— Прости меня, Эллейн, за представление, что планирую устроить. Мне гадко от того, что задумал. Знаю, где-то ты есть и слышишь меня. Не рассчитываю, что поймёшь.

Он преклонил колено у кровати и осторожно взял невесомую руку. Даже в таком состоянии хрупкое тело источало мощные волны магии.

— Спасибо, что спасаешь меня. После всего, обязательно отпущу тебя. Достаточно ты настрадалась, — он погладил гудящие приборы с гербами Швицерры и своей компании.

На следующий день в холле больнице толпилось столько народу, что охране пришлось насильно выводить людей. Новоиспечённый супруг водрузил кольцо на безымянный пальчик госпожи Кнехт, а вспышки фотоаппаратов не упустили ни единого кадра. Струйки дыма взмывали к потолку при каждом щелчке затвора.

— Вы счастливы, господин Кнехт?

— Безмерно. Все эти годы ждал, когда Эллейн достигнет совершеннолетия. Я верю, что мои врачи исцелят её недуг, и мы станем одной семьёй, как мечтали наши отцы.

— А разве не Кроу была вашей невестой?

Ленц наградил объективы камер полным презрения взглядом.

— Не смейте в моём присутствии упоминать эту фамилию. Враги Империи — враги Швицерры.

Репортёры слово в слово записывали признания изобретателя, а сам Кнехт мечтал придушить себя за сказанное. Придётся нарушить данное Лив обещание и ограничить поступающую к ней прессу. Такую новость непременно подхватят и извратят в «Джентльменах и нравах», а он просто не успеет вернуться в Академию и всё объяснить. Ведь и это Ленц тоже делает ради неё, чтобы быть с ней, пусть так.

— Прошу нас извинить. Эллейн необходим отдых, а меня ждут дела компании. Спасибо, что разделили сегодня мою радость. В обеденном зале больницы накрыт праздничный стол. Пожалуйста, будьте нашими гостями, — благодарно склонил голову мужчина и снова почувствовал на себе хищные объективы десятка дымящихся камер.

Доктор Отт засуетился и дал команду помощникам, которые повезли кресло с женой Кнехта к лифтам.

— Усиль охрану, Тадэуш. Я её под удар сегодня поставил своим внезапным выбором. Хорошо? Она нужна нам живой, пока вокруг столько шумихи. Умрёт сейчас — это будет катастрофа.

— Понял, — коротко кивнул заведующий, и чуть погодя спросил. — Сколько мы ещё будем терпеть произвол Империи?

— Не знаю. Но конкретно этот унизительный жест нам сделал принц Адриан. На письме Канцлеру стояла его печать.

— Убийца, — выдохнул врач.

— Аккуратнее в высказываниях Тадэуш…

— Там были и наши студенты, Ленц! Их пустили в расход. Чего ради?

— Если бы я знал. Но пока нам остаётся лишь улыбаться и радовать наследника. Мы ничего не сможем сделать сейчас.

— Как там мой брат поживает? — сменил тему младший Отт.

— Ворчит на меня, как всегда, — пожаловался Ленц.

— Смотрю, ты протез сменил на нормальный. Неужто, Тобиас достучался? — заметил доктор.

— Типа того, — уклончиво ответил изобретатель и улыбнулся сам себе.

— Женщина? А, не говори ничего, всё и так видно по твоей блаженной роже, — снисходительно покачал головой Отт. — Осторожнее в шахтах. Не хочу тебя видеть среди своих пациентов.

— Сразу в морг? — хохотнул мужчина.

— О, ты шутить начал! Всё серьёзнее, чем я думал. Как во время учёбы.

— Она особенная, Тадэуш, — проговорил Ленц.

— Не сомневаюсь. Познакомишь?

— Обязательно. Береги, Эллейн.

— Аты себя.

* * *

Заметки разносило стремительной пневмопочтой далеко за пределы Швицерры, и уже через несколько дней вся Империя знала о важном событии в жизни наследника Кнехтов. Обрывки разговоров в коридорах замка услышала и Оливия. Тупая ноющая боль сковала сердце. Два разных чувства терзали бедную девушку: горечь по погибшему Алистеру и гнетущая ревность к Ленцу. Безумие! Как можно испытывать такие сильные чувства к разным мужчинам. Оливия Кроу не такая! Неужели, всему виной чужое тело, ставшее клеткой для девушки? Она вернулась вечером после занятий и рухнула на подушку, мечтая дать волю раздирающим эмоциям и вдоволь наплакаться.

Однако этому было не суждено случиться. Стук в дверь отвлёк фальшивую Лив Юнассон.

— Что вам? — недовольно крикнула Оливия.

— Я знаю, кто ты, — вкрадчиво сообщил женский голос.

— Звали, господин О’Шейн?

— Звал, госпожа Филиция, — кивнул Кеннет, отстраняясь от Совы. — Сядьте, пожалуйста, в кресло. Мой стол не предназначен для того, чтобы на нем сидели мои подчиненные.

Женщина вскинула бровь, и грациозно виляя бедрами, добралась до стоящего у стула кресла.

— Итак, госпожа Дэн, — оторвав взгляд от Совы, проговорил О’Шейн, — мы остановились на вашем праве производить и продавать запрещённые артефакты.

Сильвия равнодушно пожала плечами.

— И? На этом документе нет моей подписи, господин О’Шейн. Я его никогда не касалась, вижу впервые. О его существовании узнала лишь сегодня.

— Она говорит правду, — кивнула Филиция, прикрыв глаза.

Студентка ощутила на голове холодные птичьи когти, словно перебирающие волосы — магия ночной начальницы безопасности идеально подходила к прозвищу. Ощущения неприятные, но ничего серьёзного или болезненного. Банальное сканирование, одна из черт всех менталистов.

— Отлично, — на лице Кеннета появилась отвратительная ухмылка, — собственно говоря, я на это и рассчитывал, — изрёк он.

Сильвия вскинула бровь.

— Если вы знаете, что я не имею никакого отношения к этой бумаге, зачем привели сюда?

Ширмхеер сложил пальцы в замок и оперся на них подбородком, внимательно разглядывая девушку.

— Потому что иначе было бы совсем просто, госпожа Дэн. Скажите, кроме того, что документ существует, вам есть, что добавить по этому поводу?

— Совершенно нечего, — качнула головой Сильвия, прекрасно представляя, как когти Филиции вскроют ложь.

— Она говорит правду, — голос Совы прозвучал хрипло.

Тебя явно назначили на должность не из-за сильных магических навыков, подумала Дэн, бросая взгляд на женщину. Всего лишь два сканирования, а уже выдыхается. Таким темпом на пятом вопросе Филиция потеряет контроль и сожжет ядро дотла, чтобы потом пару недель восстанавливать энергию.

— Что ж, ожидаемый ответ, — кивнул Кеннет, убирая бумаги о назначении студентки второго курса в помощники. — А теперь последний вопрос — соглашение, о котором сказано в этом отчете — правда? Отвечайте, пожалуйста, только да или нет, госпожа Дэн.

Слегка приподняв бровь, девушка взглянула на напрягшуюся Сову. Пожалуй, кто-то сегодня получит жестокий урок. Нельзя разбрасываться силой. И Филиция поплатится за свое желание угодить новому начальнику.