Да, когда Лукас хотел, он мог быть необычайно обольстительным. Но на этот раз Карла не собиралась поддаваться соблазну.

— По многим причинам, — наконец сказала она.

Он поигрывал с локоном ее волос, наматывал его на палец и слегка тянул на себя. Карла чувствовала его теплое дыхание на своей шее.

— Значит, и ошибок было много… — пробормотал он.

И каждой из них она наслаждалась с упоением.

На какой-то миг Карлу охватило безумное желание повернуться, посмотреть Лукасу прямо в глаза и страстно впиться в его губы.

— Мне ни в коем случае не следовало с тобой спать.

Он убрал руку с плеча.

— Хочешь сказать, если бы ты не отдалась мне тогда, все бы вышло иначе? — спокойно поинтересовался он. — И мы были бы уже женаты?

Накал страсти в мгновение ока сменился раздражением.

— Если я не говорил с тобой о свадьбе, это совершенно не означает, что я никогда бы не женился на тебе. Разве это не очевидно? — сказал Лукас.

Между ними повисло напряженное молчание. Карла смотрела в окно, наблюдая за проносящимися мимо машинами.

Ей очень хотелось есть. На завтрак она успела выпить только чашку кофе. Больше она ждать не могла. Покопавшись в сумочке, Карла вытащила упаковку печенья и таблетки, нейтрализующие действие кислоты в желудке. Разорвав упаковку, она стала жадно есть печенье.

— Так что ты скажешь насчет свадьбы? Я жду ответа, — настаивал Лукас.

Карла, доев печенье, сунула пустую упаковку обратно в сумочку. Его, казалось, раздражало каждое ее движение.

— Ты всегда начинаешь есть, когда речь заходит о свадьбе?

— Нет, я просто была голодна.

— Надо будет запомнить, вдруг придется делать предложение во второй раз.

Карла застегнула сумочку. Может, это и было глупо с ее стороны, но ей совершенно не хотелось говорить Лукасу о язве. Ведь он даже не удосужился спросить о ее самочувствии, после того как посадил ее на самолет до Сиднея.

— Не знаю, зачем тебе жениться на мне. Ясно как день, что ты бросил меня тогда, потому что я не подходила тебе. — Это было, конечно, слишком резко!

— Ты не права, ты отвечала всем требованиям, чтобы быть моей женой.

— Каким еще требованиям? — возмутилась она.

У Карлы перехватило дыхание, когда Лукас приподнял пальцем ее точеный подбородок, посмотрел ей в глаза и поцеловал ее в губы.

— Хочешь знать, почему я хочу жениться на тебе?

Вот почему… — Лукас нежно провел по ее лицу.

Снова вскипела кровь. Он вновь ласкал ее. Карла тянулась к нему, охваченная порывом страсти.

Лукас, задыхаясь от волнения, все же оторвался на мгновение от ее губ и произнес:

— Два месяца без тебя — это слишком долго. Я так не могу. То, что произошло на Медейских островах и у меня в квартире, — результат долгой разлуки. Я хочу, чтобы мы снова были вместе.

Карла отстранилась. И хоть она не ожидала услышать подобное, все же надежда, как известно, умирает последней.

Лукас старался забыть ее, но не смог. Он действительно хотел, чтобы Карла осталась с ним. Он считал, что их связывает только секс, но это неправда. Их отношения были гораздо глубже: не только их тела сплетались воедино, но и души. Несмотря на все ссоры и обиды, Карла знала — они созданы друг для друга.

Они были вместе целых два года, а значит, для Лукаса она стала особенной. Он так сильно жаждал ее, что готов был жениться, не зная, беременна она или нет. И возможно, это желание не было связано с любовью, но в скором времени оно станет ею.

Карла хваталась за соломинку, сердце ее громко стучало в груди. Наверное, она совершает самую большую ошибку в своей жизни, но решение уже было принято.

Она любила Лукаса, по-настоящему любила.

И если существовал хоть малейший шанс на взаимность, она его не упустит.

Лукас нажал кнопку, и перегородка, отделяющая их от водителя, опустилась. Он быстро заговорил на испанском, видимо, приказал Тиберио остановиться у ближайшего ювелирного магазина. Тот в ответ подозрительно посмотрел на него.

Автомобиль остановился у одного из зданий деловой части города. Карла вновь принялась рыться в сумочке.

— А как же ресторан? Я думала, мы едем обедать, — заметила она.

Тем временем Лукас уже вышел из машины и учтиво протягивал Карле руку:

— Нам нужно еще кое-куда заскочить.

Выйдя на улице, Карла увидела вывеску, венчавшую здание магазина. Это был ювелирный дом «Мор» — один из самых известных и шикарных. Как раз недавно компания Атреосов прибрала его к рукам.

— Да ты все уже давно продумал! — возмутилась она.

— Ошибаешься, — возразил Лукас.

Карла и глазом не успела моргнуть, как они оказались у дверей.

Лукас не знал, о чем она сейчас думает и что ему ожидать. Согласится ли она или все же решит как следует проучить его и, изрядно помучив, откажет в самый последний момент. Он не стал показывать своего волнения и вел себя крайне терпеливо.

Лукас поймал на себе взгляд холодных голубых глаз.

— А с чего это ты вдруг решил, что я согласна? — поинтересовалась Карла.

— Да, пожалуй, я слишком уж увлекся. Прости, не хотел на тебя давить.

Лукас думал, что, когда он предложит Карле руку и сердце, она обрадуется. А дальше следовала одна из тактик, которую он с успехом применял в бизнесе. Пока клиент не дал ответа, нужно сделать вид, что ты принял молчание за согласие, а потом отказать будет сложнее. Но ситуация обернулась иначе.

Лукас неправильно повел себя и прекрасно это понимал. Ну что ж, раз единственным выходом осталось ждать, то ему нужно набраться терпения.

— Надо купить кольцо. Я хочу, чтобы ты сейчас его выбрала.

— О, думаю, мне выбирать не придется. Мы же ведь два года помолвлены, ты забыл? Или ты не дарил мне кольцо на помолвку? Как там в твоей истории?

— Будет немного странным, если на твоем пальце не будет кольца, не находишь? — сказал Лукас.

— А, так оно нужно, чтобы этот фарс выглядел правдиво!

Дверь открылась, и из магазина вышли двое охранников, которые сопровождали седовласого мужчину в черном костюме и полосатом галстуке.

— Мистер Атреос, мисс Амбрози, я управляющий магазина. Проследуйте, пожалуйста, за мной.

Лукас кинул взгляд на Карлу. Лицо ее не выражало никаких эмоций. Если она все же откажется выбирать украшение, то Лукас отправит ей на дом то, которое придется ему по нраву. Она согласится стать его женой, другого варианта он не примет.