– Черт их побери! Весь день я мечтал о вечере, который мы проведем наедине!

– Правда, Дэни? – Ее глаза вспыхнули. – Знаешь, давай поедем кататься в парк, и я разденусь и…

– Это исключено, любовь моя. Не думаешь ли ты, что я стану рисковать своей репутацией? А если нас кто-нибудь увидит?

– Ты прав. Это слишком опасно, – с досадой проговорила она. – Да, кстати, ступай в гостиную, поздоровайся с моими родителями.

– Дэйн Кертэн, ты – самый отъявленный негодяй из тех, что я когда-либо встречал в своей жизни.

– Зачем ты так, Эдмунд? Ведь я твой единственный брат!

Эдмунд стоял, повернувшись спиной к камину, в просторной гостиной своего дома на Пятой авеню. Он взглянул на Дэйна и уселся на длинный, обитый парчой диван.

Пробыв у Анны Бишоп всего несколько минут, Дэйн приехал к Эдмунду, чтобы показать старую карту Элизабет.

– Она хочет, чтобы я сохранил это у себя, – сказал Дэйн, наливая бренди в сияющий хрустальный бокал. Улыбаясь, он добавил: – В следующем месяце мы с Томом Ланкастером отправимся в Нью-Мексико, чтобы осмотреть наши прииски. Эта карта может нам пригодиться.

Спокойные глаза Эдмунда смотрели с неодобрением.

– Дэйн, мне все это не нравится. Я имею в виду твои отношения с Элизабет. Это как-то нехорошо. А вдруг она влюбится в тебя?

Дэйн сделал глоток бренди.

– И что же?

– Мне бы не хотелось, чтобы ты причинял боль этой милой женщине. Она только что потеряла отца, осталась совсем одна. Каково ей будет узнать, что ты обручен с наследницей Бишопа?

Дэйн не переставал улыбаться.

– Конечно, ей это не понравится, и поэтому она ни о чем не узнает до тех пор, пока не влюбится в меня так сильно, что остальное уже не будет иметь для нее никакого значения. – Он осушил бокал. – Пойми, Элизабет много значит для меня, но я не могу жениться на женщине, у которой совсем нет денег. Боже мой, она думает, что мы богачи. Она понятия не имеет о том, что рынок акций может лопнуть в любой момент.

– Ради Бога, Дэйн, тише. Ты хочешь, чтобы Луиза услышала нас? – встревожился Эдмунд.

– Эдмунд, мы оба знаем, что, если Джиму Фиску и Джею Галду удастся загнать нас в угол, – рынок лопнет. И тогда мы пропали. – Зеленые глаза Дэйна вспыхнули гневом. – Черт бы побрал этих алчных, гнусных воров! Они не думают ни о чем, кроме своего обогащения.

Эдмунд взволнованно пробормотал:

– Я знаю, знаю. Но ты не должен уподобляться этим беспринципным…

– Эдмунд, а что скажет твоя расточительная жена, узнав, что мы банкроты? – Увидев в глазах старшего брата страх, Дэйн продолжил: – Если Луиза согласится остаться с тобой, она будет несчастна без той роскоши, которая всегда ее окружала. Надо смотреть правде в глаза. Мы не можем жить как нищие, а мы станем ими, если рынок лопнет. Не только ради себя, но и ради тебя я должен буду жениться на Анне Бишоп. У нас нет выбора.

Эдмунд пожал плечами:

– Но тогда оставь в покое Элизабет.

Дэйн встал, подошел к столику с напитками и налил себе еще бренди.

– Я не могу этого сделать. Мне нужна эта женщина. После того как я женюсь, Элизабет станет моей любовницей. Я куплю ей прекрасный особняк, и он станет моим настоящим домом.

Эдмунд покачал головой.

– Деньги – все для тебя. Это единственное, что тебя интересует.

Глаза Дэйна блеснули.

– А что в этом плохого?

Поздним вечером, накануне Нового года, Элизабет в одиночестве сидела в своей крохотной неуютной квартирке на Двадцать четвертой улице.

Дэйн и его партнер Том Ланкастер уехали из Нью-Йорка на следующий день после Рождества. Они отправились в Нью-Мексико для осмотра и оценки земель, арендованных под шахты. Дэйн говорил, что он не может не ехать, и уверял Элизабет, что одна мысль о расставании с ней наводит на него тоску.

Не прошло и недели с тех пор, как Дэйн покинул Нью-Йорк, а Элизабет вдруг почувствовала, что скучает по нему, она поняла, что без Дэйна жизнь ее пуста и безрадостна. Болтвуд закрыли на время каникул, и теперь дни тянулись однообразно и уныло. Эдмунд, Луиза и мальчики уехали в свое загородное имение вместе с богатым семейством Белмонтов.

В эту новогоднюю ночь Элизабет поставила перед собой полупустую бутылку шерри, оставшуюся еще от отца, наполнила свой бокал и произнесла тост:

– За новый, тысяча восемьсот шестьдесят девятый год, год надежд и радости. Пусть он будет лучшим годом в моей жизни. – Громко произнеся эти слова, она окинула взглядом свою бедную комнатушку и добавила: – И пусть я последний раз встречаю Новый год в нищете!

* * *

Шумным мартовским днем 1869 года на нью-йоркской бирже произошло новое падение курса акций. Братья Кертэн потерпели финансовый крах.

Глубоко потрясенный этим известием, Эдмунд Кертэн решил ничего не сообщать жене. Он приехал домой на Пятую авеню лишь поздно вечером, когда ночная мгла уже окутывала Нью-Йорк.

Эдмунд собирался было подняться наверх, как вдруг услышал звон дверного колокольчика. Эдмунд остановился и стал ждать, когда дворецкий откроет дверь. На пороге появился юноша в форме посыльного и вручил дворецкому маленький желтый конверт.

С любопытством поглядывая на своего хозяина, дворецкий подал ему небольшой серебряный подносик, на котором лежало послание. Дрожащими пальцами Эдмунд взял телеграмму, опасаясь того, что в городе уже прознали о его банкротстве и теперь кто-нибудь из кредиторов поспешил потребовать уплаты долгов.

Раздраженный тем, что дворецкий не торопится уйти, Эдмунд недовольно проговорил:

– Вам что, нечего делать?

Оставшись в одиночестве, Эдмунд Кертэн поспешно разорвал конверт и прочитал послание.

«Эдмунд,

я нашел недостающее звено. Координаты, похоже, правильные. Я знаю, что пещера, где спрятано золото, совсем близко. Обнаружить тайник – дело времени. Теперь ты понимаешь, что Элизабет Монтбло должна стать моей женой? Будучи ее мужем, я смогу защитить ее интересы.

Дэйн».

Эдмунд перечитывал телеграмму вновь и вновь. Возможно ли это? Неужели Дэйн действительно близок к удаче? Это золото могло бы спасти их от катастрофы. Однако удобно ли вдруг, ни с того ни с сего, начать уговаривать Элизабет выйти замуж за Дэйна? Впрочем, золото – их единственная надежда. У Эдмунда не было другого выхода. И потом, почему бы и нет? Ведь Дэйн без ума от Элизабет, а она – от Дэйна.

Эдмунд задумался и не заметил, как жена бесшумно вошла в комнату.

– Наконец-то ты дома, – сказала Луиза. Она подошла к Эдмунду и подставила ему щеку для поцелуя. И тут ее взгляд остановился на послании Дэйна. – Что это?