3-го и 4-го защитных флотов 1-ый резервный флот, которому на форсаже прибыть к Марсу и сразу двумя третями кораблей поддержать атаку 4-го флота, а оставшуюся треть направить на поддержку 3-го защитного флота. Кораблям быть готовыми при необходимости выдвинуться на поддержку 4-го флота, либо обеспечить защиту Марсианских поселений от атак кораблей фаэтов;

– направить к Фаэтону 2-й резервный флот маршрутом, на котором тот соединиться с третью 2-го ударного флота в точке их выхода из второго гиперпрыжка и совместно с нею нанесёт удар по остальным планетарным базам защиты Фаэтона. Разрешаю применить боевые части с нейродеструкторными и биорасщепительными боеголовками.

Приказы вступают в действие сразу после их получения. Координацию действий 1 и 2 резервных флотов с 4-м защитным флотом и 2-м ударным возлагаю на Командующего космическими силами Атлантиды. Детерминатор Салтан.

Пока Салтан отдавал приказы, по кораблю повторно разнесся звуковой сигнал боевой тревоги, и командир корабля запросил по голосовой связи (что после успешной атаки фаэтами систем безопасности синтинтов было правильной мерой подстраховки) подтверждения приказа на включение ГИМП-ов и прыжка в подпространство.

– Приказ подтверждаю, – также голосом ответил адмирал Ардис.

На основном обзорном экране точки неприятельских кораблей, отрезавших «Звёздному огню» иные пути выхода из боя, кроме направления в возникшую впереди по курсу гравитационную «яму», к которой уже летели пучки античастиц и следовавшие за ними рои ракет и кинетических снарядов, начали перестроение. Штурмовые корабли врага рассредоточивались. Судя по анализу тактических аналитиков они собирались охватить заднюю полусферу по вектору движения «Звёздного огня» и оставшихся восьми кораблей личной эскадры Детерминатора (два погибли на перехвате комбинированных потоков античастиц и лазерных залпов, а ещё два уже были втянуты в гравитационную ловушку и обездвижены), а затем атаковать их со всех осей, используя преимущество в манёвренности и то, что остальные корабли 3-го защитного флота в этот момент были связаны боем и не успевали прийти на помощь.

Добрую половину, если не две трети вражеских кораблей ждала гибель, но они, видимо, заранее мирились с этим – лишь бы уничтожить флагман флота, на котором, как они подозревали, в этот момент находился кто-то из высших лидеров атлантов (вряд ли они точно знали, что это сам Глава Атлантиды, но что с таким конвоем прибыл явно ну очень большой начальник, у них сомнений не было). Поэтому приказ Салтана уходить в подпространство хотя и был рискованным и некоторые военные аналитики впоследствии критиковали этот план за отчаянность, граничащую с безрассудностью, однако в тот момент другого дававшего хотя бы некоторую вероятность выжить варианта действий никто не нашёл.

«Звёздный огонь» и ещё находившиеся на ходу корабли личной эскадры Детерминатора «провалились» в подпространство, и уже не видели, как 3-й защитный флот, потерявший пять больших и 14 средних кораблей, восстановив энергопитание корабельных систем, смог завершить перегруппировку и ответил на нападение.

Заместитель Ардиса – флаг-адмирал и командир большого универсального сфероида «Грифон» Орлан, автоматически приняв командование после ухода «Звёздного огня» в подпространство, быстро сориентировавшись, отдал приказ по флоту:

– Всем командорам всех средств поражения, которым кажется, что они способны ощущать местонахождение невидимых кораблей врага, разрешаю упреждающий огонь по местам предполагаемого местонахождения противника.

