько пристрочим, — решила она.

Сложили почти готовые шторы и отнесли их в совершенно пустую, если не считать коробок в центре, комнату родителей. Мама хотела устроить здесь настоящую спальню, с хорошей кроватью, туалетным столиком, комодом и прочей спальной ерундой. Папа не возражал. Правда, ему самому вполне хватало дивана и компьютера, но мама есть мама. Если ей нравится спальня, пусть будет спальня. Лишь бы денег хватило.

Потом Лида пошла к себе и начала разбирать свой рюкзак. Сложила стопку учебников на столе, посмотрела — высокая! Это же все надо будет за год выучить! Ладно, как-нибудь, не первый год учимся. Повспоминала, в какой коробке лежат ее тетради и блокноты, вытащила ее на середину комнаты и принялась разбирать. Постепенно стол заполнился тетрадками, линейками, записными книжками. Нашелся старенький чертежный набор — пригодится. Отыскались пластиковые обложки для учебников, немного потрепанные за прошедший год, но очень удобные.

Лида обернула все учебники, поставила их на полочку у стола. Незаметно разложила все, и коробка опустела. Чем бы еще заняться? Она подписала все тетрадки, переписала в дневник расписание на понедельник — и все равно времени до сна было еще много. В конце концов Лида обнаружила, что она сидит на своей кровати и внимательно изучает Темкин рюкзак. Пока на безопасном расстоянии. Но руки чесались отстегнуть парочку молний и посмотреть, что там лежит, кроме учебников.

Опомнившись, Лида мысленно надавала себе по рукам и решительно встала. Не хватало еще по чужим портфелям лазить! Этак и до чего угодно можно докатиться.

Но спать все равно не хотелось. Лида прошлась по комнате, задержалась у коробок — не стоит ли еще какую-нибудь разобрать? И наткнулась взглядом на лежащий поверх одной коробки бисерный пояс.

«О, вот и дело», — обрадовалась девочка. Она же хотела переснять узор, а теперь как раз есть время. Достала бумагу в клеточку, карандаш, и уселась за свой новый стол. Папа еще вчера приладил ей к столу небольшую лампу на прищепке, и теперь она светила на поясок. Бисер под светом искрился.

Девочка срисовывала узор очень внимательно, стараясь не сбиться. Бисер очень мелкий, и его трудно было считать. Работа оказалась ужасно трудоемкой, и когда Лида, закончив, разогнулась и посмотрела на часы, то ахнула: двенадцатый час.

Быстро убрала и пояс, и бумажку с узором, даже не посмотрев, как все в целом получилось. Потом бегом — в ванну и спать.

Лида, засыпая, боялась, что опять приснится ей какой-нибудь кошмар, но ничего такого не привиделось. Только под утро подошла девушка с печальными глазами в крестьянском сарафане и просила о чем-то. Но о чем?

Глава VIII

В ГОСТЯХ У АРТЕМА

Утро воскресенья было первым, в которое Лида ни о чем не беспокоилась. Все и