и рыбьи зубы, [86] бобровая струя, амбра, «кимухт», [87] мед, лесные орехи, соколы, мечи, кольчуги, береза, рабы из славян, бараны и коровы, – все это от булгар». [88] Закончив с импортом, аль-Макдиси переходит к местным товарам и в этом оказывается гораздо обстоятельнее своего коллеги аль-Истахри: «Там [в Хорезме] производится виноград, много изюма, печенье, кунжут, полосатые одежды, ковры, одеяла, прекрасная парча, покрывала «мульхам», [89] замки`, цветные одежды, луки, которые могут натянуть только самые сильные люди, особый сыр, сыворотка, рыба. Там строятся и отделываются суда, и также они строятся в Термезе». [90]

В Усрушане, в окрестностях поселений Минк и Марсманда, добывалась железная руда, причем в таком количестве, которое не могли переработать местные мастера. Часть железа вывозилась в Фергану, которая со временем стала центром производства оружия и скобяных изделий.

Прогресс караванной торговли при Саманидах привел к расширению ассортимента товаров, перевозимых караванами. Если раньше караваны возили только самые дорогие товары, дающие большую прибыль при относительно малом весе, то теперь, как следует хотя бы из приведенного выше свидетельства аль-Макдиси, в числе привозных товаров были кора для дубления кож или лесные орехи. Оживлению торговли с булгарами способствовали напряженные отношения булгар и халифата с хазарами, тюркоязычным кочевым народом, создавшим в середине VII века свой каганат, [91] простиравшийся от Днепра и восточной части Крыма до северо-запада современного Казахстана. Прямой торговый путь из Поволжья на Ближний Восток через Закавказье оказался блокирован хазарами, поэтому караваны пошли кружным путем, через Мавераннахр и Хорасан.

Примечательно, что караванная торговля носила преимущественно меновой характер – добравшись до места назначения, купцы меняли свои товары на чужие, а денежные расчеты использовались лишь для того, чтобы компенсировать разницу в стоимости товаров, участвовавших в обмене. В Х веке купцам уже не приходилось возить с собой мешки денег. Меняльные конторы крупных городов поддерживали между собой постоянную связь, образуя нечто вроде примитивной банковской сети. Сдав мешок с монетами самаркандскому меняле, купец получал расписку, называемую «чеком» (если кто не знает, то это слово имеет иранское происхождение), в обмен на которую партнер самаркандца в Бухаре или Нишапуре мог выдать указанное количество звонкой монеты. Недаром же кто-то из мудрецов сказал, что сильнее всего человеческий ум изощряется в тех случаях, когда изобретает нечто для собственного удобства.

Ричард Дэдд. Караван-сарай в Миласе в Малой Азии. 1845

С чем у вас ассоциируется в первую очередь караван-сарай, в котором останавливались путешествующие торговцы? С гостиницей? Нет – в первую очередь караван-сарай представлял собой небольшую крепость с надежными стенами и крепкими воротами. Караван-сараи были излюбленной целью нападения разбойников и кочевников, поэтому их владельцам приходилось заботиться о безопасности, вплоть до содержания отрядов стражников. Караван-сараи старались располагать у источников воды или же устраивали в них сардоб – углубленный в землю круглый бассейн, накрытый для предотвращения испарения и загрязнения воды куполообразным сводом из обожженных глиняных кирпичей. Сардоб заполнялся водой из природных источников, а также талыми и дождевыми водами. При строительстве нового караван-сарая сначала выбирали место для сардоба, а уже затем вокруг него ставили караван-сарай. На устройство большого крытого бассейна, диаметром от двенадцати до пятнадцати метров, в среднем уходило около пяти лет – стены купола были толстыми, кирпичи приходилось изготавливать на месте, а никакой механизации в то время не существовало. Но доходы, приносимые караван-сараями, с лихвой покрывали все расходы на их строительство, так что недостатка в этих «крепостях-гостиницах» не было.

И в заключение – о значении слова «дехканин» («дихкан») в старые времена. Сейчас так называют земледельцев, а раньше называли землевладельцев, и мелких, и крупных. Так что, читая у Наршахи о том, как «в то время был один великий дихкан, которого называли Бухар-худат, [92] потому что он происходил из древнего дихканского рода», надо понимать, что речь идет не о крестьянском, а о феодальном роде.

Глава пятая

Караханиды, газневиды, сельджукиды и ануштегиниды – тюрки приходят на смену иранцам

Беспокойные соседи

В первой половине IХ века тюрки-кочевники начали создавать оседлому населению Средней Азии крупные проблемы – набеги следовали один за другим, а кроме того, они стали осуществляться объединенными силами нескольких племен. По сути, началась война с кочевниками, потребовавшая частых ответных усмиряющих походов и строительства рабатов – укрепленных пограничных постов, которые впоследствии стали городами (Дехистан, Фарава, Куфен). Рабаты дополняли хорошо укрепленную систему оборонительных стен, тянувшуюся от города Туркестана [93] до Ферганы; роль сторожевых башен здесь играли насыпные курганы. Сохранившиеся остатки этих стен известны под названием Кампыр-дувал («Старухин дувал»). У крупных городов были свои оборонительные стены, иногда двойные, как в Самарканде. Долгое время считалось, что Мавераннахр кочевникам не по зубам, что завладеть им они никогда не смогут, что вся исходящая от них опасность ограничивается набегами. Но, как говорится, «любой цыпленок вырастет в петуха, если раньше его не съесть». «Съесть» кочевников, то есть окончательно разделаться с ними правители Хорасана и Мавераннахра не могли. Гоняться по степи за мобильными отрядами кочевников было все равно что гоняться за ветром, и совершенно нечего было противопоставить их тактике мелких изматывающих ударов, так что большинство усмиряющих походов особого успеха не имели. Удачными можно назвать только два масштабных похода. Первый был предпринят в 839 году самаркандским правителем Нухом ибн Асадом и его братом, правителем Шаша, Яхьей ибн Асадом против тюрков, укрепившихся в Исфиджабе близ Туркестана (недалеко от владений Яхьи ибн Асада). Второй поход совершил в 893 году Исмаил Самани, захвативший город Тараз [94] и пленивший тамошнего хана вместе с десятью тысячами тюрков. О невероятных размерах взятой добычи можно судить по тому, что рядовой всадник в войске Исмаила получил десять тысяч дирхемов (!).

Исмаил Самани оказался последним могущественным правителем из дома Саманидов. История, как известно, развивается по спирали. Сильные люди, победившие своих соперников, создают государства, а их наследники всего лишь пользуются тем, что досталось им по праву рождения, и не факт еще, что наследник окажется достойным своей миссии. Постепенному ослаблению центральной власти способствует перераспределение земель – со временем все большее количество земельных владений переходит в частные руки в результате пожалований и появляются крупные землевладельцы, настолько богатые, что хотят править сами. И если верховные правители не могут обуздать их, то судьба государства оказывается печальной…

Помимо «жесткой» экспансии – вытеснения тюрками приграничных жителей с их земель, наблюдалась и «мягкая» – со временем все больше и больше тюрков селились в Мавераннахре, преимущественно – в Фергане и в Шаше. К оседлой жизни кочевников побуждала бедность. Богатые и знатные, пользуясь своим положением, захватывали лучшие пастбища, вытесняя с них рядовых