После этого все корабли флота открыли массированный огонь по, казалось бы, пустому пространству. И хотя многие комендоры лишь думали, что они что-то ощутили, были и те, кто действительно смог каким-то образом нащупать положение противника. Были и те, кто в ходе работы с синтинтами в режиме т.н. «гибридного интеллекта» смог аналитически вычислить положение вражеских кораблей-невидимкок, основываясь на траекториях нанесения теми ударов, которые загнали «Звёздный огнь» и корабли сопровождения в подпространство. Многие лазерные и гравитационные удары, и потоки античастиц ушли в пустоту, но в двух местах возникли уже знакомые сеточки молний, образующиеся вокруг кораблей-невидимок фаэтов при попадании в них. И на этот раз молнии оконтурили не небольшие корабли, а огромные ромбододекаэдры. И поскольку на этот раз по ним вели огонь не только отдельные корабли огневой поддержки, а и флагманские корабли с их огромной энергетической мощью, то оба вражеских корабля не смогли отразить удары и уйти в невидимость. Треть кораблей флота атлантов сосредоточила на них свой огонь. И через несколько десятков секунд выявленные корабли вспыхнули огненными протуберанцами и разорвались. А вышедшие за плоскость эклиптики корабли-разведчики смогли засечь ещё пару очень слабых, на пороге чувствительности детекторов, сигнатур гравитационных возмущений пространства, вызываемых перемещением больших масс. Ближайшим аналогом является возмущение потоков воздуха, вызываемых стелс-самолетами, по которым их можно обнаружить, даже если сами корпуса самолётов не видны для радаров и визуальных средств наблюдений.

Направления распространений возмущений моментально были переданы на скоростные крейсера-перехватчики – космические корабли с небольшими радиусами действия (в пределах половины светового года), зато обладающих сверхмощными гравитационными ускорителями и гасителями инерции, а также очень мощным вооружением и защитными системами. Перехватчики могли выполнять только одну функцию – охотников, способных догнать врага и стремительным прыжком прорвавшись сквозь его оборону, смертельно ужалить. И эту свою функцию они выполняли чертовски хорошо! А излучения установок ближнего боя крейсеров, способные вызывать нейродеструкцию и разрыв молекулярных связей белковых тел, проникали даже сквозь гравитационные искривления и поля отражения и гарантированно уничтожали все живые существа. Но задействовать установки ближнего боя крейсер-перехватчик мог лишь на дистанции не более 50 километров, что по меркам космического боя было расстоянием совершенно ничтожным. Чтобы уклониться от столкновения на сходящихся курсах, перехватчики вынуждены были совершать манёвры разворота с предельными перегрузками, которые даже самые лучшие гасители инерции ослабляли лишь до уровня 10, а порой и 12 «g». И длились эти перегрузки порой до двадцати-тридцати секунд. Поэтому в экипажи крейсеров-перехватчиков отбирали людей, способных переносить подобные перегрузки. А все попытки обеспечить управление такими крейсерами только синтинтами приводили к снижению боевой эффективности. Всё-таки люди пока ещё могли потягаться с искусственными разумами в оценках боевой обстановки и креативности при принятии решений.

Четыре перехватчика атлантов, получив сигналы с кораблей-разведчиков о замеченных сигнатурах возможных траекторий перемещений кораблей-невидимок фаэтов, тут же на форсаже «прыгнули» курсом на перехват74. При сближении с потенциальными целями они выпустили из своих ангаров «стаи» управляемых синтинтами беспилотных аппаратов для одновременного перехвата целей, имевших сленговое название «пираньи»75. Которые по уточняюще-наводящим сигналам с кораблей-разведчиков рванулись в области возможных перемещений потенциальных целей, чтобы затормозить вражеские корабли, обеспечив перехватчикам выход на дистанции гарантированного поражения.

Корабли-разведчики увидели, как сигнатуры возмущений пространства от перемещающихся кораблей-невидимок фаэтов стали стремительно изменяться. Они продолжали полет, но траектория, ломаная, запутанная, судорожно меняющаяся, неопровержимо свидетельствовала о смятении в стане неприятеля.

– Кажется, мы сможем перехватить ещё пару