Однажды вечером, когда они занимались любовью в гостиной, четвертый раз за этот день зазвонил телефон.

— Лучше ответь, — тихо сказал Бен, снимая трубку.

Она застонала и коротко сказала «алло», как бы давая понять звонящему, что ее оторвали от дела.

Последовала короткая пауза, и послышался тихий голос.

— Лия? Наконец-то. Я пытался дозвониться целый день.

Это был Джонатан.

— Боже, какая неожиданность, — сказала она, стараясь вспомнить, как он выглядел.

— Я тебя побеспокоил? — его голос звучал надломанно, как будто это была только половина Джонатана.

— Конечно, нет, — другой мужчина был внутри нее, подумала она, и больше ничего.

Она посмотрела на Бена, давая ему понять, что звонок неприятный, и он пошел в ванную. Она натянула какую-то одежду.

— Я просто… Как дела? — продолжал Джонатан.

— Отлично. Если не считать ужасной погоды, все в порядке. Как ты?

— Ужасно, — сказал он грустно, и ей показалось, что кто-то умер или он потерял работу. — Я не могу, Лия. Я скучаю. Извини, я пытался. Я должен, но ты не выходишь у меня из головы.

Кажется, он плакал. Был ли он пьян? Она посмотрела на часы, в Англии было восемь.

— Мне жаль, — сказала она тихо. — Мне жаль, что тебе плохо.

— Могу я увидеть тебя? Я думал, может, на Пасху? Давай, Лия, нам надо поговорить. Я так скучаю.

— О, Джонатан, — ее сердце остановилось. Она могла жить с раздражительным Джонатаном, с Джонатаном, который пересылал почту без приветственных приписок, но вынести печального, опустошенного Джонатана было выше ее сил. — Не думаю, что это хорошая мысль.

— Брось, Лия, мы можем что-то сделать. Ты нужна мне. Пожалуйста. Я узнал расписание рейсов. Я мог бы прилететь в субботу и улететь в понедельник. Билеты дешевые, особенно на утренний рейс. Пожалуйста, Лия.

Она почти рассмеялась. Он не изменился. Сострадание испарилось.

— Извини, Джонатан, но если честно, я начала встречаться с одним человеком.

Слова были сказаны. Лия надеялась, что Бен не слышал. Как было правильнее определить их отношения? Потеряли голову на целый месяц? Выбирались из постели только за продуктами и презервативами? Или еще лучше, я чувствую, что знаю этого мужчину всю жизнь, и все остальное не важно?

— Уже? — изумился Джонатан. — Так быстро?

— Это было довольно неожиданно и для меня.

— Но это несерьезно, правда?

Почему, ко всем чертям, это не могло быть серьезно?

— Не знаю, — сказала она честно. — Мне кажется, может стать серьезно.

В трубке наступило молчание, потом раздался сдавленный голос.

— Ты быстро устроилась, — он старался говорить обычным голосом.

Появился Бен с одеялом, укрыл ее, налил бокал вина и подал ей, перед тем, как скрыться на кухне.

— Черт, он сейчас с тобой? — воскликнул Джонатан, почувствовав его присутствие.

— Да, он сейчас на кухне.

— Так по-домашнему… Что ж, извини за беспокойство, — сказал он горько. Сердито и горько.

— Да ты не беспокоишь меня.

— Пошла ты, — сдавленно прокричал он и бросил трубку.

Лия осторожно положила трубку, пытаясь не заплакать, больше от шока, чем от чего-либо еще.

— Ты в порядке? — с ней был Бен, он защищал ее своими объятиями.

— Он в ужасном состоянии, — заплакала она, пересказывая разговор.

Когда она упомянула дешевые билеты, они рассмеялись, и ей стало лучше. Ее новая жизнь, ее жизнь с Беном, подходила ей гораздо больше, чем жизнь с Джонатаном, и она знала, что обратного пути нет.

— А ты? — она почувствовала силы спросить. — У тебя есть подруга или бывшая подруга, какие-то незавершенные отношения, о которых мне лучше знать?

— Нет, — он покачал головой. — Это звучит как клише, но у меня не было времени для отношений. Только здесь у меня есть свободное время, поэтому ты такой приятный сюрприз для меня. Я не могу связывать себя обязательствами, когда не знаю, когда и куда уеду в следующий раз.

Они помолчали, как будто звонок разбудил их, нарушив течение времени, которое их объединяло так долго.

— Я уже думал, что должен связаться с агентствами, — начал он. — Если я не сделаю этого как можно скорее, они спишут меня.

— Боже, я не смогу вынести мысли, что ты скоро уедешь, — сказала она, не подумав. — Я знаю, что ты должен, но мысль ужасная. Я буду скучать.

— В этом-то и проблема, — ответил он. — Поэтому я не могу позволить себе нормальные отношения. Мне всегда надо уезжать, и другому человеку это непонятно.

— Я не это имела в виду, — Лия была готова ударить себя. — Я понимаю. Просто ты избаловал меня за последние недели. Я не буду тебя удерживать, обещаю.

Он улыбнулся, притянул ее к себе и обнял.

— Может, я могу задержаться немного, — прошептал он, целуя ее волосы, и повел ее наверх, в спальню, где они провели еще одну неделю.

Когда дождь закончился, Лия вышла из розового коттеджа в абсолютно новый мир. Все вокруг было зеленым, кроны деревьев наполнились листьями и давали больше тени. Ирисы цвели на клумбах, одни насыщенно фиолетовые, другие бледнолиловые, и даже появились желтые, вытесняя нарциссы, которые выглядели усталыми и потрепанными. На всех кустах появились сладко пахнущие желтые цветы, и Лия подумала, что надо спросить у Этьена их название. Стену кухни Пичс покрывал вьюн с нежно-лиловыми цветами, а арка была покрыта бутонами нежно-желтых канареечных роз, готовыми распуститься.

В воздухе пахло свежестью, и все вокруг, казалось, наполнилось целесообразностью. Возможно, не одни они провели последние несколько недель в постели, думала Лия по дороге в супермаркет. И сейчас все захотели выбраться на свет и посмотреть на этот волнующий мир.

— Что, если нам съездить куда-нибудь? — предложила она Бену, опасаясь, что у них появятся пролежни. — В горы, там есть городок, Барселонетт, известный своими продуктами, может пригодиться для книги.

— Конечно, — ответил он, волнуя ее своей готовностью просто быть с ней, и они договорились поехать на следующей неделе.

Это был бы их первый выезд вместе, и довольно важный для книги.

Накануне поездки Лия направлялась к деревне и остановилась полюбоваться зарослями жасмина, когда знакомый голос окликнул ее.

— Целую вечность не видела тебя. — Это была Хлоя.

— Зимняя спячка, — улыбнулась Лия.

— Это был кошмар. Ты не видела Бена?

— Частями, — сказала Лия уклончиво.