— Но как мне взять его за руку и прочесть заклятие? Даже если я правильно выучу слова, Тайрел не позволит мне произнести формулу. Он все поймет. Так ведь?

Я вопросительно посмотрела на дракона, и он нехотя кивнул.

— Да, ему будет достаточно вырвать руку, чтобы разорвать цепочку колдовства, — подтвердил дух. — Что ж, очень жаль. Придется тебе ходить с этой меткой до самой…

— Я проберусь к нему ночью! — воскликнула, как только внезапная мысль озарила сознание.

Дракон недоверчиво прищурился.

— Да! Возьму за руку и, пока он спит, проговорю формулу. Она же довольно короткая. Мне не нужно много времени. А затем тихонько уйду…

Бьельн задумчиво покрутил головой.

— Что ж, возможно, и выгорит! — заключил он. — И когда ты планируешь вторжение в спальню Кровавенького Ужаса?

В его призрачных глазах, что изредка вспыхивали зеленью, мелькнуло веселье.

Я вздрогнула. Было немного страшно, но еще больше — волнующе. Неужели я смогу сбежать…

— …Этой ночью, — ответила тихо и посмотрела на призрака. — Этой ночью я сбегу от Кровавого Ужаса и снова стану свободной.

Весь оставшийся день я не вылезала из комнаты. Пару раз выходила на кухню, чтобы раздобыть себе немного еды, и забиралась обратно в свою комнату.

С Тайрелом мы не встречались. Я слышала, как он откуда-то пришел, громко хлопнул дверью и скрылся у себя. Казалось, он тоже был рад, что мы не общаемся.

В какой-то момент я поняла, что эта мысль меня слегка расстроила. Это означало только одно: мне нужно бежать отсюда как можно скорее, потому что я начинаю испытывать положительные эмоции к своему похитителю. К маньяку.

Ведь он на самом деле убил всех тех людей. Теперь это подтверждали не только листовка и слова дракона, но еще рассказ очевидца. Мальчишка-сирота вряд ли стал бы врать незнакомке.

Но тогда почему я до сих пор испытываю к друиду это странное чувство, когда хочется прикоснуться или просто постоять рядом, хочется вдыхать его тонкий запах, смотреть в глаза, тонуть в них, пытаясь найти на янтарном дне ответы на все вопросы. А потом дотронуться до мужчины, переплести свои и его пальцы и смотреть, как сквозь них льется изумрудный свет.

Я тряхнула головой. Хватит.

Все оставшееся до заката время я придумывала план. Ходила по комнате из стороны в сторону и представляла, как буду пробираться в комнату Тайрела. В результате после захода солнца неизменным осталось одно: никакого плана у меня так и не появилось. Потому что прокрасться на цыпочках по коридору, открыть дверь, взять за руку мужчину, прочесть заклятие, а затем вылезти в окно — это не план. Это чепуха. Ведь в процессе этого несложного вроде бы предприятия может случиться все что угодно. Хрустнет пол под ногами, Тайрел проснется от касания, прервет заклятие, мне не удастся правильно сказать магическую формулу, платье опять порвется, зацепившись за карниз, и я не смогу вылезти из окна. В итоге друид будет злиться, ругаться. Не видать мне тогда больше его утреннего омлета.

Но все произошло совсем иначе.

Как только пришло время, а за окном сгустилась ночь, я сняла свои туфли-лодочки, взяла их в руку и тихонько начала двигаться по коридору в сторону спальни Тайрела.

Хвала светлым и темным богам, пол не скрипел. Гладкие половицы с честью выдержали мой вес, не посмев даже пикнуть.

Подойдя к массивной деревянной двери, я приложила к ней ухо и замерла.

Сердце билось так, что грозило выломать грудную клетку. Было жутко страшно.

А вдруг прямо сейчас друид откроет дверь, а я тут… стою?

Задержала дыхание, приводя мысли в порядок. Уже давно глубокая ночь, а значит, Тайрел должен спать. Все в порядке. Не стоит нервничать, а то руки будут дрожать. И губы. И зубы. А с дрожащими зубами правильно заклятие точно не произнести.

Вот блин. Стало еще страшнее.

Я стояла так не меньше пяти минут, готовясь в любой момент сорваться и убежать прочь. Но за дверью царила абсолютная тишина.

Это меня немного ободрило, и я наконец решилась. Толкнула дверь, надеясь, что не заскрипит.

И тут повезло. Ни единого звука не просочилось в келью маньяка.

Я прошмыгнула в образовавшуюся щель и медленно, на цыпочках, стала пробираться на середину комнаты.

Тайрел оставил шторы открытыми, и сквозь прозрачное стекло проникал лунный свет. Он освещал пол, создавал причудливые темные тени, падающие от мебели. Сумеречными бликами ложился на лицо и грудь друида, подчеркивая каждую черту, каждый изгиб рельефных мышц.

Сильная линия подбородка, мягкие полные губы, густые брови, высокий лоб. Неожиданно я поняла, что не могу оторвать от Тарела взгляда. Рассматриваю, словно воровка, которая втихаря, как сокровища, крадет движения своего кумира.

Вздохнул. Второй раз. Третий.

Но он не мой кумир!

Широкая грудная клетка поднялась и опустилась. Лунный свет играл на гладкой коже, скользил по ней, огибая квадратики пресса, терялся где-то под одеялом, останавливая мой бесстыжий взгляд.

Я нервно выдохнула.

Тайрел немного повернул голову, и волосы рассыпались по подушке. Сейчас, без солнечного света, пряди совсем не отдавали медью, как днем. Казалось, что они полностью черные, как самая густая ночь, как Тьма, полная тайн.

Я осторожно сделала еще несколько шагов вперед. Остановилась возле кровати, не решаясь предпринимать что-то дальше. Опустилась на колени.

Холодный пол морозил кожу. Сейчас, рядом с друидом, я старалась даже не дышать, лишь бы случайно не разбудить его.

Вблизи мужчина казался еще более удивительным, чем издали. Я не могла поверить, что сижу рядом, что могу протянуть руку и убрать со лба прядь, выбившуюся из черного водопада его волос.

А еще я заметила, что сейчас на этом самом лбу разгладились морщины. Тайрел больше не выглядел хмурым и мрачным, как небо перед чудовищной грозой. Сейчас казалось, что он вот-вот улыбнется. Я уже почти видела, как это произойдет. Как преобразится его лицо, от которого начнет исходить свет. Тогда уже никому не придет в голову сказать, будто этот человек убил больше дюжины людей.

Но он ведь убил…

По спине прокатилась холодная дрожь, поднимая со дна памяти этот ужас. Все то, что никогда нельзя забывать.

Пора было делать то, ради чего моя вылазка затевалась.

В груди кольнуло, словно я совершала предательство. Словно после спасения от дива я не имела права убегать…

Но ведь это неправда. Тайрел удерживал меня силой, угрожал убить. Он преступник, а не жертва.

Не жертва…

Несмотря на все эти раны на его теле, алые росчерки, которые глупый друид даже не удосужился перебинтовать!