— Точно!

А картинки менялись и менялись, создавая яркий пугающий калейдоскоп…

Первая кровь, пущенная «призраком» на кухне, заляпала и его самого, но не позволила разглядеть.

— Рост примерно метр восемьдесят, — определил один из спецов. — Смотри, как капли крови у него на месте груди распределились.

На кухне маньяк лишь играл с жертвой. Там у девушки в глазах еще была надежда, даже после того, как ей на шею надели артефакт безмолвия в виде бархотки с серебряным колечком…

В гостиной он позволил жертве «сбежать». У нее румянец на щеках выступил и лихорадочно блестели глаза, пока он ее гонял…

Жуткое зрелище бестолковых метаний рыжей обреченной толстушки по первому этажу от серого бесформенного пятна, настигающего и ранящего ее…

Желтый сарафан уже намок от крови, жертва начала слабеть и задыхаться. Она пыталась кричать, но лишь молча разевала рот и рыдала, не в силах выдавить ни звука…

И слышно было только шумное дыхание и грохот падающей мебели, когда девушка пыталась защищаться. От ее безмолвия становилось вдвойне страшнее…

— Он явно не торопится…

— И знает дом как свой…

— Однозначно, долго следил, знает привычки жертвы, расписание…

— …и что к ней никто не должен прийти, и поэтому ничего не боится.

— Методично поправляет мебель за ней. Судя по резким движениям, ему не нравится беспорядок.

— А может, он просто показывает свое недовольство, играет?

— Было бы элементом игры, не было бы так резко, но посмотрим.

И самое печальное, что ничего нельзя изменить. Мы смотрим то, что уже случилось, но мне хочется кричать, орать и звать на помощь. Чтобы хоть кто-то помог бедняжке, спас ее от этого кошмара…

Рыженькую пинками загнали на второй этаж. И вот тут, на миг вынырнув из транса, я увидела ее тело на большой кровати с покрывалом в розовый симпатичный цветочек, прикрытое простыней, пропитавшейся кровью до самых краешков. Сначала подумала, что это простыня красного цвета, но «железный» запах в спальне…

Из-под простыни с одной стороны торчат женские ноги с розовыми пятками, с аккуратными ноготками, покрытыми лаком с блестками. С другой — аккуратно разложенные на подушке рыжие волосы. На тумбочке у кровати лежат розовые меховые наручники и плетка с блестящим наконечником.

— Он принес их с собой? — очередной чужой недоуменный возглас.

— Нет, ты же знаешь, он использует только то, что имеется на месте преступления.

Внутренне содрогнувшись, я запустила процесс и здесь, без сомнений, в комнате пыток. Я пыталась абстрагироваться, внутренне отстраниться и уйти в себя, чтобы не видеть и не слышать мук и «мычания» жертвы, но выходило плохо. Дар зеркальщика не позволяет безвозмездно подсматривать за прошлым, чтобы не было желания делать это попусту.

Эта комната была свидетелем сущего кошмара, впитала в себя столько боли и ужаса, что каждая гладкая поверхность буквально выплескивала информацию, стремясь освободиться. Очиститься!

В тот момент, когда жертву буквально разрезали пополам, она схватила какой-то предмет под серым пятном, нам невидимый, и дернула к себе, теряя последние силы и с невероятным облегчением выдохнув. До этого я пыталась прокручивать картинки быстрее, чтобы самой не сойти с ума, но боялась пропустить что-нибудь важное. Не упустила!

— Стой, — вскрикнула я и всем существом ощутила изумление присутствующих в комнате мужчин. Каждый замер и напрягся, видимо, посчитав, что чем-то помешал мне. Сглотнув, с трудом просипела: — Она помогла нам, последнюю каплю жизни потратила, чтобы помочь. У несчастной столько боли скопилось, даже его артефакт на миг дал сбой… смотрите…

На тумбочке стоял будильник — старенький совсем, с усиками черных длинных стрелок, металлическим корпусом и кнопкой сверху. Видимо, еще утром в день гибели он разозлил хозяйку трезвоном, за что та «отвернула» его циферблатом к стене. И именно на задней блестящей поверхности мелькнуло отражение лица убийцы. Я медленно, с трудом удерживая магию отражений от опустошения памяти предметов и зеркал, подошла ближе к кровати и усилила дар, направляя на металлическую поверхность будильника, увеличила изображение.

— Блондин…

— Узкое лицо, кажется, карие глаза, точно, туманник, смотрите, как они сияют магией…

— Что он держит в руках? Вы видите?

— Это…

— Это душеловки экзорциста! — опознал предмет Арджан, почти вплотную встав у меня за спиной. — Сожри его туман!

Еще с полминуты я сопротивлялась собственному дару, удерживая расплывчатое искаженное изображение маньяка, а потом с мучительным выдохом отпустила процесс в «свободное плавание». «Досмотрела» все до последней картинки вместе со следователями, надеясь поймать более четкое отражение, но тщетно.

Пока я на дрожащих от слабости и пережитого кошмара ногах переводила дух в прихожей, Лайл оценил мой дар:

— К сожалению, я не умею задерживать образы, как вы. И так четко контролировать каждое отражение. У вас, Эвелина, выходит гораздо более полная картина происшедшего.

Больше книг на сайте - Knigolub.net

— Зато у вас нервы крепче, — хрипло ответила я, зябко обнимая себя за плечи. — А я не знаю, как жить с… таким дальше.

— Вы не поверите сейчас, я знаю: ко всему привыкаешь, наша психика, к счастью, пластична, и инстинкт самосохранения очень силен.

— Не хочу привыкать! — Теперь я отбивала зубами дробь, не в силах сдержать дрожь.

— Послушайте… — Лайл неожиданно поднял руку, и я, вновь рефлекторно отшатнувшись, сжалась. — Я хотел помочь, успокоить вас, пожать плечо… простите меня.

— Значит, не один я вызываю у вас подсознательный страх?! — Арджан, будто призрак, возник рядом, заставив вздрогнуть. — И все же вы согласились… Моя благодарность безмерна. И я, честно, не знаю, чем и как вас отблагодарить за оказанную помощь.

Мы вышли на крылечко, и я, продолжая обнимать себя за плечи, простучала зубами:

— Если у меня дома что-то выйдет из строя или сломается, я вызову вас на помощь.

Лайл вскинул брови в веселом изумлении, Арджан хмыкнул, но кивнул согласно:

— Буду только счастлив отремонтировать хоть весь ваш дом. И дом вашей подруги Ясмины тоже… Заодно и охранки поставим… мало ли что.

Что означает «мало ли что», я видела воочию, поэтому молча кивнула.

Лайл незаметно осматривал улицу, хмурясь все сильнее.

— Что случилось?

— Вы не чувствуете? — рассеянно отозвался он. — Где-то здесь находится зло, сама его суть…

— Не пугай Эвелину! — оборвал коллегу Арджан, увидев, что я испуганно завертела головой.