из мира умерших. Бледное свечение луны выделяло каждый его шаг, отпечатывающийся на сверкающем снегу. Он шел в такт биению моего сердца. Шаг-удар, шаг-удар.

Моё имя не звучало из его губ так давно, и я умирала от жажды услышать его хотя бы еще раз. Сейчас это его молчание было как загадка, скрытая в темных уголках сознания того, кто мог превратить мой жизнь в кошмар. Он медленно приближался, словно призрак, освещаемый лунным светом, и его глаза фиксировались на мне, как если бы он хотел читать мою душу и я готова была ее раскрыть для него, распахнуть и позволить впиться в нее когтями, клыками, только бы почувствовал как она переполнена им самим.

Снежные хлопья танцевали в медленном вальсе, окутывая лес мерцающим покрывалом. Вахид, поддерживаемый верными банахирами, медленно приближался ко мне. Его шаги были неуверенными, он ступал медленно и его след тут же заметали белоснежные хлопья.

Я замерла посреди снежной пустыни, словно обернутая мертвым покрывалом зимнего сна. Мое дыхание становилось видимым облаком в холодном воздухе. Оно вырывалось клубами пара. С болью я смотрела на то как он приближается ко мне, как будто в замедленных кадрах.

А потом тихо вскрикнула и ощутила, как все мое тело покрывается тонкой паутиной мурашек.

– Опустите меня на колени! Перед ней! В снег! Сейчас! – рыкнул он банахирам и они подчинились, помогая ему опуститься передо мной на колени и заставляя меня саму ощутить как мое сердце сжалось и забилось с бешеной силой, дух захватило как на дьявольской карусели.

Его руки, еще дрожащие от недавней слабости, ласкали мои холодные пальцы. Он смотрел мне в глаза и я судорожно дышала, не веря в то, что происходит. Эти зеленые адские бездны больше не сверкали дикой яростью и ненавистью. Я не знала что в них…там только мое отражение. И он смотрит, глядя на меня. Бледный, дрожащий, осунувшийся и такой до боли любимый такой мой как никогда раньше.

– Прости меня…– шепчет он и я сама падаю на колени сдавливая его руки в своих руках. Я не могу ничего ответить, я онемела. Я больше не могла разговаривать.

– Лана, – прошептал он, словно священное заклинание, воскрешающее мертвых. Потому что именно в эту секунду я действительно сделала свой первый глоток воздуха и выбралась из-под земли, из своей страшной могилы одиночества и отчаяния.

– Прости меня, моя девочка…

Леденящий ветер играл с нашими волосами, но Вахид не отпускал мои руки. Он смотрел мне в глаза, а я чувствовала как мои собственные наполняются слезами, как эти слезы дрожат вместе с его образом, срываются и текут по моим щекам.

Снег продолжал падать, создавая магическую ауру вокруг нас. Я оживала, словно зимняя роза, раскрывающая свои лепестки после долгого сна. И каждая молекула моего тела дрожит от этого оживания и пробуждения.

– Вахид, – прошептала она, ее голос звучал как песнь ветра. – Ты вернулся. А я давно простила…я так ждала тебя. Так ждала.

– Я вернулся, ведь ты так отчаянно звала меня, так тащила из адской бездны, что я не смог там остаться – ответил он, и все внутри меня затрепетало, как будто тысячи бабочек вспорхнули внутри моего тела.

Мир вокруг меня был вязким и неопределенным, словно я плыла в тумане снов. Сознание медленно возвращалось, словно ласточки, возвращающиеся весной после долгого пути. Я чувствовала, как волны холода и тепла сражались в моем теле, воскрешая меня и смешивая радость вместе со слезами боли. Я чувствую себя будто бы вначале дико замерзла до смерти, а теперь греюсь у его огня и все тело отходит. Это приятно и в то же время причиняет страдание.

Снежные хлопья ложились на мое лицо, словно поцелуи зимы. Звуки леса и звенящее молчание сквозь хрустальные кристаллы снега заставляли продолжать трепетать и смотреть в невероятно зеленые глаза моего волка.

Вахид, стоящий передо мной на коленях, обхвативший мою голову обеими руками, зарываясь в них дрожащими ладонями и сжимая мои волосы. Его руки, теплые и живые, окутывали мои ледяные пальцы, которыми я накрыла его ладони.

– Лана, – шептал он, его голос звучал для меня как дыхание весны. – как давно я произносил твоего имени… я голодал по нему. Я высыхал по твоему имени. Ты знаешь, что это такое подыхать только потому, что не можешь сказать его вслух?

– Знаю…– ответила тихо и прижалась лбом к его лбу, – знаю…Вахид.

Снег продолжал падать, кружится в дивном танце, сверкая при свете луны и оседая а наши волосы и одежду. Вахид был здесь со мной, среди холодных объятий зимы, и я знала, что этот момент станет частью нашей вечности. Потому что еще никогда не ощущала как мое тело буквально пронизывают нити, которые пришивают меня к нему навсегда.

– Лана, – прошептал он, его голос звучал с мольбой впервые за все время… никогда не слышала, как он просит. Грозный и властный император горных волков, стоящий на коленях в снегу.

– Прости меня за то, что я не был рядом, когда тебя нужно было защищать.

– Ты рядом…потому что ты живешь вот здесь…

Прижала его руку к своей груди посередине.

Я видела в его глазах тень боли. Он все слышал…слышал слова предводителя нейтралов. Вахид знает правду. Между нами больше нет проклятой, черной пропасти, в которой я тонула снова и снова день за днем.

– Я боялся, что в твоем сердце меня больше нет… – говорил он, продолжая сжимать мое лицо пальцами, вдавливая меня в себя и закрыв глаза, опаляя дыханием мои губы.

– Оно скорее перестанет биться, чем ты оттуда исчезнешь…даже если оно затихнет на нем навечно будет выбито твое имя.

Он обнял меня, словно боясь потерять снова. Снег медленно осыпался с наших волос. В этот момент я понимала, что волшебство зимнего леса соединило наши души в неразрывную связь, и мы снова были вместе. Наверное, я была настолько счастлива, что меня шатало как пьяную.

Вахид взглянул на меня, его глаза полные волнующей тревоги.

– Где наш сын, Лана? Я боялся потерять вас обоих…

Тяжело вздохнув, я начала рассказывать ему о том, что произошло, слова вырывались из меня, словно стремясь освободиться. Все что я так хотела сказать ему, все что я говорила вслух и мечтала, чтобы он услышал. Наш сын…он назвал малыша НАШИМ.

– Когда я уходила за тобой, я оставила его у Марианны Мокану, – сказала я, пытаясь успокоить его волнение. – Он в безопасности, Вахид. Марианна – человек, которому я доверяю, и она обещала заботиться о нем как