— С ума сойти! — Девушка мотнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, непонимания, остатков страха. — Тебе, похоже, повезло, Андрей, — она попыталась улыбнуться. — Пришлось бы мучиться — как убить безоружного? Ты же не хотел оставлять его живым?

— Вот только психолога мне под боком не хватало! — разозлился он. — Уходим отсюда, я выведу тебя на волю. Ты уже собралась?

— Мне есть что собрать? — удивилась Даша. — Впрочем, на дорожку я, кажется, посидела…

Какие-то непонятные мысли лезли в голову Андрею. Рядом с этой девушкой он будто чувствовал себя другим. Он смущался, нервничал, переживал, что может недосмотреть и подведет ее под монастырь. С неохотой отрывал от нее взгляд, злился, чувствовал себя каким-то школьником, прятал неравнодушие под маской иронии. Он не знал, что делать. Кружить вдвоем по заповеднику — опасно для обоих. Податься в Катумское урочище, а смысл? Вывести из заказника по тропкам, которые знал только он, посадить на автобус и отправить в большой город без документов, но с несколькими тысячами рублей? Допустим, доберется, но там ее найдут. Не завтра, так через неделю, через месяц. Апеллировать к полиции? Не все же там куплено и продано криминальными авторитетами? Немного напрячься, уничтожить всех бандитов вместе с их боссами, а заодно с грядущим подкреплением, чтобы некому было искать по белому свету Дашу Лактионову? Но где бы взять столько силы?

Собственные дела отступали на задний план. Он все успеет. Андрей склонялся к тому, что должен вывести Дашу из урочища и проследить, чтобы она покинула район.

Он вел ее на юг, по тропе между скал. Даша задыхалась, усталость гнула к земле. Андрей был еще способен ориентироваться в пространстве, а ей уже было все равно, она с трудом переставляла ноги.

— Плутаем, как по магазину дверей… — бормотала Даша, засыпая на ходу. Вяло засмеялась, показав на живописно «разобранную» скалу, будто бы вывернутую природой наизнанку. — Смотри, кто-то гору для любимой свернул… Андрей, давай потише, я уже не могу.

— Чешем, Даша, чешем вальсом, — бормотал он, увлекая ее дальше. Больше всего он боялся, что заказник обложат и тогда из него мышь не выскочит.

— Спешишь избавиться от меня? — обиженно бормотала она. — Конечно, я такая обуза…

У Андрея возникло странное ощущение, что девушка тоже не рвется наружу. Последнюю сотню метров они передвигались с черепашьей скоростью — даже он устал. Уже блестел просвет за деревьями, кончились скалы, вздыбились груды бурелома. Даша опустилась на колени, потом легла, переползала через залежи, закусив губу.

— Ты ползешь? — недоверчиво спросил Андрей.

— Ползу, — со вздохом отозвалась Даша. — Когда я ползу, я не спотыкаюсь…

Отдохнуть решили лежа на опушке на возвышенном месте в южной части заповедника, в гуще из рухнувших деревьев, рытвин, косогоров. Даша, передохнув, норовила нарушить маскировку. Он оттаскивал ее за шиворот:

— Не лезь поперек батьки, заройся в листву. Мы же не хотим, чтобы наш надежный тыл превратился в беззащитную задницу?

— Какой ты грубый… — надулась девушка.

