– Патрик, ты нам опять нужен.

Хозяин дома посмотрел на нас через бокал, скривился и сказал:

– Нет.

– Ты даже не спросил, какая помощь нужна! – возмутился Люк.

– Какая бы ни была нужна, обращайтесь к другому, тому, чье сердце Маргарита еще не успела разбить.

– Патрик, сам подумай, кому хочется выходить замуж за алкоголика? Может, это ты своей пагубной привычкой отвратил от себя невесту? – зачем-то сказал Люк.

– Да я не пью.

Люк подошел к дивану и выразительно попинал бутылки.

– О том, как ты не пьешь, нам уже все уши прожужжали, – сымпровизировал он. – Патрик, Маргарита – инорита из хорошей семьи, абы за кого не пойдет, родители не разрешат.

– А ты, значит, не абы кто? – Патрик тяжело посмотрел на того, кого считал соперником.

– Между нами ничего нет, – твердо сказала я. – Ваша инора Бонне развила такую активность, что и я, и Люк испугались, что и не заметим, как обзаведемся спутниками жизни. А здесь мы совсем не за этим, поэтому и придумали помолвку.

– Ваша Бонне натравила на меня дочку мэра, – пожаловался Люк.

– Бонне Жанетту постоянно на кого-то натравливает, а та все время промахивается. И немудрено, с такими-то глазами, – философски заметил Патрик и неопределенно качнул бокалом. – Садитесь, если уж пришли.

Встать он и не подумал, но это не помешало Люку заговорщицки мне подмигнуть и подпихнуть к дивану, полностью занимаемому хозяином дома. Двигать чужие ноги не хотелось, поэтому я увернулась и села в одно из свободных кресел.

– Твое гостеприимство поражает, – заметил Люк.

– Не предлагать же дамам выпить? А кухарку вы давно забраковали…

Кухарку забраковали не мы, а инора Мюрре, но я ничего не сказала, поскольку мы пришли сюда не за едой. Покормить нас могут и у тетушки, а вот составить компанию на завтрашнее утро мог только Патрик.

– Я не дама, – намекнул Люк.

– Но пить ты не будешь с нами за компанию, – всполошилась Каролина. – Нет уж, хватит тетушке потрясений. Если бы не Марго, ты бы сжег ее дом.

– Не преувеличивай.

Патрик поменял положение на сидячее, и в его взгляде появилась некоторая осмысленность. Возможно, валик дивана передавливал кровеносные сосуды, идущие к думательному органу?

– Прошу вас простить за такой прием, – церемонно сказал он. – Но я не ожидал сегодня гостей и, боюсь, принял немного лишнего. Марго, вы разбили мне сердце, – трагически возвестил он, по всей видимости, напрочь забыв, что только недавно это говорил, или посчитав, что от повторения я устыжусь.

Я сделала вид, что не заметила фамильярности, и спросила, кивнув на бокал, который он все так же продолжал держать:

– Вы пытаетесь его склеить столь странным способом?

– Другие способы не помогают.

Патрик встал и, чуть пошатываясь, подошел ко мне. Судя по сильному запаху спиртного, распространяющемуся от этого инора, он склеивал себя как изнутри, так и снаружи, иначе никак нельзя добиться столь мощного амбре. Или пьет уже не первый день? Но вчера, когда мы расстались, он был совершенно трезвый. Я испытала укол вины, но недолгий: Патрику я ничего не обещала, с ним не кокетничала и влюбился он исключительно по собственной инициативе.

– Из всех возможных способов вы выбрали самый глупый, – заметила я.

– Действительно, – покровительственно сказал Люк, – если инорита нравится, ее нужно завоевывать, потрясать ее воображение своим великодушием.

– Как я должен потрясти ваше воображение, М-мрго?

Патрик галантно шмякнулся передо мной на колени и облобызал руку, заодно простерилизовав ее от возможных инфекций. Качественно так простерилизовав, с гарантией на несколько месяцев. Очередное сокращение имени намекало, что ему суждено сокращаться и дальше, вопрос только, что будет следующим: Маго, Мрг или Мо.

– Право, не знаю, – я оценивающе посмотрела на поклонника. – Когда мы шли сюда, не думали, что вы окажетесь в таком состоянии.

– В каком таком? – требовательно спросил Патрик.

Меня он не отпускал, и у меня возникло твердое убеждение, что кавалер нацеливается на вторую стерилизацию моей руки, а я была уверена, что и первая – лишняя. Винных паров было так много, что они уже начали туманить голову и мне, я никак не могла подобрать ответ.

– Да пьян ты до неприличия, – пришел мне на выручку Люк. – Знал бы, что ты так набрался, ни за что не пришел бы с дамами.

– Конечно, – ядовито сказала Каролина, – дамы помешали бы составить компанию бедному страдальцу. Но учти, диван здесь один, кому-то пришлось бы спать на полу.

– Инорита, – Патрик так возмутился словами Каролины, что даже выпустил мою руку, – как вы могли подумать, что я здесь сплю? У меня есть спальня, могу показать прямо сейчас. Марго, уверен, она тебе понравится. И вам, инорита, тоже.

– Э-э-э, друг, – возмутился Люк. – С чего это ты взял, что приличные девушки пойдут изучать твою спальню?

– Это не спальня, а произведение искусства.

– Патрик, мы пришли к вам за помощью, – попыталась я увести разговор со скользкой темы искусства.

– Вам опять нужно поехать к Себастьену? – неожиданно проявил проницательность Патрик. Я кивнула, а он вдруг скривился: – Не поеду. Что я там не видел?

– Венсана с расцарапанным носом? – предположила я.

Патрик задрал голову к потолку и захохотал так, что я испугалась, не начался ли у него нервический припадок. Припадки такого рода характерны обычно для дам, но у Патрика такая работа, что ни в чем нельзя быть уверенным.

– Хорошо, Марго, – сквозь смех выдавил он, – завтра утром я у вас. Но если вы меня опять обманете…

Я сильно сомневалась, что он выполнит свое обещание, но пришлось удовлетвориться его словами. Люка, пожелавшего остаться и проконтролировать утренний подъем Патрика, никто не поддержал. Каролина выразительно на него посмотрела, ухватила за руку и потащила к выходу с такой скоростью, что тот едва успел попрощаться с Патриком.

На удивление, Патрик выглядел утром вполне прилично, разве что был необычайно мрачным и заявил с самого порога:

– Наверное, я вчера был не в себе, если согласился с вами сегодня поехать, Маргарита.

Голос тягучий, уставший, словно Патрик держался из последних сил. Наверное, местные опохмеляющие зелья хуже столичных: убрали только внешние проявления, а внутри бушевали все прекрасные ощущения перепоя. Не то чтобы я о них знала из личного опыта, но отец частенько делился страданиями до приема очередной дозы болеутоляющего, если мама заранее не использовала на нем семейное заклинание. Но в последнее время ей было не до этого – все мысли занимал Шарль, так что поутру папа либо посылал за опохмеляющим зельем, либо опять прикладывался к бутылке, полагая, что свежий алкоголь вытеснит неправильный вчерашний.