— Переходный период тяжел для всех. Мы все тоже чувствовали себя по-другому.

Гейдж впился в него взглядом.

— Это не одно и то же. Ты никогда не сможешь понять, что я потерял.

— Мы приняли решение поднять тебя, чтобы ты мог жить, Гейдж, — я сунул руки в карманы брюк. — Как я уже сказал, если ты этого не хочешь, смерть всё ещё возможна.

— Жить? — его смех был ломким, прерывистым. — Что значит жизнь без моих тварей?

— А как насчёт нас? — спросил Кост.

— А что насчёт вас? — вопрос Гейджа резанул, как лезвие.

Кост напрягся. Это был не первый раз, когда недавно поднятый убийца обращал свой гнев на нас за то, что нам была уготована такая судьба. Но гнев Гейджа был другим, потому что в нём чувствовалась мука. Мы знали его до перемены, и мы знали, насколько разрушительной была бы жизнь без его тварей. И слышать, что мы, что Кост, не были достаточной причиной для того, чтобы он остался… Кост отвёл взгляд и, поправляя очки, указал на неясное пятно на стене.

— Я возьму на себя ответственность за то, что произошло. Итак, ты хочешь жить или умереть? Есть ли здесь что-нибудь стоящее для тебя?

Между ними возникло напряжение, невидимое, но ощутимое. Мой желудок скрутило от беспокойства. Мне хотелось исчезнуть в тени. Чтобы дать им минутку побыть наедине. Они почти не проводили время вместе после нападения Язмин, и Кост всегда был так сдержан в своих эмоциях.

Прежде чем Гейдж успел ответить, дверь царства тварей со стоном открылась, и Лина снова появилась в потоке розового света. С раскрасневшимися щеками и растрёпанными волосами она подошла к Гейджу и протянула ему бронзовый ключ.

— Вот, держи. Океан хорошо поправляется. Ты должен быть в состоянии вызвать его в кратчайшие сроки, — она перевела взгляд с него на Коста и на меня. — Всё в порядке?

— Всё идеально, — сказал Гейдж с резким укусом в своих словах, принимая ключ. — А теперь, если вы все будете любезны уйти, я бы хотел побыть наедине со своими мыслями.

— Ох. Конечно, — Лина отстранилась, бросив на меня косой взгляд. — В любом случае, нам, наверное, стоит проверить, как там Оз.

— Если тебе что-нибудь понадобится, просто попроси. Вон за той дверью есть ванная.

Я указал на дверь на другой стороне комнаты, расположенную между шкафом и обогревателем.

— Запасную одежду можно найти в комоде.

Гейдж не ответил. Вместо этого он повернулся к нам спиной, совершенно ясно дав понять, чего он хотел, в чём нуждался: уединение. Не говоря больше ни слова, я вывел Лину и Коста из комнаты, надеясь, что уединение даст ему шанс смириться со своей новой жизнью.

* * *

День наступил и прошел, а Гейдж так и не появился. И хотя он был недавно воскрешен и не мог полностью контролировать тени, щупальца, которые исходили из этой комнаты, были невероятно сильными. Как будто сила, которой он обладал как Заклинатель, питала тьму так, как я никогда не видел. Вместо того чтобы ждать, пока ими начнут управлять или позовут, тени цеплялись за его бока, как твари. Живые. Процветающие. Я почувствовал, как они извиваются вокруг его комнаты, создавая своего рода кокон, который заглушал все шумы и скрывал его присутствие даже от нас. Это вывело Коста из себя, и он принялся расхаживать перед камином в фойе, время от времени поглядывая на потолок только для того, чтобы покачать головой.

Полностью придя в себя, Озиас сел на диван рядом с Калемом, и каждый из них следил за движениями Коста. Сидя в кресле напротив них, Лина прижала локти к коленям, подперев подбородок руками и уставившись в потрескивающий огонь. Я стоял рядом с ней, молча желая, чтобы Гейдж спустился и успокоил мою семью. Несколько других убийц слонялись по резиденции. Кто-то наверху, кто-то в библиотеке, играли в игры или читали книги. Несколько человек слонялись по кухне, жуя еду. Одно было ясно: все они ждали и подслушивали, не показывая своих лиц. После нападения Язмин я ясно дал понять, что грядут перемены, и что мы будем работать с Заклинателями против наших врагов. Они просто не знали точно, что это значит.

— Итак, — сказал Калем, наконец, нарушив молчание, — как он держится?

— Я не знаю, — ответил Кост напряжённым голосом.

— Хорошооо, — он растянул слово и взглянул на меня.

Я один раз покачал головой. Лучше было пока оставить Гейджа в стороне от этого разговора. Калем вздохнул, но спорить не стал.

— Что теперь?

— Мы продвигаемся дальше по плану, — ответил я. — Отправим всех в Хайрат, чтобы нам пришлось защищать только одно место. Сегодняшний день доказал, насколько мы уязвимы.

Проведя рукой по волосам, я вздохнул. Язмин и Дарриен напали и сбежали, несмотря на то, насколько подготовленными мы себя считали. Худшая часть? Мы все были знакомы с битвой. Если бы они нанесли удар по кому-то другому, Заклинателям или даже убийцам, которые не были искусны в бою, ущерб был бы намного хуже.

— Нам нужно действовать быстрее, — сказала Лина. — До годовщины смерти Селесты осталось всего несколько недель. В нынешнем состоянии мы никогда не выживем против Язмин.

— Лина, — сказал Озиас приглушенным голосом.

— Она права, — я покачал головой. — Нас сильно превосходят численностью. Тем более, если посчитать количество людей, которые действительно готовы сражаться. Нам нужна армия, но всё, что у нас есть, это небольшие силы.

— Почему? — спросил Калем. — С кем мы на самом деле имеем дело? Язмин, Дарриен, горстка убийц-предателей, — говоря это, он пощелкивал пальцами. — Их не так много, как ты говоришь.

— Ко всему этому есть очевидный факт, что Язмин и Дарриен напали на нас вместе, — Кост продолжал расхаживать, несмотря на свои запинающиеся слова. — Я даже не подозревал, что они знали друг друга, и это говорит нам о нескольких вещах. Во-первых, Язмин, скорее всего, в Вильгейме, потому что именно там мы в последний раз видели Дарриена.

Глаза Лины расширились.

— Вильгейм? Но она ненавидит короля и его народ.

Кост поморщился.

— Я не могу сказать почему. Но если она там, то, скорее всего, разговаривала с королем Вариком. Она, без сомнения, каким-то образом завоевала его расположение, как и Дарриен. А это значит, что нам противостоят не только Язмин, Дарриен и горстка убийц.

Озиас тихо присвистнул.

— Весь Вильгейм. Их армия. Стражи.

Я сжал руки в кулаки.

— Вот почему она пошла туда. Она в безопасности от нас за этими стенами. Мы никак не сможем напасть на неё,