– А ты не напомнила Белой Голове, что я больше не заключаю никаких контрактов? – спросил Вест.

Микома улыбнулась беззубым ртом и закивала.

– Я говорила. Но Белая Голова говорит, ты возьмешь этот контракт. – Она помолчала, затем, быстро-быстро замигав, добавила: – Белая Голова говорит, что у тебя трезвая голова.

– Белая Голова в Санта-Фе? – спросил Вест.

– Ждет тебя в салуне «Конец Тропы», – сказала она.

– Ну что ж, придется мне самому сказать этому старому хитрецу, что никаких контрактов больше не будет.

Микоме понравились слова Веста. Улыбаясь, она повторила:

– Никаких контрактов больше не будет.

– Вот-вот, – сказал Вест, запустил руку в карман брюк и достал серебряную монету. Он положил ее на ладонь старухи. – Обещай, что на эти деньги съешь что-нибудь горячее.

– Я слишком стара, чтобы что-нибудь обещать, Вест Квотернайт.

Вест ласково коснулся рукой смуглой морщинистой щеки индианки, встал и зашагал через пыльную площадь, думая о том, что если у кого и есть трезвая голова, так это у Микомы.

И у Грейди Даунса.

Но сколько раз он говорил Грейди, что больше не хочет работать проводником!

– Черт возьми, Грейди, сколько раз тебе говорить, что я завязал с этой работой?

– Сынок, ты только послушай, что я для нас придумал.

Они стояли за стойкой бара в самом углу салуна «Конец Тропы». Этот тихий салун был излюбленным местом отдыха Грейди, и, как он всех уверял, здесь подавали лучший бурбон во всем Санта-Фе. Бармен – впечатлительный алабамец – был готов часами слушать россказни Грейди.

Осушив стакан прекрасного кентуккского бурбона, Вест раздраженно сказал:

– Я запретил тебе подписывать новые контракты. Если вы с Таосом хотите работать – работайте. Но не рассчитывайте на меня.

– Да ты подожди, послушай, что я скажу!

– Нет, – остановил его Вест. – Не буду. Ты зря теряешь время. Насколько я помню, наш последний контракт заканчивается в конце апреля или в начале мая. Затем я покидаю вас и уезжаю из Нью-Мексико.

Пропустив мимо ушей слова Веста, Грейди продолжил:

– Ты слышал об экспедиции Кертэна и Ланкастера, которая проходила через Санта-Фе месяц назад? Ну, помнишь, те богатенькие парни из Нью-Йорка, которые шли на юг?

– Ну и что с ними?

– Они потерялись! И все мексиканцы, которых они наняли! Будто сквозь землю провалились!

Вест скептически поднял бровь.

– И что теперь? Мы что, должны их искать? На ближайшие пять недель на нас уже есть запрос.

Грейди был уверен, что его сообщение заинтересовало Веста, и поспешил продолжить:

– Сынок, у того парня Кертэна, который потерялся, есть старший брат в Нью-Йорке. Так вот этот самый братец собирается приехать сюда, чтобы искать пропавшую экспедицию. Он попросил Мартина найти для него опытных проводников. Кертэн приедет в Санта-Фе, как раз когда мы спустимся с Четырех Углов.

– Мой ответ прежний – «нет». – Вест осушил второй стакан виски. – Приятно было поболтать с тобой, Грейди. А сейчас, если не возражаешь, я хочу сыграть партию в покер.

– Если речь пошла о покере, – хитро улыбнувшись и погладив свою длинную бороду, сказал Грейди, – я думаю, пришло время открыть карты. – Он подошел к Весту, похлопал его по спине и назвал невероятно огромную сумму, которую Эдмунд Кертэн был готов заплатить наличными.

Вест нахмурился, но не проронил ни слова. Он сделал знак бармену налить еще виски, залез в нагрудный карман рубашки и вытащил длинную коричневую сигару.

Затаив дыхание, Грейди ждал, что же ответит Вест.

Вест, засунув сигару в рот, прикусил ее своими белоснежными зубами и лениво наклонился к зажженной спичке, которую держал бармен. Он сильно затянулся, выпустил облако дыма, потом вытащил сигару изо рта и, задумчиво поглядев на нее, сказал:

– Грейди, скажи мистеру Икс, что он нанял для Кертэна самых лучших проводников во всем Нью-Мексико.

– Слава тебе Господи!

Ясным майским днем Элизабет Монтбло-Кертэн стояла на вершине холма и любовалась Санта-Фе. Солнце опускалось к горизонту, его лучи веером расходились в стороны, пронзая пушистые облака и раскрашивая их во все оттенки красного цвета.

Внизу, в долине, у подножия горы Сангре-де-Кристо, солнечные блики загадочно мерцали среди деревьев, маня спуститься вниз. Усталость Элизабет как рукой сняло, по всему телу разлилось приятное тепло.

– Готово, Элизабет, – крикнул Эдмунд.

– Иду, – ответила она, бросила прощальный взгляд вниз, глубоко вдохнула свежий бодрящий воздух и поспешила вернуться в экипаж, чтобы наконец завершить это долгое путешествие.

Когда экипаж с Элизабет и Эдмундом въехал в Санта-Фе, над долиной уже сгустились сумерки. Карета катила по главной магистрали города. Улицу освещали газовые фонари, по тротуарам, совсем как в Нью-Йорке, прогуливались нарядно одетые люди.

Экипаж остановился на главной площади возле отеля «Ла Фонда». Элизабет проследовала за Эдмундом к двухэтажному глинобитному зданию гостиницы. Войдя в фойе, Элизабет огляделась: обшитые красным деревом стены были украшены разноцветными индейскими ковриками.

Эдмунд снял номер на втором этаже – две спальни с одной общей гостиной – и приказал двум мексиканским юношам отнести багаж Элизабет в номер и поставить его в более просторную и роскошную из двух спален.

Вслед за молодыми людьми, несшими ее поклажу, Элизабет вошла в большую светлую спальню, посреди которой стояла огромная кровать. К стене был придвинут массивный сосновый комод. Длинный диван, обитый тисненой красной кожей, и два удобных кресла стояли возле камина, выложенного натуральным камнем. Только что разведенный огонь разгорался, изгоняя ночную прохладу.

Оставшись одна, Элизабет подошла к высоким резным дверям, толкнула одну из них и, к своему удивлению и радости, очутилась на просторном балконе, огражденном высокими перилами. Перед ней открывался вид на городскую площадь.

Элизабет натянула на голову теплую шерстяную шаль, оперлась на перила и стала смотреть на огни города, мерцавшие в ночи, словно бриллианты.

Вдруг в нескольких шагах от нее кто-то чиркнул спичкой. Элизабет повернула голову, и ее сердце бешено заколотилось.

На балконе стоял высокий мужчина. Наклонив голову и закрываясь рукой от ветра, он пытался разжечь сигару. Мужчина стоял спиной к Элизабет, и она могла видеть лишь его широкие плечи, плотно обтянутые темной рубашкой, и черные как смоль волосы.

Прежде чем он заметил ее, Элизабет быстро отвернулась, юркнула в свою комнату и плотно закрыла за собой тяжелые резные двери. Несколько секунд она стояла, прижавшись спиной к двери и тяжело дыша.