* * *

Неделя не задалась абсолютно. Ломка. Ломка не отпускала. Последняя доза героина лежала в тайнике и не давала покоя. Дилеры словно взбесились: заломили цены. Отделение по борьбе с наркотиками обрушивало на них облаву за облавой. На перепродажу тоже ничего не удавалось достать. Сосед, высокомерный кретин, куда-то дел свою дочурку. Но Дуайт не переживал. Она прибежит к нему сама, как и много раз до этого – лишь вопрос времени. Дуайт был зол как чёрт. Спасали его только алкоголь и бесконечный просмотр телевизионных шоу. За окном что-то разбилось, подозрительно близко от входной двери. Дуайт напрягся. Огнестрельного оружия он не хранил. Из-за отсидки в любой момент могла нагрянуть полиция с проверкой. А незаконное хранение огнестрельного, да плюс ещё и наркотики… Это означало, что Дуайт до старости может просидеть в тюрьме. Из маленького ящичка кофейного столика он достал нож. Это был отличный охотничий нож, и мужчина неплохо умел обращаться с ним. Он посмотрел в глазок – никого. Осторожно открыл дверь, сделал пару шагов в темноту. Фонарь, освещающий парадный вход, не горел. Дуайт подошёл к нему ближе, чтобы выяснить, в чём причина. И вдруг откуда-то сбоку донёсся шорох. Он обернулся, но было поздно. Руки в чёрных перчатках накинули на шею удавку, Дуайт почувствовал боль и вдруг осознал, что не может дышать. Он выронил нож, нелепо размахивая то левой, то правой рукой. Он пытался схватить человека, стоящего за спиной, но безуспешно.

Брайдтон воспользовался гарротой. Вообще это было его любимое оружие. Оно было сделано на заказ и предназначалось как раз для особых клиентов, каким и стал Дуайт Эмит. Обиду, которою Дуайт нанёс семье Моррисонов, а в особенности несчастной Кейтлин, Брайдтон воспринял как личную. Если бы в данный момент снимали кино, то его движения в замедленной съёмке и со спецэффектами выглядели бы очень завораживающе. Брайдтон в считанные секунды затащил Дуайта вглубь дома. И через несколько секунд он был мёртв. Всё заняло буквально полминуты. Ни крови, ни звука выстрела, ни света, ни свидетелей. Ничего. Брайдтон закрыл входную дверь. Убавил звук телевизора, включил торшер. В тусклом свете торшера удостоверился, что Дуайт мёртв. Вытащил из кармана убитого бумажник, снял с трупа кольцо-печатку и золотой браслет. Методично растормошил содержание всех имеющихся в доме шкафчиков и тумбочек. Нашёл у прикроватной тумбочки большую спортивную сумку, положил в неё ноутбук, лежавший на кофейном столике и соседствовавший с ним мобильник. Немного скривив лицо, запихнул туда же небольшой кофеварный аппарат. Вот вам и ограбление. Правда, если сюда действительно забрёл бы настоящий грабитель, то он был бы сильно разочарован, потому что взять было нечего. В любом случае это было наилегчайшее дело, которое не могло иметь каких-либо последствий. Человек привлекался за наркотики, поэтому завалить его и ограбить мог любой отморозок из тех, с кем ошивался Дуайт. К тому же, дела негодяев полиция закрывает достаточно быстро и охотно. И Брайдтон знал это. Он пришёл и ушёл. Тихо, ночью, в темноте. Он никогда не понимал, почему некоторые преступники, заведомо зная, что едут совершать преступление, пользовались автомобилями и огнестрельным оружием. Ещё и без глушителя. Машину любой зевака мог бы заметить и запомнить, к примеру, цвет. А старушка, страдающая от бессонницы и слоняющаяся по дому в огромных очках, случайно подойдя к окну, могла бы, например, запомнить первые цифры номерного знака, на который так удачно падал свет ближайшего фонаря. И по таким, казалось бы, незначительным приметам полицейские бы насобирали десять или двадцать машин по всему городу и, проверив их, вышли бы на след преступника. А об огнестрельном выстреле посреди ночи можно и вообще не говорить. А так: «Ну да, проходил какой-то прохожий со спортивной сумкой. Ну, такой… среднего роста», – сказал бы уличный зевака. «И в чёрной куртке», – добавила бы старушка. В принципе, этим дело и кончилось.

* * *

Митчелл был за рулём. Рядом с ним, на пассажирском сиденье, лежало ещё одно дело, связанное с лабораторией. Вернее, наверняка связанное, но пока было непонятно, каким образом. Митчелл решил пойти, что называется, ва-банк. Пока он ехал, необходимо было ещё раз перебрать в голове все особенности этого дела, чтобы в нужный момент ничего не упустить.

Дело о смерти Майкла Стара.

Имя жертвы: Майкл Стар.

Дата рождения: 20.04. 2024.

Место рождения: Мемфис, Теннеси, США.

Рост: 174 см.

Вес: 67 кг.

Место работы: не определено.

Мать: Эмилия Стар (Мемфис, Теннеси, США. Сентрал-Авеню 2758. Д. 10).

Отец: Джордж Браун (с Эмилией Стар они разведены, местонахождение неизвестно).

Особые приметы: отсутствуют.

Опознание: Эмилия Стар (мать жертвы).

Обстоятельства смерти:

Майкл Стар был найден мёртвым на берегу реки Камберленд недалеко от парка «Ривервью». В полицию обратились люди, совершавшие прогулку и заметившие тело. По результатам судмедэкспертизы, смерть наступила от утопления. Какие-либо признаки насильственной смерти отсутствуют, поэтому дело определено как несчастный случай и было закрыто.

Небольшой расположенный в зелёном районе Мемфиса домик, к которому подъехал Митчелл, выглядел скромно, но приветливо. Не найдя звонка и отворив небольшую калитку, которая была не заперта, он оказался в благоухающем саду и по тропинке направился к дому. На террасе, сидя в мягком кресле, расположилась довольно привлекательная женщина лет сорока. Одета она была в голубое свободного покроя платье. Она равнодушно смотрела на незнакомого мужчину и курила. Вопреки ожиданиям Митчелла, она хранила полнейшее молчание, даже когда он подошёл к террасе.

– Миссис Эмилия Стар? – спросил Митчелл, остановившись возле первой ступеньки.

– Верно, – спокойно ответила женщина приятным голосом. – А вас как зовут?

– Федеральный агент Митчелл Дэйри, – представился он, протягивая документы.

– Вот как… – сказала она, кажется, совсем не удивившись. – Чем могу быть в таком случае полезна? – спросила женщина, возвращая Митчеллу его документы.

– Прошу прощения, миссис Стар, мне очень неловко. Но мне нужно задать вам несколько вопросов о смерти вашего сына.

Женщина была поражена. Она даже забыла про сигарету у неё в руке и молча смотрела на Митчелла. Он прочитал в её глазах боль.

– Я понимаю ваши чувства, миссис Стар… – вполголоса продолжил он, – но это действительно необходимо.

Эмилия совладала с собой. Ещё глубже погрузилась в кресло, затушила сигарету, а потом вдруг спросила:

– Вы?

Митчелл на секунду растерялся.

– Вы понимаете? – продолжила она саркастическим тоном. – Может быть, вы рожавшая женщина? Может быть, это вы с пелёнок сидели у детской кровати и потеряли сына?

– Простите, миссис, я…

– Пустое, агент, – холодно прервала она. – Если у вас есть вопросы, то задавайте их. Но не говорите, что