— Иногда мне кажется, что ничего страшного небыло, — вдруг призналась она, — не было нападения на Ингебору, небыло угроз в мой адрес. А иногда ночью я вижу, что на меня нападает маньяк и яничего не могу сделать.

Он слушал ее молча.

— Вы думаете, это серьезно? — спросила она.

— Не знаю, — ответил Дронго, — поканепосредственной угрозы я не ощущаю. Но если я пойму, что такая угрозасуществует, я постараюсь вас предупредить.

Он увидел, что в бар вошел Круминьш. Он был одет в синююпомятую рубашку с короткими рукавами и светлые брюки. На ногах у него былишлепанцы. Увидев знакомые лица, он подошел и сел за столик, даже не спросивразрешения.

— Добрый вечер, — вежливо сказал Дронго.

— Добрый, — буркнул Круминьш. — Что здесьможно выпить?

— У вас на брюках пятна крови, — громко сказала Ингрид,показывая на светлые брюки режиссера.

— Это не кровь, — возразил он, — это красноевино. Мы сегодня пили его с Лилией, и я опрокинул бокал себе на брюки. Здесьесть химчистка?

— Вам лучше переодеться, — предложил Дронго.

— Знаю, — вздохнул Круминьш, — мне вообщелучше сбросить с себя кожу. Кажется, уже пришла пора. Как змеи сбрасываютстарую кожу.

— У вас сегодня плохое настроение, — заметилДронго.

— У меня теперь всегда плохое настроение, —отмахнулся режиссер. — Я сейчас постучал к нашему гримеру, и она сказаламне, что не хочет меня видеть. Вот так. А еще сегодня днем…

— Здесь дама, — напомнил Дронго, показывая наИнгрид.

— Извините, — буркнул Круминьш, — все ониодинаковы. Все женщины — стервы. Простите, Ингрид, я не имел в виду вас. Ипринесите мне водки, — попросил он официантку, которая подошла к нему

Едва официантка отошла от их столика, раздался крик. И ещеодин. Потом еще. А затем началась паника. В холле забегали люди.

— Что случилось? — спросила Ингрид, чутьприподнимаясь.

— Не вставайте, — приказал Дронго, дотрагиваясь доее плеча, — сидите. Кажется, там что-то случилось.

Он поднялся и вышел из бара. Увидев стоявшего в холлерастерянного портье, он подошел к нему.

— Что случилось, сеньор? — спросил Дронгопо-английски.

— Убийство, — выдохнул портье, — кажется,убили кого-то из вашей группы, сеньор. Вы приехали с латышской группой?

Дронго вбежал в кабину лифта и поднялся на третий этаж. ЛенаДоколина, был почти убежден Дронго. Наверняка маньяк решил начать именно с нее.Ингрид он уже угрожал, Ингебору облил кислотой, оставалась толькоЛена. Как он объяснит Зитманису, что не чувствовал никакой угрозы. Как онсумеет рассказать об ощущении самоуспокоенности, которое царило у них в группе.Все лениво не любили друг друга, и все имели причины для взаимной неприязни. Ноатмосферы ненависти он не чувствовал. Может быть, только Рута Юльевна былаизлишне активна. Дронго подумал, что его успокоила рука Витаса Круминьша, когдаон прикоснулся к Лилии Омельченко, чуть ниже спины. Да, да, его успокоилаименно эта рука. Он был уверен, что там, где занимаются сексом, насилиеневозможно. И уж тем более там нет места маньякам. Если в группе есть женщины,такие, как их гример, они легко могут снимать любое сексуальное напряжение. Нокто мог убить Елену Доколину? Может быть, это была Рута Юльевна, которуюдевушка так ненавидела? Или режиссер Круминьш, у которого не получалось смолодыми женщинами и который поэтому мог заранее ненавидеть Доколину? Можетбыть, это был Меднис, который, кажется, приставал к Доколиной и получил отпор?Или Балодис? Кто из них? У Ингрид не было никаких причин убивать своюнапарницу. К тому же Ингрид заняла первое место, а Лена — третье. Скорее,Доколина должна была завидовать своей более удачливой напарнице, у которой былидорогие наряды, всемогущая мать и известный отчим. Но тогда кто?

Он вышел из лифта, и к нему шагнула обезумевшая от ужасаЕлена Доколина. Она была в халате и смотрела на Дронго заплаканными глазами.

— Успокойтесь, — бросился он к ней. Значит, маньякубил не Доколину.

Но уже через несколько секунд он снова был потрясен. Дверь вномер Лилии Омельченко была открыта. Она лежала на полу, почти перед дверью, иу виска уже запеклась темная кровь. Убийца точно нанес удар, проломив ей головукаким-то тяжелым предметом. Вокруг суетились сотрудники службы безопасностиотеля. Ждали полицию.

Директор отеля отчитывал кого-то из сотрудников, показываяна камеру наблюдения, стоявшую в коридоре. Дронго, знавший итальянский, сумелразобрать в череде испанских слов знакомые выражения. Директор распекал своегосотрудника за не работавшую камеру.

Дронго подошел ближе и взглянул на камеру. Кто-то успелпоработать здесь, перед тем как войти в номер к своей жертве. Неизвестныйаккуратно перерезал два провода, отключив таким образом визуальный обзоркамеры. Очевидно, дежурный сотрудник не придал никакого значения тому, что однаиз камер вдруг перестала работать. Наверное, он решил, что утром вызоветоператора, который проверит работу камеры.

«Оператор, — вспомнил Дронго, осматриваясь посторонам. — Так профессионально отключить камеру мог либо оператор Меднис,либо режиссер Круминьш. Никто другой не знал бы, какие именно провода нужноперерезать. Тогда выходит, что почти наверняка убийца — один из них».

Дронго вернулся к входу в номер. Там уже толпились люди.Появилась Рута Юльевна, успевшая одеться. Было полное ощущение, что онаготовилась к этому событию и даже тщательно причесалась. Она прошла сквозьтолпу, вошла в номер, увидела в коридоре погибшую, чуть пошатнулась, но успела схватитьсяза стену.

— Это ваша сотрудница? — спросил кто-то изиспанцев.

Рута Юльевна стояла, закрыв глаза и не глядя на толпившихсявокруг людей. Дронго посмотрел на погибшую. Она была в том самом платье, вкаком спустилась к нему на первый этаж. Очевидно, проснувшись, она вспомнила оназначенной встрече, спустилась вниз и предупредила Дронго об ее отмене. Затемподнялась наверх и прямо в платье снова легла в постель. Последним к ней стучалКруминьш. Он сказал, что она не хочет его видеть. Наверное, она спала и нехотела ему открывать. Режиссер ушел вниз, и в этот момент произошло убийство.Выходит, убийца заранее готовился и успел перерезать провода.

Дронго отошел от двери и, подойдя к камере, протянул к нейруку. Он не достал. Значит, ни одна из женщин не могла перерезать провода. Хотяженщина могла принести стул. В конце коридора есть стулья. Если встать на одиниз них, можно попытаться достать до камеры. Вернее, до проводов. Но откуда РутаЮльевна, Рита или Лена могли знать, какие именно провода следует отключить.Теперь предположим, что каким-то образом знали. Нужно будет уточнить, где вмомент преступления были Рута Юльевна и Лена. Где была Ингрид, он знает — онавышла в холл, куда ее позвали. Но предположим, что Ингрид решила его обмануть иподнялась наверх по лестнице на третий этаж. Взбежать наверх можно задесять-пятнадцать секунд. Но принести стул с другого конца коридора не таклегко.