— Знаешь, девочка, — помрачнел он, — если я расскажу, кто я такой, то ты вообще умрешь.

— Так много недостатков? — Она поежилась.

— Недостатков много, — кивнул Андрей. — Недостатки крупные, как на подбор. Но дело не в них. — Он привстал и посмотрел в окно. — Я могу рассказать, мне не жалко, но я беспокоюсь о твоем психическом здоровье.

— Какой ты заботливый! — восхитилась она. — Ладно, повествуй, выдержу. И не мнись, не жалей меня, я настаиваю.

Андрей уложился минут за десять — по дереву не растекался, но и двусмысленностей не допускал. А как закончил рассказ, почувствовал, что тяжесть уходит из организма, становится легче, красок в мире прибавилось. Хорошее целебное средство — болтовня. Выражение лица Даши менялось несколько раз в течение увлекательного повествования. Она застонала и уронила голову на ободранную мешковину в опасной близости от ржавых грабель. Потом беспокойно шевельнулась:

— Но ты не насильник?

— Нет. Я даже не убийца, — отозвался парень.

— О боже, зачем ты мне все это рассказал? — Даша сидела с озадаченным видом.

— Ну, знаешь… — возмутился он.

Она немного помолчала, потом привстала и грустно заключила:

— И вот ты вернулся в свою естественную среду обитания.

— Вернулся, — согласился Андрей. — Лесником не примут, придется перепрофилироваться и работать лешим. Попутно выясняя, какая сволочь меня подставила.

— А ты точно никого не убивал? — она решила еще раз удостовериться.

— О, даруй мне терпение, Господи… — взмолился Андрей. — Что ты хочешь от меня услышать? Что это шутка, я всех убил, а сейчас убью и тебя? Я убивал в своей жизни только раз, заруби себе на носу, — сегодня. Ты это видела. И сделал я это ради того, чтобы ты могла и дальше задавать глупые вопросы.

Он насторожился, привстал, чтобы глянуть в окно. Несколько мгновений Андрей находился в напряженной позе, потом опустился и, не меняясь в лице, сообщил:

— У нас посетители.

— Как? — Даша подтянула ноги, побледнела. — Ты же говорил, что бандиты здесь уже были…

— Я и сейчас могу сказать то же самое, — он пожал плечами. — Только не нервничай, забейся в угол, заройся в мешковину и сиди тихо, как на кладбище.

— На кладбище лежат… — проговорила Даша.

— Ну, тогда приляг. — Он с насмешкой проводил ее глазами, затем на корточках подкрался к окну.

В зоне видимости показались двое мужиков с автоматами на плечах, явно не работники заказника. Одеты были в штатское. День уже разгорелся, солнце палило, и они расстегнули свои ватные жилетки, а под ними и рубахи. Незнакомцы подходили с запада, но не похоже, что они шли по следам, — их лица были спокойны, они непринужденно разговаривали. Один был невысок, какой-то пришибленный, носил окладистую бороду, скрывающую только часть глубокого шрама на скуле. Второй был долговяз, обладал вытянутой физиономией и воспаленными глазами — явно нездоровыми, постоянно моргал. На левой щеке цвели пигментные пятна. Незнакомцы потоптались на границе заимки, коротышка примерился каблуком и вдребезги разнес трухлявую штакетину от упавшей изгороди. «Не облава, — констатировал Андрей. — Обычный патруль. Угрозы от беглянки не ждут, знают, что та смоталась без оружия, ведут себя беспечно. «Бездарные фраера», если вспомнить бессмертный воровской жаргон». Обменявшись шуточками, двое вторглись на участок и поволоклись к бревенчатой избе. Даша беспокойно заерзала, очевидно, услышала отдаленные голоса.

— Андрей, у нас проблема?

— Не проблема, а задача. Помолчи, пожалуйста, — отозвался он.

— Я не могу, мне страшно, поговори со мной, — тихо попросила девушка. — Ты же говорил, что мы можем убежать.

— Лучше посидим.

— Но почему? Что ты хочешь сделать?

— Мне нужна информация…

— О, не могу поверить! — Личико Даши показалось из-под мешковины. — Ты хочешь с ними поговорить?

