— Стеф, прием!

— А?

— Ты вообще меня слушаешь?

— А ты как думаешь?

Сережа недовольно хмурится.

— Короче, в целом план такой: мы привлекаем новых инвесторов, модернизируем производство, открываем новые филиалы по всей стране. Фирма растет, бренд набирает популярность, денежные обороты увеличиваются в разы. Все счастливы. Что скажешь?

Я развожу руками.

Сережа поджимает губы.

Ой! Кажется, в этот момент его обезьяна должна была радостно хлопать тарелками?

— Первая встреча уже через час, — заявляет, пялясь в экран своего телефона. — Людвига только что скинула где. Ты готова ехать?

— Готова.

Нагорный приземляет пустую чашку из-под кофе на блюдце, жестом подзывая официанта. Легким взмахом руки оплачивает наш счет своей пафосной золотой картой.

Я хватаю сумочку и тут же подскакиваю с места. Дожидаюсь, когда встанет Сережа.

Мы идем к лифтам.

— Правда, я до сих пор не понимаю, зачем тебе я. Не разумней ли было взять с собой Людоедовну?

— Людвига нужна мне в головном офисе. Без нее там будет бардак. И вообще, она не мой секретарь. Она мой зам. Кстати, а почему Людоедовна, Ростовцева?

— Потому что она вечно смотрит на меня так, как будто готова сожрать! Я больше чем уверена, что на завтрак она пьет кровь младенцев.

— Ты преувеличиваешь, — ржет Сережа.

— Я преувеличиваю? Позавчера на собрании она всему коллективу напомнила, что я засоня. На прошлой неделе не дала уйти на обед, а две недели назад разбудила меня своим звонком посреди ночи и заставила вносить правки в черновые эскизы, якобы их срочно надо сдать, хотя дедлайн был назначен только через месяц! — увлеченно жалуюсь, размахивая руками. — Так что да, она страшная и злобная баба, — оглядываюсь. — Эй? Сережа? — рядом со мной его нет.

Не поняла. Куда успел сбежать? Опять за какую-нибудь юбку зацепился?

Оборачиваюсь. Ага, вот он. А что…

— Ч-что ты делаешь?

Нагорный что-то пихает официанту в нагрудный карман, улыбается и бодро нагоняет меня. Без предисловий тянет к моему лицу свои руки.

Я отшатываюсь.

Парень поднимает и покручивает зажатый в пальцах цветочек. Это пышная белая ромашка с ярко-желтой сердцевиной. Красота нереальная.

— Позволишь?

— Где ты ее взял?

— Где взял, там уже нет.

— Зачем?

— Иди сюда, Карамелька. Не вредничай.

Послушно делаю шаг обратно. Задерживаю дыхание, когда его пальцы касаются моих волос, путаясь в буйных кудрях. Сережа зводит прядь за мое ушко и втыкает ромашку.

Всего на мгновение его глаза цвета шоколада замирают, любуясь проделанным, а горячие подушечки задерживаются на моей щеке. Ласково и нежно поглаживая, большим пальцем касается скулы и добирается до уголка губ. А за ним и его взгляд. Падает на мои губы…

Я делаю тяжелый вздох. Если он не прекратит, то я окончательно рискую потерять связь с реальностью. Его глаза они… Почему я в них тону? Они засасывают. В яркой радужке бушует пламя и тлеют угли, а яркие золотые крапинки, как воришки — солнечные лучики — пляшут и манят. Ох…

— Стеф…

— Я… кхм…

Отступаю и убираю мягко, но настойчиво руки парня со своего лица.

— Мы опаздываем. Так вот, о чем мы говорили? — разворачиваюсь и, старательно пряча дрожь в ногах, топаю к лифтам.

— О Людоедовне, — проскальзывает разочарование в тоне Сережи. — Не пойму, у вас с ней какие-то контры, Ростовцева?

— У меня с ней — нет. У нее со мной — да.

— Да ладно? — искренне удивляется мой “босс”, щелкая на кнопку вызова лифта.

Я провожаю взглядом зеленую стрелочку и бегущие цифры на табло.

Десять, девять, восемь…

— И чему ты удивлен? Я была уверена, что ты специально ее вымуштровал, чтобы она на меня всех собак спускала. Если кому в офисе от твоего зама и достается, так это мне. Ростовцева то, Ростовцева се, сядь, встань, гавкни, прокукарекай…

— Зачем мне ее на тебя натравливать, Карамелька?

Двери лифта разъезжаются, я захожу первой и только потом отвечаю:

— Понятия не имею.

А, немного помедлив, добавляю:

— Просто она появилась в нашем коллективе ровно два года назад. Это наводит на определенные мысли.

Мы с Нагорным переглядываемся.

И снова тот же лифт. И снова мы наедине. И снова все внутри переворачивается. С одной только разницей: в этот раз я отвожу взгляд, разрывая наш зрительный контакт первой. Все время до открытия дверей смотрю в зеркало на ту самую ромашку у себя в волосах. Она одна. А у меня в квартире сейчас вянет в одиночестве целый потрясающий букет.

Букет таких же шикарных ромашек…

Подаренных, как всегда, в утро вторника…

И, как всегда, без открытки и имени отправителя…

Цветы от анонимного поклонника…

А что если…

Стреляю глазами в сторону Сережи.

Он ведь тоже знал, что в этот вторник, в одиннадцать утра меня не будет на работе…

Парень вскидывает вопросительно бровь.

— Слушай, Сереж…

Начинаю и прикусываю язык. Да нет, чушь!

— Слушаю.

— Забей.

— Что такое, Стеф?

— Ничего. Глупости, — отмахиваюсь. — Показалось.

С чего бы ему тебе слать целый год цветы, Ростовцева? Скажешь тоже!

Мы молча возвращаемся в номер. Я меняю джинсы на легкий сарафан, Сережа остается в том же, в чем спускался на завтрак. Собираю волосы в пучок и проверяю, чтобы нежный цветочек был хорошо закреплен.

Удостоверившись, что мы выглядим так, как подобает серьезным людям, сгребаем свои лэптопы и выдвигаемся в сторону кафе, в котором назначена первая встреча.

День, как в любой нормальной командировке, проходит в работе. С той только разницей, что работаем мы на берегу моря, под крики чаек, в уютном и милом кафе.

Новым потенциальным инвестором “номер один” оказался седовласый мужичок в годах, который все два часа встречи не спускал с меня своих сальных глазенок. Как провалился взглядом в декольте моего сарафана, так там и сидел! И даже попытки Сережи рыкнуть и приструнить мужика не помогали сдвинуть его фокус. Неприятный тип.

Но отвлекающий маневр Нагорного сработал. Мужчины пришли к консенсусу. Плюс один «спонсор» у нас в кармане.

После встречи мы остаемся в том же кафе. Сережа копается в отчетах фирмы, я разбираю наброски новой осенней коллекции, которые коллеги скинули мне на почту. Картинка удручает. Ничего интересного, креативного, любопытного. Ничего такого, за что хотелось бы расцеловать отдел дизайна.

Я так и пишу в ответном письме:

“Плохо. Работаем лучше!”.

А вот мне работать сегодня не хочется совершенно. Я с ленцой гуляю взглядом по телам на пляже и страшно завидую их лежачему положению на шезлонгах…

Время подбирается к четырем. Телефон Сережи разражается звонком.

Я отрываю взгляд от экрана ноутбука, парень отвечает, даже не глянув на имя вызываемого абонента.