правильный ответ. Она бы сказала: «Этот президент, тот президент — без разницы, они все лжецы. Обещают отменить налоги перед выборами и повышают их после. Мало преступности до и больше — после. И всегда обещают не сокращать социальное обеспечение. Я приехала в эту страну, мне социальное обеспечение не дали. Разве это честно? Нечестно. Люди от этого только ленятся работать!»

Далее последовало еще больше нелепых вопросов.

— Вы знаете, какое сегодня число?

— Понедельник. — Дата и день в ее голове часто путались.

— А какая дата была пять месяцев назад?

— Тоже понедельник. — Если подумать, она говорила вполне логично.

— Сколько у вас внуков?

— Не знаю. Она еще не замужем.

Он не понимает, что она шутит!

Лу Лин была похожа на участника «Своей игры», с катастрофической скоростью теряющего баллы. «На счету у Лу Лин Янг минус пятьсот баллов. Переходим к последнему раунду».

— Сколько лет вашей дочери?

Лу Лин задумалась:

— Сорок, может, сорок один.

Для матери Рут всегда была моложе своего настоящего возраста.

— В каком году она родилась?

— Кзк и я, в год Дракона. — Она бросила взгляд на Рут, ища подтверждения. Но мать была Петухом.

— В каком месяце? — спросил доктор Хью.

— В каком месяце? — спросила Лу Лин у Рут. Та в ответ беспомощно пожала плечами.

— Она не знать, — ответила Лу Лин.

— Какой сейчас год?

— Тысяча девятьсот девяносто восьмой!

Она посмотрела на доктора так, словно тот был идиотом, раз не знал таких вещей. А Рут испытала облегчение оттого, что ее мать ответила правильно хотя бы на один вопрос.

— Миссис Янг, вы не подождете здесь, пока мы с вашей дочерью выйдем, чтобы записать вас на следующий осмотр?

— Конечно, конечно. Я никуда не идти.

Повернувшись к двери, доктор остановился:

— И спасибо, что ответили на все вопросы. Вы, должно быть, почувствовали себя как в суде, на даче показаний.

— Как О. Джей[8].

Доктор рассмеялся:

— Да, похоже, все смотрели этот суд по телевизору.

Лу Лин покачала головой:

— Нет, не просто смотреть телевизор, я быть там, когда все произойти. Он убить жену и того друга, что нести ее очки. Все я видеть сама.

У Рут тяжело заколотилось сердце.

— Ты видела документальный фильм, — сказала она, больше чтобы прояснить ситуацию для доктора. — Реконструкцию возможных событий того дня. И это было похоже на то, если бы ты была там и видела реальные события. Ты это хочешь сказать?

Лу Линг отмахнулась от ее объяснения.

— Может, ты и видеть документальный фильм. А я видела все как есть. — Она стала жестами показывать, как все происходило. — Он хватать ее вот так, резать шею тут, очень глубоко! Очень много крови! Ужас!

— То есть в тот день вы были в Лос-Анджелесе? — спросил доктор Хью.

Лу-Лин кивнула.

Рут судорожно искала-логику в словах матери.

— Я не помню, чтобы ты когда-либо ездила в Лос-Анджелес.

— Как я там оказаться, не знаю. Но я быть там. Это правда! Я следовать за тем мужчина. Ох, он хитрый! О. Джей прятаться в куст. Потом я тоже идти в его дом. Видеть, как он брать перчатка, прятать в саду, вернуться в дом сменить одежду… — И тут Лу Лин со смущением замолчала. — Ну, когда он сменить одежду, я, конечно, не смотреть, отворачиваться. Потом он бежать в аэропорт, почти опоздать! И прыгать в самолет! Я видеть всё.

— Вы видели все это и никому не сказали?

— Я бояться!

— Какой ужас, что вы видели такое убийство! — воскликнул доктор Хью, и Лу Лин смело закивала.

— Спасибо, что рассказали. А теперь, прошу вас, подождите пару минут, мы с вашей дочерью выйдем в Другую комнату и запишем вас на следующий осмотр.

— Я не торопиться.

Рут вышла за доктором в соседнюю комнату.

— Как давно вы заметили подобные проявления? — сразу спросил он.

Рут вздохнула:

— Незначительные отклонения появились шесть месяцев назад, может чуть раньше. Но сегодня она ведет себя явно хуже, чем обычно. Она так не чудила и не путалась, как с последней ее историей. Чаще всего она просто что-то недопонимала, и по большей части из-за плохого владения английским, как вы могли заметить. Эта история про О. Джея Симпсона, знаете, вполне может быть связана с тем же самым. Она никогда не умела четко выражать свою мысль…

— У меня создалось довольно четкое впечатление, что она считает, что была там, — мягко сказал доктор.

Рут отвела взгляд.

— Вы сообщили сестре, что она попала в аварию. Там травм головы не было?

— Она ударилась головой о руль, — сказала Рут, оживившись в надежде найти причину такого странного поведения.

— Вам не кажется, что она стала меняться? Не замечали в ней подавленности или, наоборот, склонности больше спорить?

Рут попыталась понять, что может последовать, если она ответит утвердительно.

— Мама всегда со всеми спорила, всю жизнь. У нее ужасный характер. И сколько я ее знаю, она была подавленной и в депрессии. Ее муж, мой отец, сорок четыре года назад был убит, сбит машиной. Она так и не смогла этого пережить. Может, ее депрессия действительно становится глубже, но я настолько к этому привыкла, что просто не заметила. А что касается ее спутанности сознания, я подозревала, что у нее случилось сотрясение после аварии или микроинсульт. — Она попыталась вспомнить правильный медицинский термин. — Ну знаете, ишемическое нарушение мозгового кровообращения.

— Пока я не вижу никаких указаний на это. Ее моторика в порядке, рефлексы в норме. Давление вообще великолепно. Но нам надо будет провести еще кое-какие исследования, чтобы убедиться, что у нее нет диабета или анемии, например.

— Неужели это может дать такие последствия?

— Может, каки другие заболевания, вроде Альцгеймера и иных форм деменции.

Рут показалось, что ее ударили под дых. У ее матери все обстояло не так плохо, а он говорит о страшных неизлечимых заболеваниях! Слава богу, что она не успела рассказать ему о других ее странностях: о споре матери с Франсин из-за денег, чеке на миллион долларов от магазина распродаж, забывчивости в случае с кошкой.

— Может, это и проявления депрессии, — отозвалась она.

— Мы пока не ставим диагноз.

— Ну, если это так, то вам придется сказать ей, что выписываете ей не антидепрессанты, а женьшень или травяные пилюли.

Доктор Хью рассмеялся.

— Наши престарелые пациенты часто противятся западной медицине. И, как только им становится лучше, они перестают пить лекарства, чтобы сэкономить на них. — Он протянул ей листок бумаги. — Передайте это Лорэйн у компьютерной стойки за углом. Она запишет нашу мать на консультацию в отделение психиатрии и неврологии, а