– Нереус! – позвал Мэйо.

Ответа не последовало.

Нобиль закрыл лицо руками:

– Почему ты не послушал меня, кретин? Почему я не выкинул тебя отсюда за шкирку? Ведь знал, что ничем хорошим это не кончится!

Выговорившись, поморец сел и свесил ноги.

Пару мгновений он в недоумении глядел на распластанное на полу тело.

Раб лежал неподвижно, с мëртвенно-белым лицом и синими губами.

– Нереус! – заорал Мэйо, кинувшись к нему.

Поморец дёрнул невольника за одежду, попробовал растормошить, хлопая по щекам.

– Нереус! Ты что? Дыши! Дыши давай!

Мэйо приподнял его голову:

– Дыши, пожалуйста!

Страх и растерянность делали движения нобиля суетливыми и неловкими.

– Дыши! – он обхватил Нереуса, прижал к себе.

Раб закашлялся, жадно глотнул воздух.

– Ты жив! – радостно закричал поморец. – Жив, скотина!

– Я видел… – прохрипел островитянин.

– Что ты видел?

– Как всë было… на самом деле…

– Что было?

Нереус грустно посмотрел на Мэйо:

– Тланы… День Исхода…

– Тебе приснился плохой сон. Кошмар. Как и мне.

– Нет. Я видел их.

– Кого?

– Чудовищ.

По лестнице поднялась процессия, возглавляемая смотрителем дома. За мужчиной послушно следовали рабы.

Отвлëкшись на незванных гостей, Мэйо поднялся в полный рост.

– Да воссияет над вами солнце, любимый господин, – поздоровался смотритель.

– Уже воссияло, – грубо ответил нобиль. – Что вам надо?

– Мне доложили о ночном беспорядке, учинëнном пьяным геллийцем, который бесцеремонно вторгся в ваши покои…

– Короче! – потребовал Мэйо. – Я рад, что вы так своевременно озаботились этой проблемой.

– Любимый господин, он ссильничал рабыню по имени Йина, избил двух рабов Эмеку и Мунаша, а сверх прочего – расколол зелёную вазу, подарок вашей матери.

– Плевать, я никогда её не любил.

– Вашу прекрасную мать?! – ахнул смотритель.

– Нет, поимей тебя Турос! Уродливую вазу! Отложим все церемонии на час. Уходите.

– Любимый господин, мы незамедлительно удалимся, только скажите, какое наказание вы назначите геллийцу. Что нам подготовить?

– Я… – Мэйо глянул через плечо на съëжившегося, ещё не отошедшего от потрясения невольника. – Решу позже.

– Разумеется, любимый господин.

– Ступайте вон. И побыстрее!

Слушая удаляющиеся шаги смотрителя и его сопровождающих, нобиль подошёл к столу, наполнил кубок вином и присел возле островитянина:

– Выпей. Оно с целебными травами, помогает успокоиться.

Нереус взял кубок, но сделать глоток получилось не сразу. Зубы стучали о посеребрëнный край посудины.

– Никто… – с болью в голосе сказал Нереус. – Даже родные… Так обо мне не заботились. Им было плевать. Мой брат… Я написал ему в Лихт. И знаешь, что получил в ответ? Он не желает иметь ничего общего с пиратом.

– Посмотрим, как он заговорит, когда ты вернёшься с набитыми золотом сундуками.

– Я не хочу туда возвращаться. Меня убеждали, что грабить и убивать рыболюдов – не преступление… Также считали много лет назад, в день Исхода.

– На сколько мне известно, – улыбнулся Мэйо. – Все записи о том дне были утрачены. Кто и как считал – доподлинно неизвестно.

– Ты ничего не знаешь?

– Знаю легенду. Её передают уже много поколений из уст в уста. Под водой проснулся вулкан. Уничтожил города моих предков. Они вышли на сушу. Поселились здесь. Всё. Конец истории.

Нереус прижал ко рту руку, сдерживая стон:

– Я видел, как было на самом деле. Это… это страшно.

– Ну, давай. Рассказывай.

Геллиец отставил пустой кубок:

– Сложно описать. Море волновалось. Небо стало низким, свинцовым. Тланы… Немногие выжившие, израненные и обожжëнные, выбрасывались на берег. Они едва могли дышать. Люди пришли с палками и копьями. Стали убивать без разбора. Не щадя никого. Тланы протягивали к ним руки, а их кололи, ломали кости, пробивали головы.

– Ты правда это видел? – нахмурился поморец.

– Да.

– Продолжай.

– Под водой жили монстры. Звери, не похожие на земных. Жуткие тëмные сущности. Жрецы тланов знали слова, чтобы призвать их и заставить служить себе. Но это было запрещённое колдовство. Монстров нельзя убить, нельзя подчинить до конца. Они – зло и ожившая тьма. Кровожадные безымянные твари.

– Возможно. Что-то похожее преследовало меня в кошмарах.

– Пять жрецов подняли демонов из глубин. Твари накинулись на людей, разрывая в клочья. Началась паника. Звери опустошили все прибрежные поселения, пока жрецы искали заклятье, чтобы их утихомирить.

– Значит, наши дома стоят на людской крови?

– Тланы не желали войны. Они могли бы расправиться со всеми народами на материке, но жрецы сумели приглушить ярость зверей. Правда, те не вернулись в море. Они по сей день бродят рядом с нами. Незримые и опасные.

– В детстве, – медленно сказал Мэйо, – я часто думал, чем мои предки так прогневали Веда… Почему он разбудил вулкан?

– Наверно, из-за тех зверей. Может, это был единственный способ остановить их…

– Значит, жрецы заключили какой-то договор с чудовищами?

– Да. Поцелуй Язмины – не болезнь и не проклятье. Это дар, передающийся по крови.

– Надеюсь, от него можно отказаться.

– Я не знаю, – грустно улыбнулся Нереус. – Нужно спросить у кого-то более сведущего.

– Если намекаешь на жрецов – забудь. Я бывал в разных храмах, но везде одно и тоже. Молись, жертвуй, проваливай. Боги мудры, жизнь коротка, итог предсказуем.

– Дар или убьëт тебя, или наделит небывалым могуществом.

– Больше верится в первое.

– Мэйо, – Нереус посмотрел в глаза нобиля. – Ты продержался столько лет. Не сдавайся. Мы обязательно найдëм ответы.

– Хочу напомнить, что сегодня ты чуть не погиб, сунув нос туда, куда явно лезть не следовало. Давай забудем эту ночь. Тебе и мне просто приснились кошмары. Будем жить дальше так, словно ничего не случилось.

– Я не смогу забыть… Тех несчастных на песке. Их глаза. Их боль.

– Тихо, – приказал поморец. – Дай мне время всë обдумать…