— Ну что, дорогая, ты уже подумала, в чем пойдешь в ресторан? — тоном заговорщика спросила она.

— С каких это пор тебя волнует проблема моих нарядов? — удивилась Даша.

— Ты ведь приложила максимум усилий, чтобы преобразить меня. Спасибо тебе огромное. Теперь моя очередь позаботиться о тебе. Ты должны быть неотразимой.

— А что, есть сомнения на мой счет? — чуть ли не обиделась Даша.

— Нет, что ты! Просто ты последние дни какая-то потухшая. А мне хочется видеть тебя, как всегда, жизнерадостной и блистательной.

— Да ладно, тебе не придется краснеть за меня, — уже пошутила Дарья. — Важнее всего твое хорошее настроение, а я уж постараюсь не огорчать тебя.

Последние слова подруга произнесла с едва заметным лукавством. Оле даже показалось, что она задумала какую-то хитринку.

— Только без сюрпризов, пожалуйста. Да, кстати, я совсем не знаю жену Зорина. Какая она? Ведь будет очень узкий круг, поэтому не хотелось бы, чтоб кто-то из гостей оказался занудой.

— Что ты! Наташа очень милая женщина. Она тебе понравится. А их отношения с мужем — просто образец для подражания. Глядя на них, тоже хочется быть счастливой.

«Отлично. Это именно то, что надо,» — подумала Ольга, уже покидая Дашу.

План ее был без коварства, но достаточно привлекательный и многообещающий. Удивляло только, что в этом стратегическом плане не было пункта о своих отношениях с Денисом.

Но, быть может, это и не так важно? А?

— Оленька, что-то Вы последнее время очень поздно возвращаетесь с работы, — в голосе Эсмеральды Тихоновны не прозвучали нотки недовольства, осуждения или сочувствия. Было в нем скорее сожаление.

— А что такое, Сима? Есть повод для беспокойства?

— Ну не так чтобы… но все-таки.

Сима вплотную придвинулась к хозяйке. У нее был вид человека, приготовившегося открыть какую-то тайну. Она хотела было что-то сказать, но в эту минуту в гостиную вошел Денис.

Эсмеральда опустила глаза и отошла в сторону.

— О чем Вы, Сима?

— Так, пустяки. Потом как-нибудь.

Отвертеться от Ольги загадочными отговорками было непросто. Но Сима словно онемела.

— Секретничаете, — Дробышев с интересом наблюдал странную сцену. Но, не придав ей особого значения, взял тарелку с фруктами и вернулся в комнату Сони.

Эсмеральда сопроводила его выразительным взглядом, красноречиво подчеркивающим нечто необычное в поведении Дениса.

— Так что случилось? — Оля перешла на шепот, настолько поразил ее этот взгляд.

— Ну… Вы бы и сами многое заметили, если бы возвращались пораньше. Он-то раненько приходит. А эта… вертихвостка. Короче, понаблюдайте сами. Я Вам ничего не говорила.

— Ну-ка, ну-ка, Симочка, продолжайте.

— А чего она не уходит, — Сима поджала губы, — все уже дома. Вот и шла бы себе подобру-поздорову…

— И чем же это Вам не нравится Ульяна. Сонечка довольна. Мы тоже — не надо переживать за дочку.

— Да оставьте Вы меня в покое! — Эсмеральда отчаянно махнула рукой. — Ничего не знаю, ничего не вижу. Давайте ужинать. Мне сегодня пораньше уйти надо.

Оля направилась в Сонину комнату, на ходу соображая, что так не нравится Симе. Когда она вошла, Ульяна уже собиралась уходить. А Денис и Соня провожали ее с добрейшими улыбками.

«Вот напридумает же Сима. Точно: конкурентку невзлюбила.» Но все-таки присмотрелась к Ульяне, а затем и к мужу. Оба были в приподнятом настроении. Подозрительность взяла свое, Оле показалось странным, что все так счастливы. Она решила проверить свои предположения, подогреваемые словами Симы.

— Вы уже уходите, Ульяна?

— Да, мне пора.

— Оставайтесь на ужин. Эсмеральда Тихоновна цыпленка запекла. Останьтесь.

— Да, Уленька, соглашайтесь! — Сонечка повисла на ее руке. — Я Вас никуда не отпущу.

Укол ревности заставил Олю проследить за реакцией мужа. Но кроме доброжелательной улыбки, вполне соответствующей ситуации, на его лице не отразилось. А вот что касается Сониной восторженности, то она задела Олю за живое.

Девочка по своей природе была эмоциональна, поэтому удивляться ее поведению не приходилось. Однако настороженность Симы, удвоенная ревностью, болью отозвалась в сердце Оли.

Ульяна же согласилась остаться без особого желания. За семейным ужином она чувствовала себя несколько скованно. Причин для этого было предостаточно.

Денис в роли гостеприимного хозяина проявлял излишнюю суетливость. Эсмеральда Тихоновна была вне себя от присутствия Ульяны за столом, поэтому метала уничижительные взгляды в ее сторону. Ольга ревностно следила за поведением мужа и особенно Сонечки. Ее напрягала оживленность и явное обожание дочери, проявляемое к няне, которую она ласково называла Уленькой.

Правда, ей нечего было поставить в укор Ульяне. Та вела себя скромно и даже излишне скромно, что, естественно, вызывало у хозяина дома желание подбодрить гостью.

Одним словом, кроме Сонечки никто не получил удовольствия от совместной трапезы.

Когда Ульяна, поблагодарив хозяев, ушла, взрослые, скрывая друг от друга свое состояние, вздохнули с облегчением. Больше всех обрадовалась Эсмеральда, с первого дня невзлюбившая Ульяну.

Она тоже было засобиралась домой, но Ольга попросила ее задержаться, якобы для обсуждения домашних дел. На самом же деле цель ее была достаточно прозрачна — уточнить, что так тревожит Симу.

— Симочка, надеюсь, Вы поняли, что я специально предложила Ульяне отужинать с нами. Хотела понять причину Вашей неприязни. Но ничего особенного не заметила. Разве только особенные чувства Сонечки. Так это, наверное, хорошо?

— Да уж, просто прекрасно. Вы что не понимаете: она становится между Вами и дочкой. И не только… — Эсмеральда замолчала.

— О чем это Вы?

— Не о чем, а о ком. К гадалке не ходи — она заигрывает с Денисом Владимировичем.

— Напротив, мне показалось, она не проявляет никакого интереса к нему

— Хм… это только при вас. Я поэтому и намекнула, чтобы Вы пораньше приходили с работы. А то как бы…

— Я даже думать об этом не хочу. Глупости. Хотя, надо бы узнать, что там у нее на личном фронте. Я так поняла, что она одинокая? И как-то мне было безразлично, где она работала раньше, почему уволена. Вот это вопрос вопросов. Мы после того случая с пропажей Сонечки очень обрадовались, что быстро подобрали ей няню. Даже рекомендательного письма не спросили.

— Вот-вот! А надо бы. Взяли человека почти с улицы.

— Про улицу это Вы уж слишком. Мы же через приличное агентство…