— Оставь я его у себя, ты бы меня нашел на раз-два. — На самом деле нет, мой исписанный древними рунами ларец глушит любую поисковую магию, а колечко внутри лежит.

— Так я тебя все равно нашел, — напомнили мне о неприятном.

— Так этот год мне нужно было на что-то жить. — Снова плечами пожала и решила: — У меня не так много времени, чтобы тратить его на тебя.

И, обходя некроманта по дуге, весело бросила:

— Привет Джозефу.

Но сделать успела всего четыре шага, затем Эльмар снова возник передо мной, выставив обе руки, и, прекратив изображать великомученика, прямо попросил:

— Сними с магов подчиняющее заклинание.

Ах вот оно в чем дело! То есть просить за этих пришел! То есть не смогли снять-то, не смогли, как я и говорила! А еще королевский отряд, лучшие маги страны! Да стыд и позор на их магические головы!

Удержав зловредный смешок, растянула губы в довольной улыбке и:

— Неа.

— Малика, я тебя пока еще по-хорошему прошу.

— М-м, все равно нет.

— Ведьма! — Некромант ко мне угрожающе шагнул. — Я тоже знаю парочку подчиняющих заклинаний.

Так-то оно так, но:

— Я в первый месяц семейной жизни ограничила твое на меня воздействие, милый.

Чмокнув воздух, вновь обошла уже совершенно злого некроманта и поспешила на площадь. Говорить о том, что подчиняющее заклинание с магов на рассвете спало, я просто не стала.

Но, к сожалению, уйти спокойно мне не позволили. Догнав через пару десятков шагов, Эльмар самолично сцапал мою ладонь и на сгибе своего локтя разместил так, что и не забрать.

— Руки лишние? — Уточнила с угрозой, которой даже не пыталась скрыть.

Меня взяли и нагло проигнорировали. И, уводя в сторону городской площади, поинтересовались:

— Что ты использовала на магах?

Опять туда же?

— Продемонстрировать? — То, что Эльмар на все мои угрозы реагировал полным безразличием, раздражало неимоверно.

Может, действительно проклясть для профилактики? Совсем уже всякий страх потерял. А вот если поработает ночку напролет, там, глядишь, и инстинкт самосохранения проснется, и в следующий раз этот дважды думать будет, прежде чем ведьму злить.

Но рыжий пошел на хитрость:

— Ты снимаешь свое заклинание, а я рассказываю, что удалось узнать о твоей ведьме. — И на меня глазки скосили, покорно ожидая решения. А чтобы я даже не сомневалась, Лагардер добавил: — Без моего разрешения никто в управлении тебе и слова о ней не скажет.

Вот же… замечательное начало дня.

Повернув голову, мрачно взглянула на довольного собой некроманта.

— Я могу и заставить, — произнесла не так уверенно, как собиралась.

Нет, в себе я не сомневалась, просто присутствовали у меня сомнения в том, что Эльмар будет спокойно в сторонке стоять и ждать, пока я из стражей нужную мне информацию вытащу.

И, лишь подтверждая это, мужчина с весельем в голосе поинтересовался:

— А кто ж тебе позволит, дорогая?

В последнем слове присутствовал явный намек на проданное кольцо. В смысле, я теперь была для него дорогой буквально.

— А что, кто-то желает запретить? — Деланно удивилась, с неудовольствием думая о том, что проще согласиться.

У Эльмара в любом случае не получится долго защищать стражей, а у меня нет времени и желания весь день на это дело убивать.

— Ладно, твоя взяла, — грустно вздохнула и руку все же выдернула.

Эльмар мгновенно сменил путь и увлек меня в ближайшую чайную. И вот уже там, когда немного сонная хозяйка заведения принесла нам по чашке зеленого чая и оладушки с клубничным вареньем, мой бывший муж очень даже вежливо, но все же потребовал:

— Снимай.

Как снять то, что само по себе с рассветом пропало?

— Сначала рассказывай, что знаешь, — не повелась я, ножом отрезала кусочек пышного румяного изделия, наколола на вилку, окунула в красную сладкую лужицу на краю тарелки и все это дело с удовольствием отправила в рот, на миг зажмурившись от удовольствия.

Потому что вкусно! Вообще в жизни каждого по утрам хоть иногда должны быть оладьи с вареньем.

— Я расскажу, и ты в итоге заклятье на месте оставишь. — Эльмар тоже подчиняться чужому приказу не захотел, еще и посмотрел на меня так очень упрямо.

Пожав плечами, решила:

— Сейчас я доем и уйду за информацией к стражам.

Вздохнув подчеркнуто горестно, Эльмар в итоге тоже взялся за вилку с ножом и, отрезая от оладий кусочки, принялся рассказывать:

— Это не наши и не наемники, те ведьм только ловят и в столицу за вознаграждение доставляют. Наши бы, — он на краткий миг запнулся, — сожгли, твою же ведьму поймали магией, ею же и убили.

— Убили магией?! — Я чуть не подавилась!

С трудом проглотив все, что во рту было, потрясенно уставилась на мрачного некроманта.

— Магической удавкой, если точнее, — хмуро пояснил он и продолжил, игнорируя мое вытянувшееся лицо. — Никаких следов найти не удалось, но… к вечеру из столицы прибудет ищейка.

Да быть не может! Ищейка? Сам? По своей воле, да к нам?

Ищейки — это своего рода королевская элита. Практически с рождения их отдают на военную службу, воспитывают в жесточайших условиях, учат находить своих жертв абсолютно везде. Говорят, ищейки даже умеют открывать порталы между мирами.

Видимо, мой взгляд был слишком выразительным, потому что Эльмар, чуть поведя плечом, словно ему было неудобно сидеть под моим взглядом, нехотя признался:

— Я попросил друзей помочь.

А дальше все удивительнее и удивительнее!

— Попросил друга-ищейку приехать из столицы вот сюда, — кивнула за окно, — чтобы тот помог тебе понять, кто убил черную ведьму, которых вы и сами с радостью убиваете?

Должно быть, я все поняла верно, потому что рыжий, не отвечая, молча принялся за завтрак.

Но хватило его ровно на один кусочек, проглотив который, некромант вновь поднял взгляд на меня и запоздало поинтересовался:

— Почему тебя так удивило, что ведьму убили магией?

Рассказать или?.. Перетопчется. В конце концов, с магами, а тем более некромантами, я более не желаю иметь никакого дела.

— Когда вы с королем и отрядом собираетесь покинуть мой город? — Спросила буднично, накалывая очередной кусочек оладушки и отправляя тот в рот.

Эльмар не оценил смену темы разговора и мой уход от ответа, что было понятно по его немного опустившимся бровям, мрачному взгляду и правой руке, пальцами которой он поочередно один раз простучал по столешнице.