на передвижение по оккупированным немцами территориям, так как его фирма поставляла товары вермахту. 29 октября 1941 года он приехал в Берлин и позвонил по указанному в шифровке телефону на квартиру Фриде – матери Ильзе. Но там уже жила другая семья, ничего о Штёбе не знавшая. Несмотря на то, что Центром предписывалось в крайнем случае искать Ильзе в Дрездене, он туда не поехал. Зато встретился с неким Харро Шульце-Бойзеном. Тот передал связнику Центра ценную оперативную информацию и показал на карте Берлина, где живет Шульце. На следующий день Гуревич увиделся с «музыкантом» и передал ему шифр для Штёбе, а также книгу «Ля фам», которая служила для шифровки радиосообщений. Но радист не знал ни Альту, ни её адреса.

12 декабря 1941 года немцы, установив точное местонахождение передатчика в Брюсселе, провели налёт на явку и захватили несколько радистов резидентуры Кента. Самому Гуревичу удалось бежать в Марсель.

Между тем ГРУ[230] вновь попыталось наладить контакт с Альтой. 17 мая 1942 года над Восточной Пруссией была сброшена группа в составе радистки Эрны Айфлер и Вильгельма Феллендорфа (оба члены КПГ). Предварительно Эрне показали фото Ильзе, она запомнила адрес, телефон, имя и фамилию: Эльза Штебе. Похоже, но Ильзе Штёбе и Эльза Штебе – абсолютно разные женские имена, хотя для русского звучат очень похоже. При встрече Эрна должна была назвать Ильзе её псевдоним Альта и передать привет от «знакомого Рудольфа». 26 мая 1942 года Эрна и Вильгельм добрались до Берлина, и уже на следующий день Эрна позвонила по указанному ей телефону, но там ответили, что не знают никого с фамилией Штебе. Эрна позвонила во второй раз, но ей ответили уже угрожающе: «Вы разве не звонили недавно?».

Тогда Эрна, в отличие от Гуревича находившаяся на нелегальном положении и ежеминутно рисковавшая жизнью, отправилась в Дрезден, но указанной ей в Москве улицы и дома (Франкфуртер Аллее, 102) там просто не оказалось. Не оказалось имени Эльза Штебе и в телефонном справочнике. В ГРУ, видимо, спутали адреса – по адресу Франкфуртер Аллее, 202 жила мать Ильзе. Но не в Дрездене, а в Берлине. Альта тоже жила в Берлине по адресу Ахорналлее, 48.

Эрна и Вильгельм переехали в Гамбург, где укрывались у знакомых коммунистов. Они написали письмо своему куратору полковнику И. А. Большакову (радиосвязи у них не было), сообщив, что указанный адрес неверен. Письмо предполагалось передать через гамбургских коммунистов в советское посольство в Стокгольме, но сделать этого не удалось.

Москва, весьма обеспокоенная отсутствием всякой информации, 8 августа 1942 года направила в Англию немецкую коммунистку Эльзу Ноффке. Предполагалось, что она из Англии на самолёте будет доставлена в воздушное пространство Германии, приземлится на парашюте и установит связь с Альтой. Но судно, на котором Ноффке плыла из СССР, подверглось торпедной атаке. Ноффке удалось спастись, однако рация вместе с шифрами утонула. В феврале 1943 года англичане, снабдив Эльзу радиопередатчиком, по просьбе ГРУ «сбросили» её над Южной Германией. Ноффке не успела никого найти: в апреле 1943 года её арестовали.

Сама Альта тоже продолжала искать контакты с Москвой. Тем более что информации для Центра у неё накопилось предостаточно: в апреле 1942 года фон Шелиа вновь устроил её в Информационное управление МИД. Штёбе пытается с помощью своего друга Хельмута Киндлера из отдела пропаганды ОКВ поехать на Восточный фронт корреспондентом от женского журнала «Эрика», но начальство Киндлера отмахивается от этой просьбы. Также не получилось отправиться в тыл русских «для ведения разведки». Между тем события развивались не в пользу подпольщиков. Не выдержав пыток, один из арестованных в июне 1942 года в Брюсселе радистов Кента немецкий коммунист Йоганн Венцель (псевдоним Герман) раскрыл шифр, с помощью которого в гестапо смогли прочитать перехваченные ранее радиограммы. Начались аресты, в ходе которых только в берлинские застенки попали более сотни подпольщиков. Гестаповцы окрестили их «Красной капеллой».

В августе 1942 года по одной из дешифрованных радиограмм гестапо «вычислило» и Ильзе Штёбе. 12 сентября она была арестована и доставлена в тюрьму полицай-президиума на Александер-платц, куда привезли ещё примерно 40 женщин, проходивших по делу «Красной капеллы».

Гестаповцы считали, что Ильзе входила в сеть Харнака и Шульце- Бойзена, но она не знала этих людей. Её избивали почти каждый день, обливали ледяной водой, не давали уснуть. Но Ильзе словно отключилась и игнорировала издевательства над собой: она не узнавала людей на фотокарточках, выдерживала перекрёстные допросы, отрицала всё. Казалось, следствие зашло в тупик: ведь никаких улик у гестапо, кроме одной радиограммы, не имелось. Но 15 октября 1942 года гестаповцам в Гамбурге удалось арестовать Эрну Айфлер, и под пытками она созналась, что шла на встречу с Эльзой Штебе. Но кто такая Эльза Штебе, она не знает. Тогда сотрудник гестапо Хабекер, допрашивавший ранее Альту, предъявил Эрне фото арестованных по делу «Красной капеллы» женщин, и под номером 188 она узнала Ильзе Штёбе, сообщив, что фотографию этой женщины ей показывали в Москве.

От имени Эрны Айфлер гестапо начинает радиоигру с «директором» (ГРУ), и в середине октября 1942 года Эрна сообщает в Москву, что им с Вильгельмом удалось обосноваться в Гамбурге, и они ждут указаний. В Центре не заметили подвоха. «Директор» ответил, что вскоре для установления контакта с Альтой прибудет некто Генрих Кестер. Это был немецкий коммунист Генрих Кенен. К сожалению, его снова снабдили неправильным адресом и телефоном Штёбе и дали явки, уже проваленные после ареста радиста Венцеля. В случае неудачи с Альтой Генрих Кенен должен был сам установить прямой контакт с фон Шелиа. У Кенена имелась с собой даже квитанция с подписью фон Шелиа на получение средств за передачу им информации.

23 октября 1942 года Кенен, подготовленный как радист берлинской резидентуры ГРУ, был сброшен с парашютом над Восточной Пруссией. Он не знал, что здесь его уже ждали. Причём к встрече гестаповцы основательно подготовились. На квартиру Штёбе они устроили свою стенографистку Гертруду Брайтер, приказав ей ждать звонка от Кенена. Кенен позвонил 28 октября, и Ильзе (Брайтер) договорилась с ним о встрече на следующий день на станции городской электрички «Савиньи-платц». Кенен не догадался о «подставе», следующая встреча была назначена в одном из берлинских кафе, где Кенена и арестовали. При обыске у него нашли злополучную квитанцию с фамилией фон Шелиа. Барона арестовали на следующий день прямо на службе.

30 октября 1942 года следователь гестапо Хабекер познакомил Ильзе с показаниями Эрны Айфлер и сообщил об аресте фон Шелиа и курьера из Москвы. Ей устроили очную ставку с бароном, который быстро «сломался»