Президент отпустил руководителя Службы Безопасности иподумал, что еще несколько лет назад никто даже не мог предположить, что всетак изменится. Тогда, в девяносто шестом году, он был первым заместителем мэраСанкт-Петербурга. Но на выборах они проиграли. Ни для кого не было большимсекретом, что предыдущий президент не очень любил мэра Санкт-Петербурга.Президент был партийным выдвиженцем, а мэр — демократом новой волны, ни одногодня не проработавший на партийной или советской работе.

Предыдущий президент был уже в возрасте, измученныйболезнями, его рейтинг равнялся всего лишь трем процентам перед началомвыборов. Мэр северной столицы был сравнительно молодым человеком для политика иблестящим оратором в отличие от косноязычного главы государства. И умелнравиться женщинам. В общем, он был полным антиподом президента. И его рейтингвсегда был неизмеримо выше рейтинга любого политика. Но как часто бывает вжизни, все получилось с точностью до наоборот. В девяносто шестом президентсумел выиграть выборы, несмотря на то что во время второго тура лежал вбольнице и был фактически недееспособным человеком. Мэр при всей егопопулярности — проиграл выборы и вынужден был уйти.

Пришлось уйти и почти всей его команде. Именно тогданынешний президент впервые в жизни остался без работы. Он не представлял себе,что ему делать дальше. Пришедший к власти в результате выборов девяностошестого года бывший вице-мэр города мог предложить ему какую-нибудь работу. Ноон сам не хотел и не мог оставаться в мэрии после ухода человека, который былего педагогом и руководителем. Именно тогда он и произнес те известные слова,которые затем растиражировали средства массовой информации: «Лучше бытьрасстрелянным за верность, чем повешенным за предательство».

Предстояло определиться, как жить дальше. У него былинеплохие связи с бизнесменами, банкирами, коммерсантами из зарубежных стран, ион полагал, что начнет заниматься бизнесом на частной основе. Для человека, всюжизнь проработавшего на государственной службе — это было нелегкое решение. Ктому же было ясно, что оставаться в северной столице ему будет сложно. Именнопоэтому он решил тогда приехать в Москву. Ему позвонил один из тех близких кпредыдущему президенту людей, которые и определяли тогда политику государства.Позвонил и пригласил в столицу. Будущий президент, оставшийся в тот момент безработы, согласился приехать. Здесь он терпеливо ждал, пока о нем вспомнят. Ноникто больше не позвонил. И он решил вернуться в Санкт-Петербург, понимая, чтовсе ожидания ни к чему не приведут. В аэропорт его провожал питерский друг,ставший крупным московским чиновником — Леша Мудрин. Именно он уговорил егопозвонить в последний раз прямо из аэропорта управляющему делами президента.После этого телефонного звонка все изменилось. Управляющий предложил будущемупрезиденту место своего заместителя. Будущий президент согласился и остался вМоскве. Через три года он был уже председателем правительства. А затем сталпрезидентом самой большой страны в мире.

Тот свой телефонный звонок он запомнил навсегда. Когда этобыло? Всего лишь восемь лет назад. А кажется так давно. Или один день,проведенный в президентском кресле, нужно считать за три? А может, за все пять?Мера ответственности, свалившаяся на него, оказалась самой тяжкой ношей в егожизни. Когда бывший президент впервые предложил ему стать его преемником, онотказался. Причем отказался совершенно искренне, полагая, что «шапка Мономаха»не для него.

Но через несколько дней согласился. Будучи человекомдисциплинированным и ответственным, он представлял себе невероятный объемработы и сложность руководства такой огромной страной. Но, оказалось, не могпредставить все. В стране тысячелетиями складывались традиции. От первого лицазависело многое, если не все. К этому трудно было привыкнуть и почти невозможноэтому соответствовать. Но он с самого начала понял, что обязан держать планку.И старался изо всех сил, хотя не всегда и не все получалось.

Вечером перед сном президент еще раз вспомнил о той папке ио разговоре с руководителем Службы Безопасности. Интересно, кого они найдут,подумал он без страха. Ему было действительно интересно. С этой мысльюпрезидент и заснул.

Деньги привезли в небольшом чемоданчике — миллион евро, вразличных купюрах. Чемоданчик лежал в спальне, и казалось, что Гельмут Гейтлерзабыл об этих деньгах. Он еще несколько раз исчезал из поля зрения своихнаблюдателей. Дзевоньский не снял наблюдения, пояснив, что эти люди нужны дляохраны и помощи. Сальков по-прежнему ни о чем не догадывался, катая архитектораиз Праги по городу. А Гейтлер все также неожиданно куда-то пропадал иотсутствовал по несколько часов, словно просто выпадал из этого пространства, азатем также неожиданно появлялся. Дзевоньский устал от его бесконечных поездок,но старался никак не комментировать действия своего подопечного. Так прошло ещенесколько дней.

В этот вечер Гейтлер вернулся позже обычного, в половинедвенадцатого вечера. Поднялся к себе в комнату и довольно долго переодевался.Дзевоньский в гостиной терпеливо ждал, когда наконец Гейтлер спустится вниз.Генерал вышел в половине первого ночи, словно хотел окончательно его добить.Дзевоньский сидел перед камином, потягивая легкое чилийское вино. Когда Гейтлернаконец спустился, он, не оборачиваясь, спросил:

— Ужинать будете? Наша кухарка уже уехала, но оставила вамеду. Кажется, все наши сотрудники уже прониклись уважением к такомутрудоголику, как вы, — Дзевоньский намеренно говорил по-немецки, словно длятого чтобы показать, как он недоволен поведением своего подопечного.

— У меня были дела, — устало пояснил Гейтлер. Он был вшерстяном джемпере и серых брюках. — Я понимаю, что со стороны это выглядит какиздевательство. Но мне кажется, что мы договорились. В общем, я пытаюсьразобраться в нашей ситуации. Для этого мне нужно получить как можно большеинформации. Самому понаблюдать за передвижениями нашего «субъекта».

— Вы с ума сошли? — спросил Дзевоньский, поворачиваясь ксобеседнику. — Каким образом вы это делаете? Или вы собираетесь следить за егопередвижениями? Вас мгновенно вычислят. Любой человек, оказавшийся большеодного раза на пути маршрута президентского кортежа, сразу привлечет к себевнимание.

— Могли бы мне этого не говорить. Я случайно дваждыоказывался в такси, когда их кортеж въезжал к Кремль. Я в это время говорил потелефону.

— Какому телефону?

— Я купил несколько мобильных телефонов. Не беспокойтесь,никаких особых разговоров я не веду. И вообще, я представляю, что нужно делатьи как. Что нам оставили на ужин?

— Кажется, она готовила курицу, картофель, какие-то салаты.И какие-то котлеты. Она неплохая кухарка, но у нее слишком специфическоепонимание еды. Готовит в основном местные блюда.

— Я пойду на кухню, — решил Гейтлер.

Кухня была оборудована новой итальянской мебелью совстроенной техникой. Этот дачный поселок появился всего лишь несколько летназад. И дом сдали всего лишь месяц назад, подписав договор аренды с фирмой,занимающейся ландшафтным дизайном. Предоплата была произведена за год вперед.