Отчаяние нарастало. Он видел собственными глазами, как захлопывается мышеловка! Окрестности заказника как на ладони. По курсу — проселочная дорога, огибающая с юга заповедные места. Справа в низине — Катум, отделенный от Егорьевского заказника шустрой Белянчей. Отсюда его не видно, а как бы хорошо там сейчас оказаться… С опушки просматривались крыши Выжинска, разбросанные по равнинной местности, трубы котельных, новые пятиэтажки в центре населенного пункта. В райцентр уже не пробраться, да и в лесах, теснящихся с востока, нет смысла отсиживаться — девяносто к десяти, что дорогу, по которой ходят междугородные автобусы, оседлали полицейские «разъезды». Они были везде. По дороге в восточном направлении пропылил полицейский «УАЗ», набитый патрульными, остановился, вышли двое. Машина покатила дальше в объезд заповедника. Несколько черных джипов расположилось в поле практически напротив, возле них толкались ребята характерной внешности. На зрение Андрей не жаловался, знакомая компания — есть еще силушка у взбешенных авторитетов. Особый интерес представляли двое — они стояли особняком. Оба кряжистые, бывалые, с огоньком пожившие. Один — в распахнутом черном плаще, практически лысый, и даже издали видно, что с правым глазом у него что-то не в порядке — он отливал подозрительной белизной. Недорезов Павел Викторович по прозвищу Циклоп? Стиляга какой-то… Андрей усмехнулся, вспомнил, как лет двадцать назад, после просмотра диковинных мультфильмов, носился по двору и вопил во все горло: «Я — Черный плащ! Я — Черный плащ!» У компаньона внешность была не такая вызывающая, но имелось в ней что-то хищное — сутулые плечи, скуластое лицо, глаза глубоко вдавленные и смещенные к центру переносицы. Он щеголял выделанной жилеткой, за плечом болталось помповое ружье марки «Ремингтон». Господин Хирург, Федор Афанасьевич Шестаков, прибывший в Сибирь по любезному приглашению Циклопа? Судя по физиономии, он был уже не рад, что повелся на приглашение. Мужчины энергично общались, обоих буквально пронизывали потоки отрицательной энергии. Впрочем, до драки не доходило — партнерам удавалось удерживать беседу в конструктивном ключе. Андрей уже догадывался. Бандиты обнаружили тела своих товарищей на Кудрявцевой заимке. Понятно, что у хрупкой женщины не хватит сил всадить в одного из них нож по рукоятку, а другого проткнуть вилами. У женщины имелся сообщник. А если нет, то это не баба, а монстр какой-то. Они не понимали, что происходит, и во всех этих событиях видели угрозу собственному бизнесу. В противном случае давно бы собрали манатки и умчались из района с остатками войска. Лучше поражение, чем лежать в сырой земле. Но эти ребята не любили проигрывать и хотели довести абсурд до полного маразма. К тому же у них имелся мощный союзник в лице Выжинского управления внутренних дел…

Андрей лихорадочно размышлял — все ли бандиты вышли из заповедника? На виду их было порядка дюжины. Парочка дозоров осталась в лесу? Он насторожился. Из джипа выбралась стройная женщина в облегающих джинсах и черной «готической» кожанке и подошла к переговорщикам. У нее была короткая стрижка. Волосы отливали вороненым блеском, сомнительно, что это был естественный цвет. Посторонней в компании брюнетка себя не чувствовала, забралась под мышку Циклопа — он охотно ее обнял — и стала принимать живое участие в беседе. Было видно, как она засмеялась. Очевидно, с женской точки зрения в последних событиях не было ничего трагичного.

— Смотри-ка, женщина… — с какими-то завистливыми нотками прошептала Даша. — Веселая она чего-то.

— Подружка пахана, — объяснил Андрей. — Из тех, что пляшут польку, потом достают финку и делают «Варшаву». Такие «машки» опаснее любых мужчин, не советовал бы с ними знакомиться.

— Да я и не планирую. О чем мне с ней говорить? — Снова страх забирался в душу. Она прижалась к Андрею, съежилась.

А он осторожно вытянул руку, обнял Дашу за плечо, привлек к себе. В ней что-то пульсировало, спонтанная дрожь потряхивала тельце. Девушка не вырвалась, уткнула головку ему в плечо, застыла. Действия в поле продолжали развиваться. Из райцентра пылила кавалькада. Еще одна патрульная машина вырвалась вперед, свернула на развилке вправо и покатила в объезд урочища, вздымая столбы пыли. Затем две, сохраняя минимальную дистанцию, подались влево и пропали за перелесками на подступах к Катумскому урочищу. Кольцо замыкалось, и нехорошие мысли заерзали под темечком. Городок маленький, а штат полиции неимоверно раздут — для обеспечения покоя местных небожителей. Сомнительно, что вся армада призвана из Выжинска лишь для того, чтобы выполнить «маленькую» просьбу гостей. Небожители что-то чувствуют — некую угрозу своей безопасности. А может, знают про эту угрозу и готовы избавиться от нее любыми способами…