идёт Красная, — она прищурилась. — Знаете, кто такая Красная и зачем она приходит на эту сторону Аркха?

— Да уж вестимо, — процедил сквозь зубы Майтин.

— А вестимо ли, кто заказал меня? — Дженна пристально посмотрела ему в глаза.

— Ты убила единственного, кто с ним общался, — ответил разбойник. — Но… Кое-что я сообщу тебе, сестрёнка. Еван не зря желал твоей гибели… — Майтин скривил губы. — В Сером лесу ты зарезала его зверя-учителя.

— Убей или умрёшь, — уходя, бросила Дженна. — Таков этот грёбаный Закон.

— Ты оставишь им жизни? — поинтересовался Сайрон, когда ученица приблизилась к нему.

В тот же момент подоспел и его друг. Индрик удивлённо взирал на происходящее. На его губах играла лёгкая улыбка.

— Майтин прав, — Дженна отрицательно мотнула головой. — Мы с Еваном свели свои счёты…

— А Фьёр? — напомнил маг. — Ты простишь ей обман?

— Ей?! — вспыхнула Дженна. — Но ведь и Вы знали её секрет! Вы всё это время знали! И снова не сказали мне всей правды!

— Правду нужно осознать, — пояснил Сайрон. — Ты не поверила бы мне…

Чародейка тихо фыркнула и вопросительно взглянула на Индрика.

— Вы нашли Финиста?

— Да, — кивнул он.

— И что, это важная птица?

— Сложно переоценить его важность, — подтвердил певец. — Весь Север нуждается в нём…

— Так вот, если бы не Фьёр, ни хрена бы вы не нашли! — гневно сообщила Дженна обоим магам. — Это она отдала мне перо! Она таскала его с собой с самого детства! Она верила в эту глупую сказку про любовь! Верила, понимаете?

Сайрон с интересом взглянул на друга. Индрик покачал головой.

— Проклятые — непростые оборотни. Дженна права, Фьёр должна жить…

5 «Будь моей…»

Свадьба и смерть — сёстры.

Народная поговорка

Она редко надевала платья. Длинные юбки напоминали ей о беззащитности и слабости. Поди попробуй в них забраться на дерево или убежать — запутаешься, упадёшь, и тогда… Да, она уже не была той беззащитной девочкой, которую могли обидеть, но платья так и не полюбила.

Этим вечером Иарна нарядилась только для него: учитель сказал, что сегодня у них праздник. Вот она и облачилась в неудобное синее платье из мягкой шерсти, под узкой юбкой которого и ножа не спрячешь. Девушка даже волосы распустила. С тех пор как она встретила учителя, её неровно обрезанные космы отросли почти что до пояса.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале и взбив блестящие чёрные волны, Иарна направилась в зал. Несмотря на боли в коленях, она сбежала по лестнице привычно легко, тонкая и изящная, словно косуля.

Гостиница под названием «Дружба» была единственной, где нашлись свободные места для двух ведьмаков. Похоже, её хозяин привык к странным посетителям — их новая знакомая Дженна тоже была здесь.

Музыкант пел под гитару красивые и грустные песни о любви. Кто-то танцевал. Кто-то даже попытался пригласить Дженну на танец — впрочем, напрасно.

Палош Вара ждал ученицу, сидя за отдельным столом. Поверх чистой белой скатерти стояли штоф с вином и праздничные угощения: соленья, варенья, колбасы и румяный хлеб. Когда девушка подошла, мужчина поднялся с места, да так и застыл, как будто забыл, что собирался сделать.

— Ты сегодня очень красивая, Иарна, — застенчиво пробубнил он.

— А я уж и не припомню, когда видела тебя таким выбритым, — улыбнулась ему девушка. Она остановилась, робко перетаптываясь с ноги на ногу, словно не желая занимать чужого места за столом. — Как твои плечи?

— Да-а, терпимо, — отмахнулся ведьмак. — А твои колени?

— Сгибаются и разгибаются, — усмехнулась ведьмачка. — И на том спасибо.

— За проклятых гильдия купцов отвалила нам столько золотых кун, что всю оставшуюся зиму мы можем отмачивать наши косточки в горячей ванне, — весело сообщил Палош и вдруг смутился. — Ну это… в смысле… в ваннах… Эх! — он махнул рукой и, вынув из кармана свёрток, протянул его Иарне. — Вот, возьми…

Девушка с любопытством развернула ткань и поднесла к глазам тоненький браслет с филигранным узором.

— Но это же золото, — шутливо возмутилась она. — Зачем? Разве можно золотым браслетом пленить нечисть?

— Это не для нечисти, — прошептал Палош, низко склонив голову и разглядывая свои сапоги. Сапоги эти, конечно, надо было начистить получше. — И… — он выдохнул, встормошил аккуратно причёсанные волосы и наконец взглянул прямо в лицо ученицы. — И это не для того, чтобы пленять… понимаешь… Это тебе. Я люблю тебя, Иарна, — твёрдо произнёс ведьмак. — Будь моей… женой. А?

— А-а… — ахнула ведьмачка, потеряв дар речи.

Палош Вара сделал шаг навстречу к девушке, обнял её тонкий стан и поцеловал в губы.

Весь город праздновал победу над проклятыми. В гостинице «Дружба» царило веселье. Индрик музицировал и напевал что-то нежное, лирическое. То и дело по залу начинали кружиться пары, танцуя под его мелодии.

Дженна очень хотела порадоваться вместе со всеми, но получалось у неё неважно. Девушка приоделась в красное платье, распустила волосы. Даже в угрюмом настроении она была так хороша, что её то и дело приглашали потанцевать, впрочем, напрасно.

— Дженна, — заговорил с ней подошедший Сайрон, — не хочу отпугивать твоих ухажёров, но я должен сказать тебе пару слов.

— Почему? — строго спросила чародейка. — Учитель, ну почему я не почуяла обмана? Мой нюх никогда не подводил меня так…

— Это всё, что тебя тревожит? — Маг не очень приветливо кивнул очередному отвергнутому девушкой парню, и тот поспешил скрыться в толпе.

— А что ещё должно? — нарочито удивилась Дженна. — Я не собираюсь тратить жизненную силу на пустые переживания, от которых нет проку!

Здесь она, конечно, слукавила. Когда Сайрон уходил к Индрику, чародейка немножко поплакала, потом порычала и в клочки разорвала пару листов, на которых неудачно изобразила магические схемы. Сглупила она не единожды: не только чутьё подвело лисицу, но и её смекалка. О чём она думала, общаясь с волками и нося в котомке ожерелье из зубов зверя-учителя? Еван разворошил её вещи и, разумеется, нашёл кости…

— Я хочу знать, в чём была моя ошибка? — настойчиво произнесла Дженна. — Что случилось с моим чутьём?

Мужчина кивнул на стакан вина в руке девушки.

— Посмотри, как влияют на жизненную силу крепкие напитки.

— Ах да, я видела… — вздохнула Дженна. — Они нарушают связи… Разрывают их… Как огонь изломал остатки сил тех, кто замёрз на снегу.

— Иногда брагу называют ложным огнём, — прошептал Сайрон. — Не люди её придумали, но для людей она придумана… Она даёт ощущение тепла, но не спасает от холода… И даже напротив, опьянённые замерзают быстрее, поскольку нарушается течение их витали. Запах — тоже течение, нить. Потому-то звери, ориентирующиеся на нюх, не любят хмельных. Нельзя почуять нарушенные связи,