— Жень, там на седьмом ночью отвалилась проводная сеть. Здесь в кабинете проходит один из узлов. Проверка займёт десять минут, не больше.

«Жень?» — Верховский оглянулся на вошедшего, не вставая со стула. Казалось, ему жизненно необходимо рассмотреть человека, который так легко назвал Дёмину по имени. Парень наконец развернулся к ним и увидел, что та не одна в кабинете.

— Прости…те? Я могу зайти позже.

«Женя, — обратился к ней Кирилл прошлым вечером в этом же кабинете… — Евгения Игоревна, если хотите что бы я вас слушала…»

Верховский с какой-то затаённой жадностью ловил черты человека перед собой. Наверное, даже если бы не эта оговорка, он бы понял, что между вошедшим и Дёминой должно что-то быть.

— Алексей, — женщина снова покраснела. Отчего-то она почувствовала, что парень всё понял. — Кирилл уже уходит. Проверяйте, что вам нужно.

Верховский со злостью оглянулся на женщину. Этому блондину можно врываться в её кабинет без стука, а ему нет?

***

«Алексей Новиков» красовалось на очередной папке, полученной Кириллом от Стаса.

— А этот что тебе сделал? — устало спросил Белов. Утомлённый пустой погоней друга за начальницей, он потёр переносицу пальцами.

Сын главы банковского бизнеса поморщился. Что этот Новиков мог сделать с Дёминой, он не хотел даже представлять.

— Почему его не было в «списке»? — немного грубо уточнил Кир.

— В списке? — переспросил Стас, не сразу понимая, что Кэлум говорит о списке мужчин, которые пересекались в офисе аудита с Дёминой.

— Ты думаешь, она с ним? — чересчур удивлённо спросил Белов.

У Верховского по спине словно когтями провели. Сложно было признаться, но он хотел с таким же выражением праведного негодования сказать эту фразу.

Алексей Новиков— невысокий, худой блондин. Выглядит едва старше него. На деле — ровесник Дёминой.

Верховский дождался, когда тот вышел из её кабинета, и поднялся с ним на лифте. Кирилл весь путь изучал парня. Ниже, возможно, даже уже его в плечах… Какого дьявола, Женя?! Хочешь сказать, в твоём вкусе такая размазня? Верховского ожидаемо раздражало в блондине всё: и неловкость движений, и какая-то рассеянная улыбка, и не слишком аккуратный для офисного работника внешний вид — не заправленная в джинсы белая рубашка с закатанными рукавами.

— И как она в постели? — зло выдавил из себя Кирилл.

Алексей непонимающе посмотрел на малознакомого парня из отдела аудита.

Кирилл, наконец заполучивший его внимание, пояснил, зло хмыкнув:

— Евгения Игоревна

Новиков напряженно свёл брови, но на его удачу лифт открылся. Он поспешно ушёл, не проронив ни слова и не поддавшись на провокацию.

«Слабак», — с досадой выдавил из себя Кирилл. Он сдавил ладонь в кулак, хотя ему так хотелось врезать этому блондину.

— Он же из техподдержки, — развёл руками Стас, оправдывая свой промах. — Имеет доступ ко всем кабинетам и компьютерам. Ну, это было все равно, что подозревать, что Дёмина спит с кем-то из клининговой службы.

Ещё одно сравнение, которое добило Верховского. Он сразу приписал начальнице какого-то высокопоставленного любовника — слишком красивая, чтобы не пользоваться этим преимуществом. Но после первого же разговора можно было догадаться, что Евгения чересчур принципиальная, чтобы «продавать» себя. Не поэтому ли её прошлый начальник и получил по лицу?

— Я просил тебя дать мне полный список всех, с кем она пересекается в офисе, — сквозь зубы проговорил Кирилл. Он злился. Толку-то от Белова, если большую часть информации Кирилл находит сам.

— Ну, так-то дамочка и с твоим отцом… пересекалась в офисе…

Стас не успел договорить, как вздёрнул голову из-за того, что озлобленный Верховский прихватил его за ворот рубашки. Да, вспоминать Олега Евгеньевича было не лучшей идеей. Но Белова уже достало это странное желание друга следить за женщиной. Ему хотелось больше времени посвятить Монике. Если бы это был кто-то иной — не Стас, то за подобные слова о Дёминой и его отце Кирилл разбил бы ему лицо. Вот в чем ещё одно его отличие от блондина. Чувствуя почти заслуженный тяжёлый взгляд на себе, друг смягчился:

— Единственное, что может связывать этих двоих — мотоциклы, — признал он. — В банке только эти двое предпочитают их. Но даже в гараже они паркуются в разных углах.

Кирилл поджал губы и отпустил друга.

«Единственное, что их связывает». Ему бы хотелось, чтобы это было именно так.

***

На улице стемнело. Верховский снова остался после рабочего дня один в общем зале отдела. За дверью начальницы как всегда горел свет. Он собирался зайти к ней опять, чтобы показать, что хренов блондин ничего не значит. Кирилл не отступит из-за этой преграды. Весь сегодняшний день он боролся с желанием пойти, разыскать Новикова и всё-таки спровоцировать его на драку. Единственное, что отвлекало — работа.

Сын Олега Евгеньевича почти закончил с заданием, которое начальница поручила ему утром. Ему нужно было показать ей результат. Не хотелось опять почувствовать себя идиотом, просто так ворвавшимся в её кабинет.

Только не успел. Дёмина вышла сама, прежде чем он собрал со стола все папки. Кирилл про себя чертыхнулся. По силуэту в полумраке было видно, что она переоделась. Значит, собралась ехать домой на мотоцикле. После слов Стаса Верховский испытывал странное чувство ненависти к этому неодушевленному предмету.

Уже поднявшийся с места парень резко откинул папки на столешницу.

Та отчего-то почувствовала угрозу, будто ее подчиненный специально освободил руки. Странная мысль проскользнула в её голове — если бы он привычно сидел, то меньше походил бы на изготовившегося к прыжку зверя. Она остановилась, даже не дойдя до светового пятна от его лампы, и сдавила в руке ворот шлема.

— Снова задерживаетесь на работе? — осторожно спросила она. Полумрак скрывал ее лицо, и Кирилл не мог понять, действительно ли ему слышатся нотки издевки в её голосе или, наоборот, та холодна как айсберг.

— Уже закончил, — коротко ответил он.

Дёминой всё же пришлось сделать шаг, чтобы рассмотреть беспорядок на его столе. Папки, которые ей как никому другому набили оскомину за эту неделю. Она не забыла о том, что поручила ему утром, но всё же не до конца доверяла, поэтому параллельно с ним выполняла эту же работу весь день. Увлечённая воспоминаниями о расчетах, Евгения сделала шаг к документам и отложила свой шлем в сторону.

— И какой результат? — спросила она, еле заметно улыбнувшись, даже не смотря на парня.

Естественно его разозлило такое невнимание к себе. Сука, Дёмина. Опять бумаги и цифры для неё важнее. Прошлой ночью он вдоволь налюбовался ею за работой: когда вся её ершистость и твердость характера растворялись перед графиками и формулами, Лайт становилась рассеянной, способной уснуть над документами, почти милой.