- Да, благодарю вас, лерр Эшенрих, - пробормотала Марлена.

- Не желаете ли кофейку, лерр Аксель? – постучав, в лабораторию заглянула веселая лерра Лотта. – Как вы любите, с корицей! И булочки со сливками еще остались.

Не дожидаясь приглашения, экономка спустилась по небольшой лесенке и поставила перед лерром Эшенрихом вечный свой поднос. В лаборатории сразу приятно запахло корицей и выпечкой.

- Угощайтесь, прошу вас, - лерра Лотта с обожанием ела глазами своего кумира но, так и не дождавшись привычных любезностей, вдруг попятилась, суетливо взмахивая ручками: - Не буду, не буду мешать… Удаляюсь!

Она проворно взобралась по ступенькам и выскочила из лаборатории, не забыв плотно захлопнуть за собой тяжелую дверь.

Лерр Эшенрих задумчивым взором окинул стоящие перед ним кофейник и чашку, затем поднял голову и в упор уставился на Марлену. Зрачки его непривычно сузились.

- Почему-то хочется воздержаться… - сообщил он негромко.

- Воздерживайтесь, - согласилась Марлена. – Это уже не имеет значения. Альдекские примулы дают мне час воздействия. Скажите, вы двунаправленный эмпат? Считываете и транслируете эмоции?

- Транслирую лучше, - ответил лерр Эшенрих и удивился: - Ты все же сумела ввести мне сыворотку? Каким образом?

- Не признаюсь, - покачала головой Марлена. – Вдруг вы не забудете. Не вставайте, лерр Аксель! Сейчас вы должны сидеть неподвижно и отвечать на мои вопросы. Как вы втянули в эту разработку моего отца? Говорите!

- Частным образом заказал ему изготовление лекарственного средства. Релаксанта для терапии пациента с психическими нарушениями и сильными ментальными способностями, что в сочетании является весьма опасным для окружающих. Одного конкретного пациента, с которым лерр Неллер был в свое время знаком, потому и не смог отказать мне.

- Речь о вашем родственнике?

- О нашем, - усмехнулся лерр Эшенрих. – О твоем деде. Он и всегда-то был горячего нрава, а к старости стал просто буйным.

- Что произошло дальше?

- Неллер оказался упрямцем. Он не стал синтезировать сыворотку в количестве, большем, чем требовалось нашему сложному пациенту, и наотрез отказался, как совершенствовать ее свойства дальше, так и передать мне формулу и документацию, чтобы я мог наладить производство в другом месте.

- И вы его устранили, посчитав, что я буду более сговорчивой?

- Устранение – крайняя мера, - поморщился лерр Эшенрих. – И необратимая. Зачем раскидываться ценным материалом? Начинать всегда следует с мягких воздействий. Кто ж знал, что Неллер - такой слабак? Стоило завести речь о тебе, и сердце его не выдержало.

- То есть вы угрожали причинить вред мне, чтобы заставить отца выполнять то, что вам было нужно?

- Разумеется, - кивнул лерр Эшенрих. – Так это и работает. Любимые люди – это то, что лишает воли не хуже моей сыворотки. Но в итоге все вышло даже к лучшему. Мы неплохо поладили с тобой, Марлена, правда? И ты не только закончила разработку, но и усовершенствовала ее. И будешь развивать этот проект дальше.

Молодой Ван Ланге с его темпераментом огневика и обязанностью отслужить минимум положенные десять лет – очень удачный объект, чтобы держать тебя под контролем. Думаю, мы все это понимаем. И даже его отец – губернатор ничем ему тут не сможет помочь, ведь правительство наше, - он подмигнул Марлене, - всецело придерживается политики искоренения непотизма, как ты помнишь. Старший Ван Ланге, кстати, вдруг засуетился – явился вчера в Норгатен, разыскивает сыночка, который почему-то не спешит с отцом встретиться. Не иначе, догадывается, что губернатор вашему браку не обрадуется. Но на этот счет можешь не переживать, женится твой фендрик на тебе, никуда не денется! Я позабочусь. Так что зря ты все это затеяла, детка. Что, если я все-таки узнаю, про этот сеанс откровений? Я ведь очень сердит на тебя сейчас!

- Мой дом прослушивается полностью?

- Разумеется.

- Но не постоянно?

- Слушаю только я, когда у меня есть возможность.

Последние фразы лерр Эшенрих произносил уже медленнее и с паузами между словами. Марлена поняла, что пора заканчивать. Она вынула из ящика подписанный пробник и поставила перед мужчиной. И, четко выговаривая слова, начала формулировать последние директивы:

- Сейчас вы возьмете этот пробник и уберете во внутренний карман. Затем выйдете из дома, сядете в карету и там задремлете. А когда проснетесь через десять минут, не будете помнить все, что происходило, начиная с момента, когда лерра Лотта принесла кофе. Запомните только наш разговор о контракте, и то, как мы с вами распрощались до встречи в среду в министерстве. А сегодня вечером вы не сможете уснуть и вспомните, что я дала вам свое снотворное. Вы найдете пробник с ним во внутреннем кармане и выпьете… весь пузырек полностью. Выполняйте!

Замерев, она наблюдала, как лерр Эшенрих послушно засунул пробник в карман сюртука, встал и вышел из лаборатории. Марлена выскочила за ним и успела увидеть, как дядя молча и сосредоточенно уселся в карету, охранник его устроился рядом с кучером, и карета покатила по мостовой.

Какую роковую ошибку допустила, она поняла еще прежде, чем карета министра скрылась за поворотом. И из последних сил пытаясь думать не о том, что она только что совершила, а лишь о том, как лучше проделать то, что еще оставалось, кинулась бежать в противоположную сторону к площади Арки.

Она влетела в лавку лерра Траубе и в изнеможении облокотилась на прилавок, судорожно переводя дыхание, не будучи даже способна внятно выговорить, что ей нужно.