Фантазия подсовывала картины, от которых делалось дурно.

В комнату вошла Йина с зеркалом в руках:

– Вы закончили готовить новую рабыню госпожи? Как она вела себя? Покорно или строптиво?

– Покорно! – дружно прыснули невольницы.

Геллиец не узнал себя в отражении. Кудрявая блондинка с размалëванным порочным лицом… Шлюха. Кинэд.

– Я обещала, что заставлю тебя пожалеть, глупая Нерри! Будешь теперь смирной и тихой.

Йина отдала подругам зеркало и взяла толстый витой олисб:

– Как тебе наша коллекция? Не желаешь рассмотреть получше?

– Нет, – раб старался сохранить остатки мужества.

– А придётся! Идëм, хозяйка кое-что выбрала на свой вкус. Большой. Гладкий. Ореховый. И ей нетерпится попробовать его в деле.

Нереус поплëлся за мстительной любовницей во внутренний дворик, залитый золотым солнечным светом.

Обычный дворик. Только украшен…

Оградами из каменных фаллосов.

Кустами в форме фаллосов.

Фонтаном со множеством струй, бьющих из эрегированных фаллосов.

Нереус почувствовал, как медленно сходит с ума. Словно весь мир собрался его жёстко поиметь!

– Встань на четвереньки, – приказала Йина. – И раздвинь ноги пошире. Теперь жди, Нерри. Обещаю, это будет незабываемый день!

Она ушла, а невольник застыл посреди двора в глупой собачьей позе, с дурацким париком на голове и размалëванным лицом.

Виола появилась нескоро. Госпожа вновь была облачена в мужскую одежду и несла два деревянных баубона с резными рукоятями.

Прямые, тонкие, длиной…

Усилием воли Нереус задушил рождавшийся в горле крик отчаянья.

Длиной больше, чем его бедро…

Большие.

Гладкие.

Ореховые.

Лихтиец окончательно уверился, что этот день он никогда не позабудет.

– Ты выполнишь всё, что я пожелаю!

– Да, хозяйка.

– Даже если это будет очень необычное желание.

– Да, хозяйка.

– И ни слова не доложишь моему брату!

– Клянусь, хозяйка.

– Теперь, – девушка заметно нервничала. – Встань и возьми это.

Геллиец принял из её рук тёмно-коричневый олисб.

– Ты хорошо обучен сражаться?

– Меня готовили лучшие наставники Гартиса.

– Представь, что я дала тебе… рудис. Не совсем обычной формы, но… Сочти его тренировочным мечом. И научи меня управляться с ним не хуже, чем это делает Мэйо!

Виола вращала в руке олисб:

– Я ни в чём не уступаю брату, кроме одного. Мне запрещено изучать искусство боя. Это будет наша с тобой тайна. Я не хочу, чтобы о ней узнали даже мои служанки.

– Госпожа…

– У нас мало времени. Начнём?

Девушка приняла подсмотренную у Мэйо стойку.

Нереус положил свой «клинок» на землю:

– Разрешите кое-что поправить.

– Делай всë, как посчитаешь нужным.

В мыслях помянув Дэйпо, раб взял Виолу за талию:

– Перенесите больше веса на левую ногу. Да, так хорошо. Теперь нужно слегка развернуть бедро.

– У меня получается?

– Вы – прекрасная ученица. Опустите локоть и расслабьте кисть. Не вцепляйтесь в рукоять. Рука должна быть свободна. Я покажу.

Очень осторожно Нереус обхватил ладонью тонкие пальцы Виолы и стал медленно вращать «клинком».

– От плеча, госпожа. Не спешите.

Геллиец прижался грудью к её спине:

– Сделаем вместе шаг и выпад. Это очень просто. Доверьтесь мне.

– Куда я должна смотреть?

– Вперëд. Не отвлекайтесь на меч. Он всего лишь продолжение вашей руки.

– Шаг. Выпад. Шаг. Выпад, – девушка ткнула олисбом в куст.

– Теперь защита. Наклоним оружие вот так. И делаем шаг назад.

– Шаг. Защита. Шаг. Защита.

– Стойка, – напомнил Нереус.

– Я подсмотрела у Мэйо несколько приëмов.

– Хорошо. Давайте разберëм каждый.

Рядом с поморской красавицей лихтиец забыл об усталости.

Он говорил с Виолой.

Бережно прижимал её к себе.

Кружился вместе с ней в отточенной до мелочей пляске клинков.

Золотой свет давно сменился розовым.

Девушка тяжело дышала в изнеможении, но не прерывала тренировку.

Багрово-красные лучи, заревом пожара разгоревшиеся на черепичных крышах, напомнили Виоле об исходе дня.

– Тебе пора! – с нотками сожаления сказала молодая госпожа. – Иначе Мэйо придëт в ярость!

– Да, лучше не будить в нём зверя.

– Нереус, – девушка коснулась груди раба. – Я хочу, чтобы ты вернулся ко мне. Снова поупражняемся в фехтовании.

– Если хозяин даст разрешение…

– Обойдëмся без него. Я сама всë устрою.

– Госпожа…

– Береги моего брата. Порой, он просто невыносим. И омерзительно вульгарен, – Виола одарила невольника тёплой улыбкой. – Но лучше пусть дурачится, чем лежит на белых носилках.

– Я позабочусь о нём.

– До встречи, Нереус.

– До встречи, госпожа.

Дождавшись, когда Виола уйдёт, островитянин сорвал с головы парик, сдëрнул паллу, избавился от украшений и бегом кинулся прочь.

Невольник мчался так, словно по его следам спешили огненноротые псы Мерта, стегая себя железными хвостами.

В центральном дворике геллиец подскочил к питьевому фонтанчику и стал с остервенением плескать водой в лицо, стараясь смыть макияж.

Парень тëр глаза и щеки, пытался слизать яркую помаду с губ.

При воспоминании о зале олисбов и фехтовании баубонами, его начинала бить дрожь. Даже кошмар, пережитый в комнате Мэйо, теперь казался не таким уж жутким.

Чья-то рука легла на плечо и Нереус вскрикнул от неожиданности.

– Вижу, крепко тебе досталось, – сказал поморский нобиль, рассматривая зелёные ногти лихтийца.

– Как же я рад снова быть с вами, господин!

– Что эти фурии сотворили с твоим лицом?

– Лучше не спрашивайте…

– Я готов узнать самые пикантные подробности.

– Госпожа Виола настрого запретила мне говорить о них.