Я вспомнила слова Мэдди о Тахире – похоже, он знал, что говорил. Тем не менее я постаралась напустить на себя беззаботный вид и ответила:

– Вы преувеличиваете мои возможности!

Однако от слов Тахира мне стало неуютно. Я никогда не рассматривала происходящие со мной события в таком ключе, а его речь заставляла задуматься о возможных последствиях того, к чему может привести мое любительское расследование. Я никоим образом не намеревалась влезать в политику: я в ней ничего не смыслю! Меня интересует лишь то, что произошло с Иваном, а выходит, может завариться нешуточная каша?

– Я не виновата в том, что случилось, – добавила я спустя некоторое время, так как Тахир молчал, буравя меня суровым взглядом. – Я не искала встречи с Афу, не делала ничего, чтобы вызвать облавы, – я всего-то пытаюсь докопаться до истины в деле гибели моего бывшего мужа и друга. Разве это преступление?

– Вы меня не поняли, – вздохнул Тахир. – Я вовсе не ругаю вас, а лишь пытаюсь предостеречь, ведь вы не знаете местной ситуации, языка и обычаев. К тому же вы женщина.

– А, так все дело в этом: я – женщина?

– Вот только не надо сейчас читать мне лекцию о равенстве полов! – поморщился он, словно от зубной боли. – Есть ситуации, в которых пол имеет значение. В вашем случае то, что вы женщина, сыграло вам на руку.

– То есть?

– Этот Афу грохнул бы вас, будь вы мужчиной, – спокойно объяснил Тахир. – Давайте-ка вы попробуете посидеть спокойно в номере, а я после работы навещу Марселя – не мог он уйти в отпуск, забыв о своих обязательствах. Кому-то он должен был поручить отчитаться по пробам, которые вы привезли. Я зайду вечерком, и мы обсудим дальнейшую тактику.

– Мы?

– Вы и я, чего тут непонятного? Ясно же, что вам нельзя в одиночку шастать по острову, а то не ровен час…

– А я не одна, – прервала его я. – Со мной мой гид.

– Ну да, – усмехнулся Тахир. – Видел я вашего гида – весьма внушительная фигура! Если, конечно, он не обладает какими-нибудь скрытыми способностями. Поэтому мой вам совет: сидите в номере и ждите меня. Мне, как и вам, небезразлична смерть Ивана, он был моим другом и коллегой. Просто раньше я не предполагал, что с его смертью что-то не чисто. Но теперь…

– Значит, вы мне верите? – перебила я. – И не станете больше отсылать меня домой?

– А вы бы послушались?

– Ни за что!

– Так я и думал. Ну, мы договорились?

Я сделала вид, что размышляю: забавно было наблюдать за выражением лица доктора Догры – оно становилось все мрачнее. Он что, мой отец? А, ладно!

– Договорились.

Машину Андрэ припарковал на противоположной стороне дороги, и я, выйдя на улицу, помахала ему рукой. Он помахал в ответ, и я начала переходить, видя, что поблизости нет ни одной машины. Вдруг из-за поворота вынырнул железный монстр, джип, похожий на тот, на котором возили меня люди Афу, – огромный и черный, как бизон, с боками, красными от мадагаскарской пыли. В жизни не думала, что поведу себя подобным образом! Машина неслась прямо на меня, а я застыла, словно кролик при виде удава, не в силах сдвинуться с места. Я зажмурилась, понимая, что, похоже, настал мой бесславный конец, как вдруг взлетела в воздух, а через мгновение опустилась на жесткую поверхность дороги, но не ударилась, потому что под головой неожиданно оказалось что-то мягкое. Тем не менее само падение мягким не назовешь, и на секунду перед моими глазами померк свет, а когда тьма рассеялась и я снова прозрела, то увидела в сантиметре над собой глаза Тахира Догры. Сейчас они не были желтыми, как обычно. Расширившийся до невероятных размеров зрачок поглотил радужную оболочку, отчего глаза Тахира стали черными, словно стены угольной шахты. К нам бежали люди, громко переговариваясь, их коричневые лица выражали ужас и недоумение. Сквозь гул голосов пробился и голос Андрэ:

– Мадам! Мадам! Как же так?! Куда этот безумный несся?!

– Все… в порядке, Андрэ, – пробормотала я, тряся головой. В ней звенели тысячи гвоздей и шурупов, ударяясь друг о друга и создавая невыносимый шум. – Я… в порядке.

Тахир откатился в сторону и, вскочив на ноги, протянул мне руку, помогая подняться.

– Вас нужно осмотреть, – сказал он, и я не узнала его голоса. – Голова кружится?

– Н-нет, – пробормотала я, крутя головой. – Я почти не ударилась… Как вы здесь оказались?

– Вы оставили свою сумку.

Кто-то из случайных прохожих, ставших свидетелем едва не произошедшей аварии, уже поднимал сей предмет, очевидно выроненный Тахиром в момент, когда он сбил меня с ног. В самом деле, как я могла забыть! Войдя в ординаторскую, я действительно положила сумочку на стул у двери, так как она мешала мне держать стаканчики с кофе. Уходя, я даже не почувствовала, что в руках нет привычной тяжести.

– Вот повезло-то!

– Пойдемте, – решительно взяв меня за локоть, сказал Тахир. – Может, у вас сотрясение…

– Нет у меня никакого сотрясения, – возразила я, вырывая руку. – Я врач, помните? Все нормально со мной, не волнуйтесь. Андрэ?

– Да, мадам! – вынырнул из-за спин зевак мой гид. – Надо бы полицию вызвать: что это за дела, носятся тут всякие как угорелые, людей сбивают! Я запомнил часть номера, да и машин таких здесь немного…

– Не надо полиции, Андрэ, – перебила я, вздрагивая при одной мысли о том, что придется давать показания. – Хватит с меня разборок с местными властями, поехали в отель!

И я, не оглядываясь, зашагала в сторону его автомобиля.

Только в собственном номере, оставшись одна, я в полной мере осознала, что произошло. Ведь придурок на джипе действительно чуть не переехал меня, и то, что я стою здесь, посреди чужой комнаты в чужой стране, все еще живая, заслуга Тахира Догры! И то, что я, занятая своими мыслями, забыла сумочку на стуле в ординаторской, – чистая случайность, спасшая мне жизнь! На подгибающихся ногах я вошла в ванную комнату и, опершись об умывальник, посмотрела в зеркало. В нем я увидела молодую женщину с искаженным лицом цвета известки и глазами размером с чайные блюдца. Трясущейся рукой отвернув кран с холодной водой, я плеснула себе в лицо. Потом еще, и еще, и еще. По мере того как струйки воды стекали по моему лицу, я постепенно приходила в себя, и напряжение понемногу отпускало. Я ощущала, как к ногам возвращается чувствительность, как кровь начинает с прежней скоростью струиться по жилам. Мир вновь наполнялся красками, но не теми, что раньше,