экономическо-политическое, что-то, связанное с экспортом... Тетя слушает внимательно. Подозреваю, Лийлайна себя не утруждала запоминанием и анализом услышанного, так что в курсе всех дел была именно тетя. 

А потом началась "увеселительная программа", как я это понимаю.

Юноши, которые нас встречали, или просто похожие на них, исполняли что-то вроде танца восточных красавиц, только в нашем случае - красавцев в своих полупрозрачных шароварах. Они извивались под тягучую музыку, плавно изгибали руки, услаждая взгляды присутствующих. Красивое, оригинальное выступление, но уж совсем они молоденькие сладкие мальчики, могут только эстетическое удовольствие доставить.

Другие юноши снова разносят напитки, и, кажется, градус там уже повышается. Наверное, дальнейшее на трезвую голову уже не очень хорошо будет восприниматься. 

Но пока развлечение довольно безобидное: выходят уже раздетые мужчины из разных Домов, каждому вставляют анфаллос, похоже, "с виброй", как здесь называется, и какую-то насадку на член. Видимо, это конкурс на терпение. Кто дольше продержится - тот и победил. От нашего дома вышел один из наложников Милли. Кажется, этот конкурс не очень рейтинговый, здесь участвуют простые наложники, не мужья и даже не любимчики.

Официанты не устают разносить напитки; многие женщины уже хорошо "напробовались", судя по их поведению. Конкурсы становятся всё смелее, я совершенно не уверена, что хочу участвовать в каком-то, и даже не уверена, что хочу их все смотреть. Кейлин выглядит невозмутимым, но уже несколько раз как будто зависал, ухаживая и подавая напитки.

Тетя тоже несколько раз оглянулась по сторонам, потом сказала:

- Думаю, можно уже собираться домой. А то есть шанс не досчитаться кого-нибудь из рабов.Ты же не собираешься остаться? - вдруг с беспокойством уточняет она.

Понятно. Больше всего она боится недосчитаться меня. Причем, не в первый раз... Но тут я ее полностью успокою, согласившись вернуться.

У нее действительно в глазах мелькает облегчение, и она отправляет своего мужчину вслед Милли с сопровождающими. Я отдаю Кейлину приказ тоже идти к аэрошкам.

- А что у тебя за дела с Вейной? - вдруг вспоминает она. А я уже и забыла про эту встречу. - Вейна Ийссайхайрт? - уточняет она. Ещё бы я знала, чем эта Вейна так известна.

- Ах, да! Тетя, а насчёт коррекции...

- Лайна, ты ещё не оставила эту идею? - с досадой говорит она. - Ну, конечно, Вейна не любит упускать клиентов. 

- Никого из нашего дома не отдавали им, я забыла? - играю "под дурочку" я.

- Нет, слава Матери! Не люблю я этого. Все же мозги им это знатно корежит. И ты бы не делала этого - Кейлин хороший наложник, умный, обученный, почти идеальный. А что получишь после - никто не знает.

- Да, я тоже думаю, что не стоит. Она, конечно, так убеждала, заманивала... но я уже передумала.

Ничего себе! Хотела парню какое-то знатное промывание мозгов устроить! Причем, если даже Старшая хозяйка против, явно ничего хорошего в этой процедуре нет. Наверное, опасно. Да и вообще... как можно человека личности лишать! Похоже, я вовремя здесь появилась!

Глава 24

Кейлин

Я не знал… За что? Что я сделал такое, чтобы меня отдавали госпоже Ийссайхайрт? Я слышал когда-то, как одна госпожа говорила, что ее наложник стал идеальным после посещения госпожи Вейны.  Но я слышал и то, что этот наложник – инопланетник. Инопланетники – это те, кто доставляет одни проблемы своим владелицам, поэтому я даже не удивился. Я тогда даже гордился тем, что идеален по рождению и воспитанию, и мне-то точно не грозит никакая коррекция!

Но сейчас… За что? Я же не инопланетник! Я старался!

«Плохо старался, - закралась страшная мысль. – Госпожа ведь не зря обучалась и в Школе госпожей, и потом у лучших специалисток. Она поняла. Я себя чем-то выдал.»

Я ведь и не скрывался в последнее время, не особо следил за своим поведением. Решил, что умнее госпожи. А раб не может быть умнее госпожи.

Теперь все понятно – и ее немного странное поведение, и неожиданная доброта. Госпожа либо пожалела меня и дала насладиться своим хорошим отношением напоследок, либо она уже решила, как поступит со мной, и я перестал ее раздражать.

Оглядел Дворец, стоянку аэрошек… впервые подумал о том, что я мог бы сбежать. И… куда я денусь? Где может укрыться мужчина на нашей планете? В Космопорте? Не знаю, были сумасшедшие, которые хотели сбежать и улететь, но это ведь были инопланетники. И зачем? Зачем мне скрываться? Кем я буду? Может, лучше всего покорно пойти, куда укажет моя госпожа? Она знает, что делает. И госпожа Ийссайхайрт поможет мне стать идеальным, достойным ее.

А я еще думал, что до этого мне плохо жилось. Как же Матерь Всего Сущего учит своих неразумных детей…

Лия

Подхожу с тетей к стоянке. Милли со своими наложниками уже улетела, нас ожидают наложник Эйлейоноры и Кейлин.

Мне кажется, что он нервничает, хотя объяснить, откуда это ощущение, я не могу. На первый взгляд он невозмутим, как обычно.

Мы без происшествий долетели до дома. Захожу в свои покои, утомленно сбрасывая платье практически на ходу, зная, что Кейлин все уберет и приведет в порядок. Как удобно иметь личного слугу! Да, некоторые сложности в новой жизни определенно существуют, но их стоит потерпеть, чтобы наслаждаться этой заботой. Хотя сегодня я устала, конечно, очень сильно – столько впечатлений сразу, и все время надо быть настороже и следить за словами и поступками. А до этого еще утомительные приготовления перед Советом.

Прохожу в ванную, принимаю прохладный душ, смывая с себя усталость и заботы. Кейлин без напоминаний протягивает мне пушистое голубое полотенце, а потом – мой любимый легкий бирюзовый халатик.

- Принеси мне сок, а потом можешь идти, - рассеянно говорю я.

Он не трогается с места.

- Кейлин? – удивляюсь я.

- Госпожа… - вдруг падает он на колени. Если кто-то хотел узнать, как выглядит иллюстрация к выражению «на нем лица нет», то вот она. У него мертвые глаза, в которых, тем не менее, плещется ужас, крепко сжатые губы, и подрагивают руки, в которых он всё ещё держит отданное мною полотенце. Кажется, так могут выглядеть люди, которые узнали что-то страшное, и только теперь до конца это осознают.

- Госпожа, не надо, - еле выговаривает он.

- Что не надо? – Ничего не понимаю. Мы вернулись с Совета, ничего там или по пути не случилось, никто никого не собирался