— Почему бы нет? — усмехнулся Андрей. — Они же ищут тебя, а не меня. Я всего лишь «леший», далекий от их проблем.

Долговязый выбросил окурок в сухую траву и вошел в избушку. Бородач остался на крыльце, позевал, потом прогулялся за угол, вернулся. Подошел к разбитому окну, подтянулся, чтобы заглянуть внутрь. И внезапно отшатнулся, вскинул автомат. Опомнился, начал смачно ругаться, а когда из окна выбрался довольный своей шуткой напарник, он чуть не набросился на него с кулаками. Но быстро оттаял, после чего праздная публика потащилась к сараям.

— Что они делают? — прошептала Даша.

— Сюда идут, — отозвался Андрей.

— Мама дорогая, меня убивает твое безразличие…

— Не волнуйся, я знаю, что нужно делать, — уверил он обеспокоенную девушку.

— А что ты хочешь делать? — У нее от страха стучали зубы.

— Главное правило, — пошутил Андрей, — не убивать людей чаще, чем требуется.

Автоматчики обыскали первый сарай. Доносились приглушенные голоса. Долговязый, отзывающийся на погоняло Цветной, сетовал, что он без понятия, кого они ищут. Второй, носящий гордую кликуху Пельмень, отвечал, что ищут симпотную бабу, которую он мельком видел. Когда они вошли в убежище, у обоих глаза на лоб полезли. Даша помалкивала под мешковиной — она при всем желании не смогла бы поздороваться. Андрей сидел посреди сарая на перевернутом ведре и с равнодушным видом обтачивал ножом трухлявую щепку. Долговязый вскинул автомат и чуть не выстрелил. Но решил обождать.

— А это что за хрен с горы? — просипел долговязый. — Вроде не было у нас таких…

Андрей покосился на него и продолжил точить лучину.

— Ты кто, в натуре, бомж, что ли? — процедил бородач. Он тоже поднял ствол и предпочел держаться подальше. Экстерьер у «лешего» на ведре действительно не совсем располагал. — Чо, молчишь? Говори, сука! — вскипел бандит.

— Уголовный розыск, — вздохнул Андрей.

— Чего-о? — недоверчиво протянули оба.

— Уголовный розыск, — повторил Андрей. — Вы арестованы. Положите оружие и встаньте на колени лицом к стене.

— Ты чо, офонарел? — заржал долговязый. — Пельмень, он, чо, в натуре камикадзе? Или вправду гад легавый?

— А если не встанем лицом к стене? — загоготал бородач. — Что тогда?

— Тогда вы убиты, — сказал Андрей. — И не говорите потом, пацаны, что я вас не предупреждал. Сами же знаете — вологодский конвой шутить не любит.

— Да замочи его, Цветной! — не выдержал багровеющий Пельмень. — Какого хрена он тут глумится над нами?

Шутки кончились, нервный зэк готов был пальнуть. Андрей повалился на бок вместе с ведром, одновременно швыряя нож. Послышался ржавый звон, ведро отправилось в полет, а он уже летел окольными путями к ошарашенному Пельменю. Подпрыгнул, ногой ударив по автомату, толчок, разворот и второй ногой в корпус. Бородача отшвырнуло к стене, он треснулся затылком о торчащую шляпку гвоздя, сполз на пол. У Цветного дела обстояли еще плачевнее. Он выронил автомат, качаясь, как былинка, с нескрываемой неприязнью таращась на своего обидчика. Потом переместил глаза ниже, уставился на рукоятку ножа, торчащую из живота. Лик его сделался жалобным. Он поднес дрожащие руки к рукоятке, сжал ее… и резко выдернул. Но это была большая ошибка. Любой зэк должен знать, чем чревато извлечение ножа из раны до приезда медиков, особенно если нечем остановить кровь… Он икнул, упал, обливаясь кровавой рвотой. Андрей поморщился, задумался о том, как избавиться от тел. Он покосился на испуганную Дашу, выглядывающую из-под мешковины, взял новоиспеченного мертвеца за ноги и выволок на улицу, где тот благополучно затерялся в бурьяне. Отмывать кровавую дорожку было нечем. Андрей склонился над поверженным Пельменем. Тот шевелился, из затылка сочилась кровь.