Женские крики во внутреннем дворе сбили Мэйо с мысли. Он подошёл к окну и рявкнул:

– Какого Мерта вы голосите, дуры?!

– Господин! Господин! – донеслось в ответ.

– Мне известно, что я – ваш господин! Всыпать вам плеткой и заткнуть рты крепкими членами?!

– Господин! Госпожа Виола пропала!

Несколько мгновений нобиль молчал, а потом разразился бранью, какой постыдился бы даже пьяный моряк.

Ворвавшись в конюшню, Мэйо снял с крючка уздечку Альтана и быстрым шагом направился к его стойлу.

Нереус схватил первое попавшееся под руку оголовье и вывел гнедого жеребца из паддока.

Конь фыркал и крутился, не желая сажать себе на спину геллийца.

– Да стой ты, вертлявый змей! – прикрикнул островитянин.

Поморец выскочил из конюшни верхом на высоко вскидывающем ноги Альтане:

– Чего возишься? Лезь быстрее!

– Сейчас! – Нереус грубо дёрнул гнедого за рот. – Стой, зараза!

– Чи-и-и-и… – нараспев сказал нобиль, и обе лошади покорно замерли.

Невольник запрыгнул на притихшего скакуна:

– Это конский язык?!

– Нет. Язык тех, кто их объезжает! Тчу! Тчу!

Альтан с места взял в галоп. Гнедой рванул за ним, вытягиваясь в струну.

Перед глазами Нереуса замелькали кусты и деревья.

Мэйо решил срезать путь и погнал напрямик через тучные поля.

Геллиец, вцепившийся коленями в бока лошади, с удивлением отметил, что на лихом карьере нобиль сидит легко и непринуждённо, будто не замечая опасной скорости.

– Левее! – выкрикнул поморец. – Хоп!

Альтан широким прыжком перемахнул через ручей.

Гнедой замешкался, ввалился в жижу передними копытами, неуклюже толкнулся и вскарабкался на другой берег.

– Давай! – Мэйо подбодрил раба. – Не отставай!

Дорога повела их в обход холма.

Вывернув на относительно прямой участок, Нереус увидел впереди колесницу.

Две упряжные шли ходкой рысью. Их подхлëстывал вожжами какой-то чернявый парень в синей тунике.

Заметив позади верховых, он поднял кнут и шлëпнул по конским спинам. Упряжные рванули галопом. С их ртов хлопьями полетела пена.

– Твоя – правая! – сквозь встречный ветер проорал Мэйо, толкая Альтана пятками.

Нереус догадался, что задумал хозяин, однако никак не мог взять в толк, чем ему помешал возница. Парень ехал один и вряд ли был причастен к пропаже Виолы.

Резвый Альтан быстро поравнялся с повозкой.

Но возница оказался не робкого десятка. Он резко принял влево, сдвигая Мэйо с дороги.

Невольник бросился навыручку господину.

Колесничий присел и натянул вожжи – повозка сместилась вправо.

– Мертов сын! – процедил островитянин.

Испуганный гнедой отказывался слушать повод.

Нобиль предпринял вторую попытку обогнать экипаж:

– Тчу! Тчу!

Продолжая сдерживать Нереуса, колесничий позволил Альтану слегка вырваться вперëд, а затем хлестнул его кнутом в плечо.

Обожжённый болью жеребец шарахнулся в сторону и свалился в кусты.

– Не-е-ет! – заревел геллиец, не ожидавший такого коварства.

Он всерьëз испугался за хозяина, который мог покалечится на перевернувшейся лошади.

Нереус думал, как правильно поступить: немедленно прекратить погоню и оказать помощь господину или остановить повозку и пересчитать все рёбра его обидчику?

Злость взяла верх над здравомыслием.

Раб ударил гнедого кулаком по крупу:

– Тчу!

Геллиец смотрел только вперёд, на правую упряжную.

Рядом просвистел кнут.

Островитянин пригнулся, обнимая конскую шею:

– Вывози, вывози друг!

У гнедого словно открылось второе дыхание. В мгновение ока он поравнялся с нужным Нереусу скакуном.

Геллиец наклонился, стараясь ухватить вожжу, прикреплëнную к удилам…

Колесничий вновь стал уходить влево, не давая сопернику шанса.

Впереди, у поворота, из густых зарослей выскочил Мэйо. Развернув Альтана поперёк дороги, поморец остановил его и стал ждать.

У Нереуса сердце ушло в пятки. Зная натуру хозяина, он понял, что тот ни за что не отступит с пути экипажа.

– Уходи! Уходи! – закричал раб, махая рукой.

Мэйо широко улыбнулся в ответ.

Возничий даже не пытался затормозить.

Столкновения было не избежать…

– Чи-и-и-и! – во всë горло крикнул Нереус, надеясь только на чудо.

– Чи-и-и-и! – Нобиль с азартом в глазах поднял правую руку.

– Чи-и-и-и! – Раздалось из колесницы.

В облаке поднявшейся пыли островитянин увидел, как повозка остановилась, и незнакомец спрыгнул на землю.

– Твой раб помешал нам! – дерзко заявил он, подходя к спешившемуся Мэйо. – Это просто немыслимо!

– Кто дал тебе право брать моих лошадей без спроса?! – зло процедил нобиль.

Геллиец застыл от удивления. Хозяин будто стоял перед зеркалом. У колесничего было его лицо, такие же глаза и даже мокрые, взлохмаченные волосы не уступали ни по длине, ни по густоте…

– Твоих лошадей?! – с издëвкой спросил парень в синей тунике, ловко подражая голосу Мэйо. – Да ты и ездить на них не умеешь! Шлëпнулся, как последний недотëпа!

– Бесчестно использовать кнут!

– В бою и состязании все средства хороши!

– В таком случае, твой выбор – заведомо проигрышный. Колеснице не обойти верхового в скачке!

– Победа была у меня в кулаке! Всё испортил твой раб.

– Раб – мой, и победа – моя! – торжествующе подытожил Мэйо.

– Ну, ты и свинья! Свинья! Свинья! Противная свинья!

– Замолкни! – нобиль прыгнул на обидчика.

Непродолжительная возня закончилась поражением незнакомца.

Удерживая его запястья, Мэйо прижал парня к себе и наградил поцелуем в щеку.

– Пусти! – взвизгнул колесничий.

– Не смей обзывать меня свиньёй.

– Не смей отдавать меня какому-то проходимцу!

– Не смей перечить мне и воле отца!

– Не смей указывать мне, кому перечить, а кому нет!

– Я – наследник этого Дома!

– А я – его наследница!

Нереус охнул и схватился за голову.