смеха. И сейчас он должен был подчиниться. То, на что он решился, не сделает его напарником года, но, быть может, избавит их от этих споров в будущем.

Больше не мешкая, Райз отпустил Кару, поднялся на ноги и отошел на шаг, давая ей полную свободу действий. В некотором роде.

Кара не была дурой. Смекнув, что к чему, она намеревалась отступить. Для нее это был единственный шанс: сбежать, доложить руководству и возглавить охоту. Но Райз не собирался ее отпускать.

Нужно было всего одно неверное решение, которое не оставило бы Къярту выбора. А с ее ненавистью ко всякому некроманту раздуть пламя ярости, чтобы оно ослепило, заглушило голос разума — сущий пустяк. Пустяк, забирающий так много.

Окутывающий ее гнев стал плотнее, прошел насквозь, подтолкнул к пропасти.

— Кара, послушай…, — начал было Къярт.

Рывком вскочив на ноги, она бросилась на него.

— 7 -

Происходящее не имело ничего общего с реальностью: очередной кошмар, один из тех, что донимали его каждую ночь.

— Кара, пожалуйста! — только и успел выкрикнуть Къярт, в который уже раз уклоняясь от ее ладони.

Она была быстрее. Во всяком случае, сейчас, когда он еще не пришел в себя после того, как все метки печатей вспыхнули огнем, а сила паладина попыталась разорвать его душу в клочья, растащить по углам, точно свора голодных псов.

Къярт умудрился поймать Кару за локоть и толкнуть в сторону, но девушка ушла вниз, перенеся вес с одной ноги на другую, развернулась и напала вновь. В этот раз она успела.

— Кара, хватит! — выдохнул он, отскочив от нее.

Еще пара таких прикосновений, и ей удастся разрушить печати — все до последней. Метки привязки нещадно жгли, боль в затылке расползалась по всей голове, а лихорадочно колотящееся сердце каждым своим ударом словно бы насаживалось на раскаленный нож.

Ну почему все обернулось именно так?

Когда Кара сблизилась с ним снова и схватила за руку, Къярт поймал ее за запястье. Пронзившая метки боль и хлынувший в руку жар, казалось, лишат его сознания — он и пальцы не успеет разжать.

Кара ударила его по руке и отшатнулась. Ее дыхание сбилось, потяжелело. В полном ненависти взгляде промелькнул страх.

— Кара, прошу, я не хочу тебе вредить, — пробормотал Къярт. — Никто тебя не тронет, только дай объяснить…

— Оставь свои объяснения для суда, — процедила она и, обуздав страх, напала вновь.

Одним только чудом ему удалось перехватить ее руки и взять в захват. А вот на то, чтобы удержать девушку, силы не хватило. Мышцы свела судорога, и, схлопотав удар в солнечное сплетение, Къярт потерял ориентацию в пространстве.

Рука Кары опустилась на его лоб и внутри не осталось ничего, кроме боли. Иглы, что в него загоняла Аелитт, сейчас казались невинной детской забавой. Сила паладина будто вогнала в каждую метку привязки по тройному крюку и теперь тащила, выворачивала наизнанку, тянула мышцы и жилы, а следом за ними — саму душу.

— Кара…, — одними губами произнес Къярт и, с трудом подняв дрожащую руку, прикоснулся к ее запястью.

У него не осталось другого выбора. Точнее, как и говорил Райз, выбор был всегда. И Къярт его сделал.

Жидкий огонь, пронесшийся по венам, выжег боль и очистил разум в достаточной мере, чтобы Къярт пришел в себя и успел подхватить Кару. Он надеялся, что ему удалось оставить ей хотя бы каплю эссенции жизни. Но разве он мог контролировать свою силу в текущем состоянии?

У нее остались лишь жалкие крохи жизненной силы, позволившие ей продержаться в сознании всего несколько секунд.

— Как…, — выдохнула она, глядя на Къярта большими, полными страха глазами.

Кара жадно потянула воздух и, так и не закончив вдох, застыла.

— Черт…

Держа ее тело в своих руках, Къярт обессиленно рухнул на колени и, склонив голову, закрыл глаза. От разливающейся в груди эссенции жизни паладина хотелось кричать. Но он не находил в себе сил издать даже слабый, едва слышимый стон.

— Ты в порядке? — голос Райза прозвучал где-то далеко, и прикосновение его руки к плечу казалось таким же далеким, почти неосязаемым.

Черт.

Открывать глаза не хотелось. Не хотелось смотреть на то, что он сотворил. Увы, он не мог прятаться вечно.

— Все печати целы, — пустым голосом произнес он и посмотрел на Кару.

В ее застывшем взгляде по прежнему читался испуг, словно бы она все еще была жива.

Бережно опустив ее на землю, Къярт хотел снова закрыть глаза, когда ее кожа начала покрываться белой коркой: на щеках, лбу, шее — везде, где могли увидеть глаза. Она разрасталась, захватывала все больше пространства, утолщалась.

— Что проис…

Къярт осекся на полуслове. Он понял, в чем дело: независимо от того, была ли у паладина в момент смерти энергия на воплощение брони или нет, после гибели она проявлялась, прятала внутри себя тело павшего воина, словно в коконе, и никто и ничто не могло ее разрушить.

— Ты знаешь, что нужно делать, — пальцы Райза сжались на его плече.

— Делать? О чем ты?

Къярт нехотя поднял взгляд.

— Ты должен вернуть ее. Призови ее душу, пока броня полностью не воплотилась.

— Это невозможно. Она паладин. Некроманты не могут призывать души паладинов.

— Ты ведь даже не попытался, — Райз опустился на землю рядом. — Ты должен это сделать, и ты сделаешь. Давай, Къярт, не тяни. У тебя получится.

Райз невообразимо сильно хотел, чтобы у того получилось — его напряженный, блестящий взгляд не кричал, нет, вопил об этом. Еще бы ему не хотеть. Ведь Райз явно рассчитывал на то, что Кара воспользуется предоставленной ей возможностью и сбежит.

Къярт перевел взгляд на девушку. Как ему сделать то, что не удавалось никому прежде? Он ведь… он ведь всего лишь человек, получивший силу, которую не просил и которую толком не понимал.

Но Райз был прав. Он должен хотя бы попытаться исправить то, что натворил.

Выровняв дыхание, Къярт накрыл ладонью лоб Кары.

Он не знал, что встретит его в заводи: может быть, ничего, кроме воды, песка и призванных раннее душ; а, может быть, они, как и он сам, сгинут от одной только попытки прикоснуться к душе паладина. Вряд ли последнее: в таком случае на каждой обложке трактата о некромантии крупными буквами писали бы предостережение никогда и ни при каких обстоятельствах не делать этого.

Заводь была прежней: пронизанная светом толща и тянущаяся от запястья к душе Кары нить.

Оттолкнуться и следовать за ней.

Все казалось таким же, как и прежде,