Сверху вдруг громко зашипело. Таня и Джуди разом вздрогнули. Мужской голос объявил: «Внимание! Поезд следует до Загорска с остановками: Яуза, Лосинка, Мытищи, далее – везде. Осторожно, двери закрываются!»

Вагоны тут же дернулись, поезд поплыл вдоль пустынного перрона. На соседний путь прибывала встречная электричка.

«Слава Богу, поехали!» – облегченно вздохнула про себя Таня. Ей почему-то казалось, что как только поезд тронется, все опасности окажутся позади: их уже никто не остановит, не вернет в Москву, не арестует! И останется только одно – найти Алешу, увидеть его, обнять и…

Джуди ощутила на себе прямой и явно испытующий взгляд Тани. Опять старуха рассматривает ее, как на аукционе.

…Она вышла из «Макдоналдс» в 3.15 пополудни. В четыре ей надо было заступать на смену в душной клетушке «Ансеринг сервис» на 37-й стрит между 7-й и 8-й авеню. Но там она хоть сидит, а не стоит на ногах. Крэг, ее полуисчезающий бойфренд, от которого она уже сделала один аборт, считает, что только ослы могут выдержать такую работу – с семи утра до трех дня в «Макдоналдс», а потом еще шесть часов в «Ансеринг сервис». Но как еще она может добыть себе денег на университет, если отец скончался два года назад, а мать тут же выскочила замуж за этого мерзавца Тома и пьет, как жена президента Форда? К несчастью, ее мать не была и не стала женой Форда, она стала женой этого подонка Тома, который младше матери на восемь лет, пьет вместе с ней и еще пристает, сволочь, к Шарон, двенадцатилетней сестре Джуди!..

Густой мокрый снег, и даже не снег, а какая-то отвратительная холодно-мокро-снежная каша превратила тогда Бродвей в черт-те что – не то в сточный колодец грязи и талого снега, не то в пейзаж с картины голодного импрессиониста. Сникерсы тут же промокли в талой снежной жиже, лицо – тоже. Быстрей бы в сабвей, там хоть сухо!..

И вдруг сквозь пелену падающего снега Джуди послышалось ее имя:

– Мисс Сандерс!..

Она недоуменно оглянулась.

– Мисс Сандерс! – опять прозвучало сзади, из открытой дверцы длинного черного лимузина, который медленно катил вплотную к тротуару.

Нет, это не ее. Никто из ее знакомых не ездит ни в лимузинах, ни в «роллс-ройсах», ни даже в «мерседесах». У Крэга, правда, есть «форд» 1973 года, но «форд», а не лимузин! Джуди посмотрела по сторонам. Где-то здесь должна быть еще одна мисс Сандерс, как это ни смешно.

– Мисс Сандерс! Джуди! – настойчиво повторил женский голос из приблизившегося лимузина, и только теперь, сквозь снег Джуди увидела, кто машет ей рукой из открытой дверцы. Та самая маленькая старушка-лесбиянка, которая утром целый час пялила на нее глаза в «Макдоналдс». А рядом с ней, на заднем сиденье вторая – высокая, в светлом пальто. Фак зэм!

Сдерживая гнев, Джуди шагнула к лимузину.

– Что вы хотите?

– Садитесь, мы хотим с вами поговорить… – улыбнулась своими пухленькими щечками маленькая и показала на откидное кресло в салоне.

Джуди повернулась и пошла прочь. Но лимузин двинулся за ней, и маленькая старушка продолжала громко, на всю улицу:

– Мисс Сандерс! Подождите! Почему вы уходите?…

– Отвалите! Я не лесбиянка! – на ходу огрызнулась Джуди и остановилась: – Вы хотите, чтобы я позвала полицию?

У старушки от изумления отвалилась нижняя челюсть, и так, с открытым ртом, она повернулась к высокой, сказала, заикаясь:

– Она… она… она думает, мы лесбиянки…

Джуди не стала ждать, что ответит высокая. Повернулась и снова двинулась прочь, зло ступая сникерсами прямо по лужам.

Но и лимузин двинулся за ней, обогнал ее, из его открытой дверцы опасно, чуть ли не на полтела высунулась эта маленькая и умоляющим тоном стала говорить широко шагающей Джуди:

– Послушайте, Джуди! Мне семьдесят лет! У меня четыре внука почти вашего возраста! Мы не лесбиянки! С чего вы взяли? Нам нужно с вами просто поговорить. Пять минут! Ну, пожалуйста!..

Она говорила так громко, что на них уже стали оглядываться прохожие.

Джуди остановилась, лимузин – тоже.

– О'кэй, говорите.

– Но ведь не так! Садитесь в машину. Хотите, мы отвезем вас на 37-ю в ваш «Ансеринг сервис»?

Джуди заколебалась. Не потому, что ноги промокли, и не потому, что они знают и про «Ансеринг сервис», а потому что – черт знает! – может, они из Голливуда? Или с телевидения? Чего не бывает в Нью-Йорке!

Джуди посмотрела по сторонам. В конце концов, что могут ей сделать две старухи в лимузине, в Манхэттене, в три часа дня? Две старухи, которые пьют только «дайэт-пепси»?

– О'кэй! – она нырнула в лимузин, села на откидное кресло напротив старух. – Только пять минут!..

Маленькая старушка потянулась закрыть дверь, но Джуди тут же поставила сникерс между дверцей и кабиной.

– Нет! Дверь – открыта!

– Но ведь дует! Снег! – жалобно сказала старушка. – Мы не сможем ехать.

– Ничего, постоим. Что вы хотите?

– Меня зовут Элизабет Волленс, а это моя подруга Таня Гур, – сказала маленькая. – Мы приехали из Флориды. Мы в Нью-Йорке уже три недели…

Джуди взглянула на Таню Гур. У нее русское имя, как у Татьяны Лариной в опере «Евгений Онегин». А на шее, под расстегнутым теперь кожаным пальто, три нитки белого золота с бриллиантом черт знает во сколько карат. И пахнет от нее тонкими дорогими духами – неужели «Дайнести»?

– Пожалуйста, может быть, вы все-таки разрешите мне закрыть дверь? У меня ревматизм… – умоляюще сказала маленькая Элизабет Волленс, держась за колено.

Джуди убрала ногу из дверного проема.

– Спасибо, – сказала Элизабет, закрыв дверь, и повернулась к Тане Гур. – Я тебе говорила – она добрая девочка! Просто мы ее напугали. Подъехали прямо на улице!..

– О'кэй, вы приехали из Флориды. Ну и что? – нетерпеливо спросила Джуди, отметив про себя, что шофер, сидящий за стеклянной перегородкой, одет в стандартную, с галунами форму «лимузин-сервис» и что он не трогает машину с места, ждет приказаний.

– Скажите, мисс Сандерс, сколько вам лет? – слегка прищурилась высокая Таня Гур.

У нее был сухой, низкий, явно прокуренный голос и еле уловимый славянский акцент.

– Через семнадцать дней ей исполнится двадцать один! – вместо Джуди сказала Элизабет Волленс.

Таня Гур недовольно поморщилась:

– Элизабет! Я уверена, мисс Сандерс может сама ответить, – и неожиданно спросила по-русски: – Вы собираетесь продолжать учебу в университете? Если вас не затруднит, ответьте по-русски.

Но Джуди сказала по-английски:

– А почему, собственно, я должна…

– Я прошу вас говорить по-русски! – перебила Таня Гур, твердо и отчетливо произнося русские слова. – Или вы меня не понимаете? В Эн-Вай-Ю[17]нам сказали, что вы были одной из лучших по русскому языку. Я хотела бы услышать ваш русский.