Подруга с трудом перевела взгляд с Арджана на меня и строго потребовала:

— Что он хочет от тебя? Нового расследования?

— Поучаствовать в поиске маньяка. — Я демонстративно равнодушно пожала плечами.

— Еще одно убийство? — Глаза Ясмины широко распахнулись.

— Это секретная информация! — строго уведомил нас следователь по особо важным делам.

— Она не будет в этом участвовать!

— Послушайте, красивая вы моя…

— Не ваша! — холодно отрезала Ясмина, задрав подбородок. — Вы не представляете, через что прошла Эва. Вы не можете заставить ее вновь…

— Ясмина, — шикнула я.

— Я почти тридцать лет Ясмина! Ты забыла: я менталист. Когда зашла, здесь прямо туманом висел твой ужас. Не пытайся меня обмануть, ты не горишь желанием вспоминать, как тебя по частям собирали. Ты уверена, что после встречи с очередным маньяком сохранишь разум? Или не догадываешься, почему на таких, как ты, высокий спрос у внуков? Через несколько лет работы с ними большинство зеркальщиков становятся инвалидами.

— Я обещаю: только один раз! — неожиданно устало попросил Арджан. — Нам нужна хотя бы одна зацепка, а пока — только рассеивающийся след этого монстра. Мои спецы уже между собой поговаривают, что он продал душу Голодному туману за свою удачу.

Ясмина протестующе качала головой, призывая меня отказаться, но ищейка прав: трястись за себя и подругу, каждый раз выходя на улицу или даже сидя дома…

— Это добровольная помощь Внутреннему контролю, поэтому, если меня спросят, скажи, я…

— В музее, — грустно усмехнулась Ясмина. — Будь осторожна, дорогая.

* * *

У главного входа в здание нас ждал автомобиль с опознавательными знаками ВКС и двое внуков в форме, с жадным интересом уставившихся на меня, увидев в компании с Арджаном. Рассматривали с чисто мужским восхищением в глазах, что, увы, нисколько не радовало.

Возле дома, где произошло преступление, я с облегчением отметила отсутствие прессы и никакой суеты, магнитом притягивающей зевак, но на всякий случай тихо и строго предупредила Хловелесса:

— Я очень надеюсь, что репортеров сюда не пустят и о моем участии посторонние не узнают! Поверьте, это в ваших интересах. Иначе ваша служба по миру пойдет, выплачивая моей конторе гонорар за услуги зеркальщика.

— По рации пустили слух, что здесь произошла домашняя кража. Народу по минимуму, никого лишнего, чтобы не привлекать внимание. И… тело еще внутри, опять же, чтобы никто не увидел лишнего. До вас работало два криминалиста, и все.

Одаренный чувствует родственную энергетику. Поэтому у дверей обычного дома средней руки, похожего на сотни других поблизости, среди поджидавших нас троих законников я быстро определила себе подобного: невысокого, выглядевшего утомленным мужчину лет сорока в белой, слегка мятой рубашке и темных брюках — летней форме одежды законников. В его мудрых голубых глазах пряталось много чего, и самое ценное — отражение душевного тепла. Я знала одного человека с похожим взглядом — психиатра, у которого проходила реабилитацию после выписки из больницы.

Зеркальщик первым протянул широкую ладонь, взглянув мне в глаза:

— Лайл Шмит. Очень приятно с вами познакомиться, Эвелина Андреевна, — и неожиданно мягко улыбнулся.

Отвечая на рукопожатие, я внутренне усмехнулась: если он хочет выяснить мою человеческую суть, ну что ж, не буду мешать.

Вслед за ним представились двое других служащих ВК из специальной группы — туманники разных специализаций.

Перед тем как пройти в дом, следователь-менталист предупредил:

— Мы понимаем, насколько там ужасно, и благодарны вам за помощь. Если сможете, просто не смотрите… подробности.

Мы с Лайлом горько хмыкнули.

— Это невозможно в принципе. Дар показывает все, до мельчайших нюансов, даже если глаза закрыть!

Законники промолчали, у них своя цель — найти убийцу. А жалеть меня…

— Вы уже выяснили, откуда… он пришел? Как в дом попал? — спросила я, не торопясь заходить.

— Через входную дверь, — уверенно ответил Арджан. — Все окна и запасной выход в задней части дома закрыты изнутри.

Я пожала плечами:

— Он мог и сам их закрыть, чтобы добавить вам работы или ввести в заблуждение.

— Я просмотрел остатки аур, — пояснил другой специалист, медиум. — Его след остался на входной двери. Предполагаю, жертва сама ему открыла.

Оценив информацию, я посмотрела на Лайла и посоветовалась:

— Думаю, начать надо с прихожей, раскручивая картинку дальше. Тогда сможем увидеть все произошедшее.

— Давайте, — быстро согласился коллега-туманник. — Криминалисты по моей просьбе установили камеры везде, чтобы записать данные для суда…

— Если нам повезет его поймать, — буркнули у меня за спиной.

— Встаньте у прохода в гостиную, — попросила я. — Нам повезло, что хозяйка дома женщина — вокруг много зеркал и отражающих поверхностей.

Дальше началась привычная и рутинная работа, если бы не «фильм ужасов», последовавший, как было обещано. Я растерла ледяные руки, тяжело вздохнула, настраиваясь, и приложила ладонь к зеркалу, повешенному рядом с входной дверью.

В прихожей, где обычно не скапливается энергия человеческих страстей, да и зеркало совсем новое, отклик был так себе. Мы увидели череду входивших и выходивших законников. Потом я уловила момент, когда дверь сама по себе открылась и медленно плотно закрылась. Смазанная тень!

— Это тот урод… иллюзионист, — сквозь транс услышала я шепот следователей. С начала просмотра — как уже поняла, мучительно долгого, изощренного убийства — я впала в своеобразную прострацию.

Процесс считывания продолжался, я последовательно «подключала» комнаты. Мы видели фрагменты, каждый раз начиная с конца. И в каждой комнате, так или иначе, отметилась загадочная тень — где-то сильнее, где-то слабее.

Наконец, я увидела хозяйку дома — симпатичную молодую толстушку с морковно-рыжими волосами. Она увидела маньяка на кухне и дико испугалась. Настолько, что отражения буквально заполонили яркими красками помещение. Вслед за этой картинкой я услышала тихие переговоры следователей:

— …она не впускала, сам вошел…

— …она его видит, а мы — нет, почему?

— С чего ты решил?

— Ну ты же видел, она испугалась не сразу после его появления, значит, что-то было у него в руках, что до икоты ее встряхнуло…

— Выходит, он не иллюзионист, а то бы она тоже видела серое пятно…

— Может, она сочла его призраком?

— Говорю же, она видит его как обычного человека, а для отражений он — призрак.

— Значит — артефакт!